Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003 - Светлана Лолаева

На взгляд тети Любы, Дымов, как всегда, мудрил. Факт остается фактом — бойкие депутаты, вроде Жириновского или его зама Митрофанова, Макашова или Илюхина, и были самыми известными. Причем и за пределами Думы.

«Ты пойми, за редким исключением отнюдь не те, кто лицедействует, реально решают что-то в Думе», — просвещал буфетчицу помощник депутата и, показав на какого-то совершенно неведомого мужичка с бесцветной рожей, пытался уверить, что его мнение определяет голосование чуть ли не всех трех левых объединений по экономическим вопросам.

«Кто ж его выбрал, его и запомнить-то невозможно. Наверное, случайно, — упрямилась тетя Люба. — Помню, дружки твои журналисты в прошлой Думе показали мне одного такого. Тоже говорили, что он в авторитете, с Рыбкиным и Кремлем в дружбе. И помоложе, и посмазливее был, а все равно не прошел второй раз. Хотя он к тому же еще и сын, нет, внук, ну этого, с двойной фамилией».

«Внук Молотова — Риббентропа?[223] — засмеялся Дымов. — Ты не переживай, его и так через день по телевизору показывают».

Мало ли кого по телевизору показывают! И выглядят они часто совсем не так, как в жизни. На Кобзона, например, лучше на экране смотреть: слишком он ненатуральный вблизи: будто в сценическом гриме. У телевизионного Лебедя такой бас-басище — за один голос влюбиться можно. А в жизни, если без микрофона, он говорит хоть и басом, но тихо, что даже странно для боевого генерала. Другой генерал знаменитый, хоть и не боевой, а бывший ельцинский охранник Коржаков — тоже совсем не страшный, хотя, кто его знает, улыбается хитренько и все больше молчит.

Некоторые депутаты, наоборот, в жизни интереснее. В телевизоре разве разглядишь золотые заклепки на крокодиловых ботинках лекарственного фабриканта Владимира Брынцалова? Люба слышала, как глава «Феррейна» уверял журналистов, что и крокодил, и золото — самые что ни на есть настоящие. Перед тем как перейти к вопросам личного порядка, Брынцалов говорил о делах общественных и печалился о бедном народе: «Ну не идет кость в горло, когда крутом неустроенность!»

Если производитель водки и таблеток предпочитает рептилий уже в виде изделий, то депутат первой Думы Александр Осовцов из «Выбора России» — живых: у него в рабочем кабинете жил небольшой удав [224].

Один из самых знаменитых людей в теперешней Думе и один из самых молодых — Владимир Рыжков тоже, оказывается, не только историю любит[225], но и природу. Как красочно он недавно у Зайцевой рассказывал[226] о том, как в детстве сусликов из норок выманивал!

Иногда, глядя на пеструю думскую толпу, тетя Люба думала: как все же люди в депутаты попадают? Зачем в Думу идут? Правильного ответа на этот вопрос она не знала. Знала неправильный — защищать интересы страны и народа.

Наверное, среди этой оравы в 450 человек можно сыскать и настоящих защитников. Но они — чудики. Вроде Марычева. Или даже еще чуднее.

Глава 2

Классифицирующая

Каталог депутатов Государственной думы (1999 год)

Через пару дней после выборов в третью Думу[227], отоспавшись после очередной electoral night и специального выпуска газеты, Петя решил еще раз изучить списки свежеиспеченных депутатов.

Повторное штудирование и партийных перечней, и уточненного свода одномандатников не изменило той физиономии новой Думы, которая нарисовалась в выборной ночи в Останкине[228].

Вернее, она проявилась уже часа в два пополуночи[229]. И большинство журналистов начали разъезжаться: кто — в редакции, кто — по избирательным штабам. Перед всеобщим разъездом в зал, отведенный для Федерального информационного центра «Выборы-99», заглянула Татьяна Кошкарева с видом усталым, но довольным[230]. А на трехчасовом брифинге[231] к Пете подсел главный метеоролог НТВ Александр Беляев. Внимательно слушая Орешкина[232] и разглядывая раскрашенную в цвета идеологических пристрастий граждан электронную карту России, он, похоже, думал о политической погоде на ближайшие годы.

