Река тьмы - Джеймс Грейди

– Звучит весьма заманчиво, – сказал Ник.

Они оба засмеялись.

– Так за кем конкретно вы охотитесь? – спросил Стив.

– Скорее, не охочусь а просто иду по следу… Интересующий меня человек, вполне возможно, имел какое-то отношение к сделкам с кокаином.

– Тогда, может быть, речь идет о деле Барри Сила?

– В первый раз слышу это имя.

– Не мудрено. О нем вообще мало кто слышал… Барри был летчиком. Имел кличку «Костяная нога». Его накрыли полицейские Луизианы после того, как получили сведения, что он перевозит на своем самолете кокаин. Барри тогда заявил, что является внештатным сверхсекретным агентом ЦРУ, но полицейские этому не поверили. «Костяная нога» был горазд на выдумки. В восемьдесят четвертом он появился в Службе по борьбе с распространением наркотиков во Флориде – эту Службу курировал лично вице-президент – и заявил, что может доказать причастность никарагуанских сандинистов к торговле наркотиками. Белый дом был в оргазме! Наши шпионские подразделения установили в самолете Барри видеокамеры. Запись зафиксировала, как одно официальное лицо из Никарагуа руководит погрузкой в самолет каких-то мешков. Барри утверждал, что в них кокаин. Но, во-первых, сами мешки были доставлены по назначению и проверить, что в них на самом деле, никто уже не смог. А во-вторых, это могла быть и просто частная инициатива чиновника-сандиниста – пусть даже и официального лица. Как бы то ни было, наши спецслужбы использовали эту запись в своих целях. Для них это был пример получения информации по каналам «связей с добропорядочной общественностью».

– А что было потом с Барри Силом?

– После того как его задержали полицейские Луизианы, дело передали в суд, но, использовав некоторые хитрые законы, адвокаты отложили рассмотрение дела. В восемьдесят шестом Барри изрешетили пулями в его белом «кадиллаке» какие-то две неопознанные личности.

– Да, обычное дело в таких случаях.

– У этой истории есть продолжение, – заметил Стив. – Наверное, вы помните, что не так давно над Никарагуа был сбит самолет, принадлежавший бывшему сотруднику ЦРУ. С этого самолета сбрасывали военное снаряжение для никарагуанских партизан, воевавших против марксистского правительства. Один из членов экипажа остался жив, и когда его допросили, он признался, что работает на ЦРУ.

– Я помню историю с тем самолетом, – сказал Ник.

– Но вы уж точно не знаете, что этот самолет бывший сотрудник ЦРУ купил именно у Барри Сила, а тот – теперь это очевидно – использовал его для перевозки кокаина.

– История, конечно, захватывающая. Но… но это не то, что мне конкретно нужно. Дело в том, что один мой приятель имел отношение к Ирану… Правда, это было давно.

– Вас интересует это просто как историка или вы готовите статью для газеты?

– Вообще-то я писатель.

– О! Тогда вы можете все придумать!

– Ага.

Они опять рассмеялись.

– Этой весной, – сказал Стив, – мы собираемся опубликовать справочник об участниках иранского скандала. Там будут все имеющиеся у нас документы по тому делу, названия причастных к нему организаций…

– А биографии участников там будут?

– Очень краткие. На двести человек, замешанных в скандале, выделено всего-то тридцать страниц.

– Можно мне взглянуть на список этих людей?

– Конечно. Хотя намного проще найти имя интересующего вас человека в нашей компьютерной базе данных.

– Да нет, пожалуй, – разочарованно сказал Ник. – В имеющихся списках этот человек вряд ли значится… Вот что, – подумав, добавил он. – Помимо списков, могу ли я получить у вас все архивные данные о разведоперациях против картелей, занимавшихся торговлей кокаином десять лет назад, о причастности этих картелей к политике, к терроризму?

– Десять лет назад в таких случаях слово «картель» не употреблялось, – нахмурился Стив. – Но давайте попробуем. Дайте мне несколько минут.

Стив вышел. А Ник, закрыв глаза, мысленно представил себе красивую женщину-администратора. «Какие у нее были духи?» – попытался вспомнить он.

– Вот, я нашел кое-что, – сказал Стив, возвращаясь в кабинет. В руке он держал пухлое досье. – Я сам работал над этим проектом, но так и не закончил его. Это телеграммы госдепартамента, письма, вырезки из газет, материалы слушаний в конгрессе. О разведоперациях здесь ничего не говорится, но зато есть кое-что об их результатах.

