Марта - Татьяна Бродсских

В то утро, невзирая на головную боль и тошноту, я думала, а может не так уж учителя и служительницы были не правы? Может действительно, надо было изначально вести себя, как предписывают многочисленные правила приличия и этикета? Глядишь, тогда бы я не попала бы в такую неприятную ситуацию, и Лерой не стал бы меня шантажировать. Да, на будущее я учту эти ошибки, и буду вести себя соответственно статусу, вежливо, холодно, отстраненно. Но сначала надо исправить эту ошибку, единственное, что приходило на ум обратиться за советом к Орвиду. Как ни странно весь день после ссоры с Лероем, прошел спокойно, он не приставал, не навязывался, только поглядывал на меня с чувством собственного превосходства, как если бы он уже победил в нашем с ним противостоянии.

С Орвидом я посоветовалась в тот же вечер, когда он в очередной раз пришел после ужина продолжить мое обучение. И ничуть не удивилась, когда он сказал: «Нет человека, нет проблемы». Но я не желала смерти Лерою, он хоть и поступил, как сволочь, но не убивать же его за это. Ведь он неплохой человек, и не глупый, должен был понять, что с его снами что-то не так, поэтому и не сдержался. Мне надо было честно с ним поговорить до этого скандала, сейчас уже поздно. Тогда темный эльф задумался, посмотрел на спящего молодого человека, вздохнул и обещал подправить ему память следующей ночью. На мой вопрос, почему следующей, а не этой, он ответил, что после его вмешательства нам с Лероем лучше не встречаться, чтобы истинные воспоминания не вытеснили ложные.

Вот по этой причине я с рассвета собрала свою сумку, за время путешествия она изрядно потяжелела. Помимо сменной одежды и трех книг, свитка с документами, свертка с травами и корешками, моего кошелька с деньгами и прочей мелочью, был еще кошелек от Орвида с пятьюдесятью золотыми. Это была почти половина моих сбережений, первым моим порывом было побежать и вернуть, но подумала, что это будет выглядеть некрасиво, два дня не заглядывала в кошелек, а тут вдруг посчитала деньги, кто же в это поверит. Скорее Орвид подумает, что я не хочу сдерживать свое обещание, которое дала ему за избавление от шантажа Лероя. Обижать темного эльфа не хотелось, он первый мужчина, который отнесся ко мне нормально, как к разумному существу, а не живому сосуду для удовлетворения нужд мужчин. Всего три занятия, и такой заметный скачок в магии, я без труда держала двойной ментальный щит, затрачивая на это минимум своих сил. А мое замечание, что внутренний щит не надо разбивать, если хочешь прочесть чьи-то мысли, достаточно распутать несколько переплетений, Орвид счел очень интересной идеей и собирался подумать над её осуществлением. Лично мне пробить чей-то щит или расплести не грозило, способности к ментальной магии слишком слабые, но главное их хватает на защиту. Очень неприятно было бы осознавать, что любой мало-мальски сильный маг, мог безнаказанно копаться в моей голове, радует, что у моего отца с ментальной магией, тоже не ахти, а то сидеть бы мне в светелке, дожидаться мужа.

— Молодец, у тебя хорошо получается, — я вздрогнула, но ощутив на своей руке, теплую ладонь Орвида, успокоилась. — Я бы и тебя накрыл невидимостью, но вы с мальчишкой тут с утра, будет странно, если ты исчезнешь в самый интересный момент.

Он говорил тихо, у самого уха, если закрыть глаза, то чувствуется, как он стоит рядом. Левой рукой, обнимая за плечи, правую, положив на мою, лежащую на перилах. Я качнулась немного назад, прижимаясь спиной к его груди, сегодня можно, ведь мы возможно больше не увидимся, стало грустно, мне будет не хватать наших разговоров и полетов во сне.

