Обвинение в убийстве - Грегг Гервиц

– Судебные исполнители и полицейский Департамент Лос-Анджелеса вычислят этих парней.

– Не так, как это сделаю я.

– Да, это правда. – Дрей вздохнула, взглянула на пистолет, на Тима, потом отвела взгляд. – За тобой нет власти, Тим. Нет санкции судебных исполнителей США, нет веса Комитета. Теперь ты один. – Она подняла взгляд от осколков кофейной чашки, и в нем отразилась тревога. – Ты можешь быть самому себе судьей и присяжными?

Он взял со стола пистолет и сунул его в кобуру.

34

Тим приехал в «Ямаширо» на целый час раньше, на случай если Медведь планировал устроить западню. Он проверил территорию, обойдя ее по кругу, а потом поднялся по крутому склону, привлекая к себе изумленные взгляды служащих, которые никогда не видели, чтобы кто-то приходил пешком в ресторан на вершине холма.

Как всегда, Косе Нагура тепло приветствовал его и проводил за столик, за которым они с Медведем обычно сидели. После того как официант принес два лимонада, Тим вынул крошечную коричневую бутылочку, вылил жидкость в стакан Медведя и помешал трубочкой.

Медведь пришел ровно в пять тридцать, сел напротив Тима и обеими руками схватился за крышку стола, как великан, подающий деревянную тарелку.

– Лучше тебе ответить на некоторые вопросы прямо сейчас…

– Ты обеспечил защиту мишеням?

– Мы взяли Доббинса под арест, чтобы защитить его. Но не можем найти Ритма и Баурика. Ты не хочешь рассказать, что, черт возьми, происходит?

– Ты был у Рейнера?

– Приехал прямо оттуда. Все как ты и обещал. Не хочешь рассказать, что происходит?

Официант поставил перед ними блюдо с соленьями, но Медведь прогнал его. Он не сводил глаз с Тима:

– Что, черт возьми, происходит?

Множество голов обернулось к ним, как на соревнованиях по теннису. На лбу у Медведя выступили капли пота. Тим ощущал себя Сольери, собирающимся отравить Моцарта.

Он отпил из стакана, собрался с силами и начал рассказывать. Когда его рассказ подошел к концу, Медведь кашлянул раз, потом другой.

Тим сказал:

– Выпей лимонада.

Медведь послушался. Он промокнул лоб салфеткой, и она стала темной от пота. Он попробовал съесть кусочек солений, но скорчил гримасу и выплюнул его обратно.

Тим подвинул к нему листок бумаги с записями:

– Это все зацепки. Их немного. Проверь их. Найди Баурика. И Ритма.

– Хорошо, Рэк. Но знаешь, у Службы судебных исполнителей и Полицейского департамента есть более важные дела, чем гоняться за парнем вроде Ритма Джоунса, чтобы сообщить ему, что его жизни угрожает опасность. Вот что я тебе скажу. Когда ты продаешь наркотики, занимаешься сутенерством и трахаешь девочек, ты понимаешь, что в тебя целятся со всех сторон. Мы посетим Дюмона и прочешем офис Рейнера. И пошлем машину к Кинделлу, но я с тобой согласен – если Мастерсоны пустили папку в бумагорезку, значит, они не заинтересованы в его смерти. Для них предпочтительней оставить его в живых с тайной смерти Джинни в его извращенной башке, потому что это испортит тебе жизнь. – Он свернул листок Тима и спрятал его в карман. – Что касается мишеней, то мы связались со всеми, с кем могли, но усилия сосредоточим на том, чтобы найти Эдди Дэйвиса и Мастерсонов.

– Нет никакой разницы.

– Собираешься учить меня стратегии, господин юрист?

– Близнецы гоняются с оружием за Ритмом Джоунсом.

– Им явно не хватает тебя, Тим.

– Ты знал о том, что я делаю, с тех пор как услышал тот звонок в 911.

Медведь отвел взгляд и судорожно вздохнул:

– Ты был для меня отцом больше, чем кто-либо другой…

– Ты старше меня, Медведь.

– Сейчас я говорю, а ты слушаешь. – На лице Медведя проступили пятна гнева, глаза налились кровью. – Ты был офицером федеральных судов. Сотрудником правоохранительной службы генерального прокурора. Это убьет Таннино. Он любит тебя, как родного.

Тим снова ощутил прилив отвращения к самому себе.

– Через судебную систему Лос-Анджелеса за год проходит около полумиллиона уголовных дел, – продолжал Медведь. Его голос стал заметно громче. – Полмиллиона. А ты нашел шесть, которые тебе не понравились? Ты хочешь сокрушить систему из-за того, что где-то что-то не сработало? Джедедайю Лейна оправдали присяжные. Твоя работа заключалась в том, чтобы защищать таких, как он. Поздравляю. Ты только что приписал свое имя к гордой традиции убийства из мести. Уличное правосудие! Суды Линча! – Он так сильно дрожал, что даже пролил лимонад, когда пил из стакана. – Ты не заслуживаешь права называться даже бывшим судебным исполнителем!