– Речь идет все-таки о картелях? – спросил Ник, начав выискивать в досье имя Джуда Стюарта.

Стив покачал головой.

– Речь идет о торговцах наркотиками и их связях с террористами. Вот, пожалуйста, – Стив взял у Ника досье, – колумбийские партизаны, придерживавшиеся левых убеждений, проводили силовые акции, расчищая тем самым дорогу наркодельцам… Или вот вам информация о группе людей с правыми убеждениями в Сальвадоре. Они использовали деньги от наркобизнеса для организации покушения на президента Гондураса… А вот сообщение о деятельности официальных лиц из Никарагуа и Кубы, торговавших кокаином. Тут же подшиты данные о совместной деятельности правой турецкой группировки «Серые волки» с болгарской коммунистической разведкой – судя по этим данным, они вместе занимались торговлей героином…

– Получается, что люди с разными убеждениями бродят в одних и тех же джунглях, – заметил Ник. – Плечом к плечу идут шпионы, революционеры и наркодельцы.

– Да. Совсем не важно, как они сами себя величают, – сказал Стив. – Однажды я попытался написать статью о том, как наркобизнес в конце концов превращает революционеров в капиталистов. Это произошло, например, в Бирме… Мировая торговля наркотиками приносит дельцам до восьмидесяти миллиардов долларов в год. И не так уж много на свете людей, которые могут отказаться от этих бешеных денег!

– К сожалению, все в этом мире вращается вокруг денег, – нахмурился Ник. – Кстати, что известно о деньгах, являвшихся приводным ремнем иранского скандала? Там ведь было задействовано, если не ошибаюсь, около двадцати миллионов долларов. Кто их получил?

– Видите ли… Тот скандал разгорелся слишком уж быстро, и вряд ли там были гигантские взятки. Известно лишь, что оружие, продовольствие, услуги консультантов по связям с общественностью и посредников – все оплачивалось по завышенным ценам. Таковы уж порядки, когда Белый дом берется за дело. Но сколько из этих денег ушло преступникам – мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

– Как, наверное, не узнаем, и в какую сумму обошлась эта авантюра налогоплательщику.

На Капитолийский холм Ник поехал на метро. Войдя в поезд вашингтонской подземки, он сел и положил атташе-кейс с фотокопиями документов из архива себе на колени. Продолжать изучать их в подземке было бы глупо и смешно.

Мимо Ника к дверям вагона прошел чернокожий мужчина в синем костюме и белой рубашке. «Наверное, специалист по маркетингу», – подумал Ник, сам не зная, что стоит за этой профессией. Он мгновенно придумал чернокожему его биографию: получилась история невинной, добропорядочной жизни.

На следующей остановке в вагон решительно вошла симпатичная женщина лет сорока – блондинка, с голубыми глазами, одетая недорого, но по моде.

«Эта женщина, – подумал Ник, – должно быть, лоббирует интересы какой-нибудь благотворительной группы. Придерживается левых взглядов, обладает чувством юмора. Обручального кольца у нее на пальце нет, но вряд ли она лесбиянка. И уж совсем не похоже, что у нее нет любовника…»

Сама женщина не обратила на Ника никакого внимания.

Три девочки-подростка в джинсах и с рюкзаками за спиной сели в углу вагона. Когда поезд тронулся и девчонки стали судачить о своих знакомых, Ник понял, что они устали от жизни. «Как же глупы некоторые люди! – болтали они. – Боже мой, какие же они глупые!»

Симпатичная женщина, сидевшая напротив, иронически улыбалась, слушая болтовню школьниц.

В проходе стояли трое крепко сложенных мужчин в пластиковых шлемах, надвинутых на потные лбы.

«Наверное, строители», – подумал Ник.

Ни в поезде, ни на остановках седовласого мужчины в синем пальто видно не было. Частный сыщик Джек Бернс на глаза тоже не попадался.

Ник сделал пересадку. В вагон поезда другой линии он вскочил в последний момент перед закрытием дверей и огляделся. Никого из тех, с кем он ехал в вагоне на той линии.

До Капитолийского холма он не доехал всего одну станцию. У эскалатора, который вынес Ника на поверхность, пассажиров встречал попрошайка, звеня медяками в бумажном стаканчике для кока-колы из закусочной «Макдональдс».

Ник пошел по Пенсильванской авеню мимо баров и ресторанов, где проводили свой обеденный перерыв конгрессмены, мимо дорогих книжных магазинов, где его книг не было.

Ничего подозрительного он не заметил. По-видимому, за ним никто не следил.