— Я уже жалею, что научил тебя щиту, — обдал горячим дыханием мой висок Орвид. — Теперь я не слышу твои мысли, вот почему ты грустишь?

Сначала я хотела ответить, но потом подумала, что вряд ли смогу подобрать слова, и просто сняла щиты. Вспоминала нашу полянку, обучение, полеты, послала ему горячую волну благодарности, замешанную на легкой грусти от скорого расставания.

— Ну что ты, мой цветочек. Мы еще обязательно встретимся, ты же мне желание должна, не забыла? Я вот подумываю, что за эльфийское белье есть у тебя, от воспоминаний о котором ты заливаешься краской?

Чувствую, лицо начинает пылать, а память подсовывает мой образ в зеркале, в полупрозрачном кружеве, подчеркивающем все пикантные детали фигуры.

— Вот, теперь я точно хочу это увидеть, — оборвал мои воспоминания хриплый шепот.

— Что? Я же сейчас не о тебе думала, как ты мог это увидеть? — возмущенно отбивалась я от невидимой руки, которая пыталась прикрыть мне рот. Наверно со стороны это смотрелось смешно, а ладно, скажу, от пчелы отмахивалась.

— Тише, не дергайся, вон твой братишка оглядывается уже, — прошипел он. Я затихла, бросила взгляд на стоящего поодаль Росса, он неотрывно наблюдал, как наш корабль заворачивает за мыс, чтобы войти в гавань Сайларена. — Не, я так не могу, пошли.

— Куда? — дернулась я в сторону, но Орвид даром что невидимый, подхватил меня под руку и повел в сторону гальюна. Я успела сказать Россу, что сейчас вернусь, и оставить ему сумку, и вот уже спускаюсь по неудобной лесенке, за спиной услышала, как щелкнула щеколда. Внизу развернулась и уткнулась прямо в грудь Орвиду, который на время сбросил невидимость, он обхватил меня за талию, легко приподнял, поставил на ступеньку за своей спиной. Сейчас наши лица были на одном уровне, а его глаза так близко, потемневшие, манящие, боясь затеряться в их глубинах, я опустила взгляд на его губы. Лучше бы я этого не делала, от одного взгляда меня бросило в жар, а сердце забилось вдвое быстрее.

— Что ж ты делаешь… — пробормотал Орвид, накрывая мои губы своими. Горячая волна чего-то доселе неизведанного растеклась по всему телу, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Мне же хотелось только одного, чтобы он не прекращал этот поцелуй, я прижалась к нему теснее, обвила шею руками, отвечая его губам. Впервые я ни о чем не думала во время поцелуя, впервые я полностью доверяла мужчине, впервые меня охватили настолько яркие ощущения, сладкой истомой прокатываясь по телу.

— Не здесь Марта, — с неохотой отстраняясь, произнес Орвид, от его хрипловатого голоса у меня пробежали мурашки по спине, я судорожно вздохнула, с трудом сдержавшись, чтобы не броситься ему опять на шею. Мне было неловко, он наверно думает обо мне всякие гадости, я бы тоже думала, целоваться с малознакомым мужчиной в гальюне, ну это полное падение нравов, как сказала бы наша директриса.

— Ну что ты опять думаешь, всякие глупости, разве я тебе не говорил, что ты самая замечательная? А в гальюн я тебя сам привел, потому что в любое другое место показалось бы подозрительным, — он прижал меня к себе, зарылся носом в мои волосы. Я же глянула за его плечо на открывшийся вид на гавань, белоснежные дома, яркая зелень деревьев, а меж ними разбросаны разноцветные пятнышки, Берт говорил, что на острове много цветов. За этой яркой красотой, не сразу замечаешь, огромное количество лодок, кораблей, шхун, и еще множество других плавательных средств, название которых я не знаю. Опустила взгляд ниже и наткнулась на дырку в полу, из головы сразу выветрилась вся романтика, оставив только истерическую мысль: «В сортире я целуюсь впервые».