– Ты прав.

– Ты поклялся, что никогда не будешь таким, как твой отец. Если есть одна вещь, в которую я верил в этом мире, так это то, что люди могут подняться над дерьмом, в котором они выросли. Я знал это благодаря тебе. Я думал, что знаю это благодаря тебе.

У Тима застыло лицо:

– Я хотел взять что-то взамен. После Джинни. Ты это понимаешь?

– Конечно, я понимаю. Но это никакого отношения не имеет к тому, что ты сделал. Я тоже ее любил. Она была фактически моей племянницей. Я хотел застрелить водителя грузовика, который избивал женщину в баре той ночью, когда ее убили. Но знаешь что? Я этого не сделал. Вот так. Нельзя таким образом что-то вернуть. Ничего не получаешь взамен. Жизнь не каталог товаров. Ты просто живешь дальше без этой части себя, и точка.

Тим заговорил, но Медведь резко поднял руку:

– Если бы каждый отец убивал трех человек, чтобы добраться до того, кто убил его дочь, где бы мы оказались? Эти твои убийства. Лейн. Дебуфьер. Были они незаконными? Да. В них была злоба? Да. Это были умышленные убийства? Да. Преднамеренные и со злым умыслом? Да, да. Два убийства первой степени. Я должен тебя арестовать. Прямо здесь, сейчас.

– Ты можешь меня арестовать, Медведь. Только не сейчас.

– Ты так думаешь?

– Мне нужно закончить работу. Мастерсоны вышли из-под контроля. Я знаю их привычки и стиль поведения. Я понадоблюсь тебе, чтобы снабжать тебя информацией. Я могу сотрудничать через тебя со Службой судебных исполнителей и Полицейским департаментом. Давай договоримся: как только мы разберемся… – Тим секунду подыскивал нужные слова – …со всем этим, я отвечу за все свои поступки.

Тим знал, каким будет ответ Медведя, но продолжал:

– Мое сотрудничество, данные разведки, моя задница на линии огня, и в конце концов я сдамся. Вот что ты получишь. Это условия, на которых я буду работать.

– Мой ответ – нет. Почему Служба судебных исполнителей должна тебе доверять? Почему я должен тебе доверять?

– Я найду дорогу обратно, к обществу и к тому, что правильно. Можешь мне верить.

– Ты можешь представить, что ждет Таннино, если откроется, что ты был у нас в руках и мы тебя отпустили? Ни за что. Никакой сделки не будет.

Медведь наклонился вперед, положил правую руку на живот и сжал его. Спазмы только начинались.

– Отдай мне оружие.

– Я не могу этого сделать.

– Тогда устроим шоу. Ты этого хочешь?

– Я приду. Ты меня получишь. Я даю тебе слово. Но сначала я закончу дело.

Рука Медведя сильнее сжала живот. Он качнулся вперед, и локтем сбил стакан. Секунду смотрел на расплывающееся пятно, потом поднял глаза на Тима и все понял. Одним точным движением он протянул через стол левую руку и дуло его пистолета уперлось Тиму в лоб.

– Ты кусок дерьма. Подонок вонючий.

На другом конце зала закричала женщина, но, как ни удивительно, никто не двинулся с места. Тим отодвинулся и уронил салфетку на пол.

– Это всего лишь перекись водорода. Не волнуйся.

У Медведя с лица градом катил пот, он хрипло, сдавленно стонал от усиливающихся спазмов и упал грудью на стол, но продолжал целиться в Тима:

– Да поможет мне Бог, я пристрелю тебя прежде, чем ты выйдешь.

Тим посмотрел Медведю в глаза, медленно поднялся и вышел из ресторана.

35

Час пик в Лос-Анджелесе в пятницу после обеда – это репетиция чистилища. Тим увяз в пробке по пути в Университет физической культуры. Он остановился у дома Эрики Хайнрих – подружки Баурика – и заглянул в окно, но дома никого не было.

Рано или поздно Баурик обязательно здесь появится.

Его мобильник завибрировал, и, благодарный за напоминание, он вытащил его из кармана и выкинул в окно. Телефон ударился об асфальт и превратился в горсть осколков.

Тим дал Медведю номер этого мобильника и не очень хотел, чтобы его вычислили по сигналу сотовой сети. С этого момента он будет использовать второй мобильный, номер которого был известен только Аисту, но тот, скорее всего, сейчас прятался под кроватью, а Роберт и Митчелл наверняка понятия не имели о технологии отслеживания сотовых.

Тим еще раз позвонил братьям, но у обоих – намеренно или случайно – телефоны были отключены; сразу же срабатывала голосовая почта. Тим поднапрягся, пытаясь придумать подходящий способ отслеживания телефонных звонков, которым мог воспользоваться, несмотря на ограниченный доступ к ресурсам. Он не знал, как это сделать без прямого доступа к сети и команды, которая будет прочесывать квартал за кварталом с ручными устройствами отслеживания.