К утру, к очередному докладу членов Центризбиркома с последними данными о результатах голосования по стране, народу оставалось немного: десять-пятнадцать сонных «писателей», дежурные бригады телевизионщиков и неутомимая Сажи Умалатова. Несмотря на давно очевидное поражение своего блока[233] и отсутствие всякого интереса со стороны прессы, она почему-то все не уезжала и продолжала в компании двух-трех соратников сидеть в зале — маленькая гордая женщина из давно ушедшей эпохи.

Знаменитости новой эпохи в ФИЦ и не приезжали. Проигравшие — Примаков и Лужков[234] — выясняли отношения в прямом эфире на НТВ. За победивших[235], которые, за исключением первой тройки[236], были никому не известны, вещал в передаче Евгения Киселева придворный кремлевский политтехнолог Глеб Павловский[237].

Петя, глядевший в перерыве между брифингами по установленным в холле телевизорам то одно, то другое шоу, подумал, что жизнь устроена как-то неправильно. Бедный, затравленный Примус[238] явно не хочет идти в Думу, но придется. А этому неуемному провокатору Павловскому на Охотном Ряду — самое место: интриговал бы публично, в остальных местах, может, спокойнее бы было — так нет, витийствует в эфире. А вместо него, вместо всех этих шабдурасуловых, пономаревых, доренок, сурковых, маргеловых, «кошек в нарзане»[239] в парламент помаршируют десятки невесть где рекрутированных «солдат березового призыва»[240].

Правда, в администрации президента тоже, оказывается, пребывают в состоянии некоторой растерянности. Сегодня с утра Громадин встретил в Думе озабоченного Красоткина. Отмахиваясь от насмешливых Петиных поздравлений с внедрением в парламент кремлевских «преторианцев»[241], чиновник то ли специально, то ли случайно проговорился, что, внимательно изучив «медвежьи» фамилии[242], его начальство призадумалось. Процент, набранный на скорую руку сколоченным «Единством», превзошел самые оптимистические ожидания, и депутатские мандаты должны получить люди, которых записали в кремлевский список до кучи, совершенно не рассчитывая когда-либо увидеть в думских рядах. К этому Валерий Георгиевич ничего добавлять не стал, но шустрый Петя разузнал по своим каналам, что администрация уже ведет разъяснительную работу среди отдельных новоявленных депутатов, уговаривая их отказаться от думских кресел[243]. Громадин быстренько написал об этом статью в следующий номер газеты под сакраментальным заголовком «Таких не берут в депутаты».

Сейчас, вновь просматривая незнакомые имена, Петя задумался: а каких берут в депутаты? И зачем люди в эти самые депутаты идут?

Над вопросом, почему их выбирают, который после всяких выборов становился поводом для шумных и бессмысленных споров и в редакции, и в Думе, и дома, Петя даже не хотел размышлять. Отработав уже четыре федеральных избирательных кампании[244] и поучаствовав в нескольких региональных, Громадин понял, что мотивы, по которым голосующие исключительно «сердцем» россияне выбирают себе предмет обожания, недоступны его разумению так же, как неизменно алогичное поведение знакомых ему женщин — от матери до коллег и подружек.

Ну, как, например, объяснить, что жители Петиного московского Центрального округа уже в третий раз голосуют за Николая Гончара[245]? Чем их так обаял этот разоблачитель Центрального банка[246]? Открытками, которые он тоннами рассылает жителям округа ко всем праздникам в фирменных думских конвертах и за думский счет? Ни о каких свершениях Гончара во благо избирателей Петя ни разу не слышал. С Лужковым, который поддерживал его раньше, Николай Николаевич разругался. И все равно, несмотря на отсутствие мэрской поддержки, без которой не рискнули идти на выборы другие московские депутаты-старожилы — Александр Жуков и Павел Медведев[247], — независимый кандидат Гончар опять победил.

Как победили в своих, не московских, округах черкес Березовский, чукча Абрамович и бурят Кобзон[248].

Хотя, к чему, например, Абрамовичу или Березовскому, у которых целый Кремль в кармане[249], нужна эта нижняя палатка? Что они в ней собираются делать? Лоббизмом заниматься?[250] Или страхуются, соломку депутатской неприкосновенности стелют на всякий случай? Чем займет себя в парламенте целый выводок отставных премьеров? На футбольную команду их пока не хватает, а на баскетбольную — вполне. Впрочем, если они всех депутатов — бывших министров и вице-премьеров — соберут, то легко смогут играть уже и в футбол, причем команда на команду[251].