Слепая ярость - Фред Саберхаген

Когда Флауэр вернулась к остальным, Лаваль вновь проявил к ней интерес. Он схватил девушку, какое-то время с наслаждением выкручивал ей руку, а потом приковал к толстой трубе неизвестного назначения, которая торчала из палубы и исчезала в тени высоко над головой. Для этого Лаваль использовал цепь, которую носил на поясе, и висячий замок, заменявший ему пряжку.

Доброжилы и машины стояли рядом, но не вмешивались.

Наблюдавший за этим Гифт прокусил нижнюю губу и ощутил вкус крови. Он знал, что любой протест с его стороны только подольет масла в огонь.

Глава 28

На каждом из соларианских кораблей-носителей предполетный инструктаж проходил одинаково. В кают-компании собиралось два десятка человек, мужчин и женщин в скафандрах без шлемов. Они сидели в специальных креслах, приспособленных для людей, облаченных в доспехи.

К пилотам выходил старший офицер, сообщавший им последние сведения о предполагаемом местонахождении и силах врага, план атаки, а также место в пространстве-времени, где можно будет обнаружить свой корабль-носитель после налета.

Потом люди, стоя или сидя, убивали время и чувствовали себя как на иголках.

Наконец — наверно, уже в сотый раз — поступал приказ:

— По машинам!

И тут раздавался топот ног. Экипажи и корабли всегда были готовы к вылету.

Они снова взлетали в космос, и снова на них набрасывались «пустышки». Ох, эти проклятые «пустышки»! Они ускорялись быстрее любого соларианского корабля и быстрее поворачивались. Чтобы победить «пустышку» в схватке, требовалось четко отлаженное взаимодействие между органическим мозгом и соларианским кораблем. Безжизненные оптэлектронные мозги берсеркеров никогда не делали ошибок, но иногда принимали решения, основанные на неверной информации, или действовали наугад, что нередко оборачивалось неожиданными и непредсказуемыми просчетами.

Недовольный Джей Нэш, что-то ворча себе под нос, ехал в снятый им дом, расположенный неподалеку от Порт-Даймонда. Сколько он там не был? Черт его знает. Несколько месяцев. Сначала Нэш хотел связаться со смотрителем. Но дело обернулось так, что он начал тревожиться.

Плечо Нэша, раненное шрапнелью во время налета берсеркеров на Фифти-Фифти, еще ныло, и время от времени боль отдавала в руку. Пару дней продюсеру пришлось провести в госпитале. Он был уже немолод, а тут еще эта рана…

Однако сознание того, что он участвовал в настоящем бою, заставляло его довольно улыбаться.

Перед отлетом с Юхао Нэш хотел встретиться со своей подружкой, жившей в Порт-Даймонде. Но это желание было не слишком горячим: он всегда сильно переживал, когда изменял жене. Семья, остававшаяся на Земле, была важной частью его жизни. Может быть, потому что он проводил с родными не так уж много времени.

«Черт побери, что стряслось с Йори?» — думал он всю дорогу от Порт-Даймонда. Нэшу действительно были нужны вещи, за которыми он ее послал, иначе он не стал бы утруждать свою молодую помощницу. Он позвонил еще раз, но в ответ пришел сигнал, что в доме не все ладно с оборудованием. Черт побери, вдруг проклятый сарай сгорел дотла, а ему даже не удосужились сообщить об этом!

Проклятие, никому ничего нельзя поручить! Все приходится делать самому…

А вдруг эта девчонка захотела подурачиться с его записывающей аппаратурой и в самом деле устроила короткое замыкание? Эта мысль заставила Нэша недовольно нахмуриться.

Свернув на подъездную аллею, он нахмурился еще сильнее. В окнах темно, вокруг ни души… Чем ближе он подъезжал к дому, тем больше удивлялся. Что за чертовщина? До тех пор, пока он не послал сюда Йори, дом был необитаем. Во всяком случае, так казалось Нэшу. Хотя да, он же оставил следить за хозяйством этого чудного робота…

Когда Нэш подошел к парадному, дом не захотел его узнавать и заявил, что пропустит только законного хозяина. Нэш сердито выругался. Проклятие, деньги заплачены, а толку никакого! Несмотря на светлое время суток, на крыльце горело аварийное освещение, питавшееся от аккумулятора. Тут Нэш понял, что у дома проблемы со связью. Ничего удивительного. Он дважды пытался дозвониться, но в первый раз дом не ответил вообще, а во второй давал какие-то путаные ответы. Джей сделал еще одну попытку. Он что-то пробормотал в телефон, висевший на его запястье, но с тем же успехом.

Нэш не слишком интересовался домашним хозяйством, но имя своего дворецкого он забыть не мог. Еще бы, ведь этому было посвящено столько суток!

— Беримор! Где ты, черт бы тебя побрал?

