Падшие наследники - Лаура Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да! — Белль кивает. — Моя учительница все равно злюка, так что мне все равно, если мне придется завести новую.
Кингстон смеется, целуя Белль в лоб, и делает то же самое с моим.
— Я вернусь через некоторое время, хорошо? Мне нужно выполнить одно поручение.
Я смотрю на него с подозрением.
— Что за поручение?
Он подмигивает.
— Это сюрприз.
Когда Кингстон возвращается через несколько часов, Белль спит на диване, а Эйнсли тихонько похрапывает рядом с ней. Мы строили замки из песка и играли на пляже с Эйнсли некоторое время, прежде чем мы втроем зашли в дом и устроили марафон фильмов про принцесс. Ни одна из них не прошла и половины первого фильма, прежде чем потерпела крах.
— Привет, — шепчу я, не желая будить девочек.
— Привет, — шепчет он в ответ. — Пойдем поговорим на задней площадке.
Я осторожно высвобождаюсь из объятий Белль и встречаю Кингстона снаружи.
— Посиди со мной, детка, — он похлопывает по пустому месту на шезлонге.
Я устраиваюсь между раздвинутых ног Кингстона и ложусь ему на грудь. Солнце уже село, поэтому мы несколько мгновений слушаем, как волны разбиваются о берег, прежде чем он заговаривает.
— Итак… я сделал кое-что.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
— Что именно?
— Я пошел к Джерому.
— Что? Зачем?
— После того, что Белль сказала ранее… я кое о чем подумал. Странно, что это не пришло мне в голову раньше, но у меня была догадка, и я хотел проверить, прав ли я.
— О чем?
— Чтобы узнать, заинтересован ли отец Белль в частных переговорах об опеке.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы платили ему за наши еженедельные визиты к ней, так?
— Ты платил ему, — поправляю я.
Кингстон щипает меня за бок.
— Как я уже сказал, мы платили ему за еженедельные визиты, верно? И это заставило меня задуматься. Что если он возьмет единовременную выплату, и мы будем видеть ее каждый день?
— Я не понимаю, Кингстон.
— Я говорил с Сандрой по дороге. Она подтвердила, что если Джером лишится родительских прав, как единственный оставшийся родственник Белль, ты сможешь подать прошение, чтобы стать ее законным опекуном. Теперь, когда ты совершеннолетняя, и у тебя есть финансовая и семейная стабильность, нет никаких причин, чтобы суд отказал тебе в просьбе. Сандра сказала, что она может подать экстренное прошение, чтобы временная опека была оформлена на нас, пока все юридические вопросы будут рассмотрены.
— Ты серьезно? — я поворачиваюсь, обхватывая ногами его спину. — Ты говорил об этом с Джеромом?
— Да, — кивает Кингстон. — Он сказал мне, что если я выпишу ему чек, он подпишет все, что нужно. Этот засранец счел нужным добавить, что он никогда не хотел ребенка, так что мы делаем ему одолжение.
Я усмехаюсь.
— Да, потому что именно о нем мы так беспокоимся.
— Верно, — Кингстон закатывает глаза. — В любом случае… Сандра сказала, что первым делом утром оформит документы. Джером подпишет, я переведу ему деньги, и она наша.
— О, Боже. Мой, — я хмурюсь, когда что-то приходит на ум. — Сколько он запросил? Сколько денег, по его мнению, она стоит?
— Я попросила его назвать цифру. Он сказал миллион. Думаю, он не ожидал, что я заплачу, но когда я согласился, мужчина буквально прыгал от радости.
— Кингстон… Я не могу позволить тебе сделать это. Я никогда не смогу расплатиться с тобой, — я провожу пальцем по его брови. — Я так сильно люблю тебя за то, что ты это предложил, но…
Он сжимает мои губы.
— Я тоже люблю ее, Жас. Я тоже хочу, чтобы Белль была в нашей жизни. Я делаю это как для себя, так и для тебя и для нее. Я бы отдал ему все свое состояние, если бы он попросил. Это всего лишь деньги.
Я смеюсь.
— Только тот, кто никогда не боролся за еду на столе, может сказать что-то подобное.
Кингстон бросает на меня язвительный взгляд.
— Сосредоточься на главном, Жас. Белль может быть нашей. Навсегда. Все, что тебе нужно сделать, это сказать — да.
Я забираюсь к нему на колени и осыпаю его челюсть поцелуями.
— Да. Все — да.
Он улыбается.
— Надеюсь, ты будешь так же согласна, когда я задам тебе другой важный вопрос, который изменит твою жизнь.
Я улыбаюсь в ответ.
— Все, что тебе нужно сделать, это спросить.
— Приятно слышать, — подмигивает он.
— Жаль, что моя мама не может увидеть нас сейчас. Увидеть, как мы все счастливы и что мы вместе.
Я прячу лицо в ладони Кингстона, когда он прикладывает ее к моей щеке.
— Мне бы хотелось думать, что обе наши мамы видят нас. Черт, да они, наверное, вместе висят на пушистом облаке, обняв друг друга, как на фотографии на камине, и рассказывают о том, как их дети влюбились.
Я улыбаюсь, потому что прекрасно представляю себе это.
— Ты так думаешь?
— Я действительно так думаю, — он медленно кивает, глядя мне в глаза. — Я чертовски сильно люблю тебя, Жас. Я никогда не перестану говорить тебе это, так что если у тебя с этим проблемы, то тебе лучше покончить с этим дерьмом прямо сейчас.
Я смеюсь, потому что только этот человек мог бы бросить ругательные слова в романтическое заявление.
— Не волнуйся, Пещерный человек, я никуда не уйду.
— Если ты попытаешься, я…
Я игриво закатываю глаза.
— Да, да, я знаю. Ты выследишь мою задницу.
Его красивые зеленовато-золотые глаза искрятся весельем.
— Можешь не сомневаться, милая.
КОНЕЦ