Ответа не последовало.

— Хоть кто-нибудь здесь есть?

Вот черт! А он-то размечтался, что найдет здесь важные сообщения! Судя по тому, как складывался день, можно было ожидать, что дом их просто-напросто стер.

Дела помешали ему вернуться вовремя. Но теперь он был готов — нет, отчаянно жаждал — где-нибудь временно осесть. Нэшу нужно было поработать и как следует подумать. В том числе посмаковать мысль о том, что он оказался в самом центре первого — и практически единственного — налета берсеркеров на Фифти-Фифти.

Но странности на этом не кончились. Окончательно Нэш всполошился, когда обнаружил, что парадное вообще не заперто. Джей толкнул дверь, вошел внутрь и включил свет в большой комнате, поскольку ставни на окнах были закрыты. Тут перед Нэшем предстала картина, которая заставила его выругаться на двух мертвых языках.

Из столбняка его вывел только свет, зажегшийся в коридоре, и появление Йори и Траскелука.

— Йокосука, какого черта? Что с вами случилось? — Молодой человек, стоявший рядом с ней, выглядел так, словно попал под мобиль. — А это еще кто такой?

— Это Седрик Траскелук, — сказала она боссу. — Агенты службы безопасности уже выехали.

— Что?.. — Нэш беспомощно развел руками, а затем снова посмотрел на Траскелука. — О Боже, молодой человек, что с вашей рукой? — ахнул он. Нэшу не смогли помочь ни ужасы, которые он видел на Фифти-Фифти, ни полученная там рана. Впрочем, похоже, что рана сыграла здесь роковую роль. Стоило Нэшу увидеть то, что осталось от руки Седрика, как в плече тут же засвербило и он потерял сознание.

Молодые люди усадили его в кресло, и вскоре Нэш снова обрел способность соображать. Это нечестно, подумал он, выслушав первое беглое объяснение. На Юхао много толковали о войне, и подавляющее большинство склонялось к тому, что теперь боевые действия развернутся где-то очень далеко от Фифти-Фифти. Согласно одной из версий, берсеркеры собирались лететь прямо на Землю, но люди, знавшие реальную расстановку сил, говорили, что стратегия такого не допускает: враг не мог оставить у себя в тылу крупные военные базы соларианцев.

И кроме того, ходили слухи о тайно просочившихся сквозь заслоны машинах берсеркеров.

За долгие годы Нэш научился тому, как следует реагировать на слухи. Куда лучше было отметать сплетни с порога, чем относиться к ним всерьез. Военная стратегия не была коньком Нэша, и он сам понимал это. Сейчас ему хотелось только одного: дать отдых раненому плечу, принять лекарство, которое помогло бы унять боль, задрать ноги куда-нибудь повыше и расслабиться. Может быть, даже немного вздремнуть; как-никак, он уже не мальчик. А потом засесть в своем кабинете и наконец заняться любимым делом. Космические Силы ждали от него хорошей работы и помогали съемкам всем, чем могли.

А когда можно будет сказать, что его долг честно выполнен (но не раньше), он позовет одного-двух преданных друзей и хорошенько напьется. Впрочем, это можно будет сделать и в одиночку. Стандартную неделю мир как-нибудь без него обойдется.

Агенты разного возраста и размеров, некоторые в аккуратной форме, некоторые в штатском, появились в доме через несколько минут после приезда самого Нэша. Конечно, у них была тысяча вопросов.

— Что с этим роботом, который якобы находился у вас на службе?

— Кто он такой?

— Это была ваша машина, мистер Нэш? Ваш робот-дворецкий?

— Беримор, — вставил Траскелук с другого конца комнаты, где он осматривал свои раны. Когда все взгляды обратились к нему, Седрик объяснил: — У него на спине было написано «Беримор». Теперь этой надписи нет.

Продюсер задумчиво кивнул, сел в кресло и попытался вспомнить. Имя он помнил прекрасно, но вот откуда оно взялось…

— Да, кажется, это моих рук дело. В смысле, плакат. Перед отлетом на Фифти-Фифти у нас тут была вечеринка. Мы выпили… и вспомнили одну старую книгу.

— Но откуда взялась эта машина? — спросила женщина-агент.

В самом деле, откуда?

— Кто-то дал…

— Постарайтесь вспомнить.

— Непременно. Непременно постараюсь.

Еще до прибытия службы безопасности Йори и Траск, помогая друг другу латать раны, придумали более-менее удовлетворительный сценарий: машина, убившая женщину, была всего лишь шпионом-автоматом и не могла разрабатывать стратегию, как, скажем, берсеркер-адмирал. Она существовала главным образом для сбора и передачи информации. Когда приходилось принимать решения, которые были выше ее компетенции, ее оптэлектронный мозг начинал испытывать что-то вроде стресса.