Река тьмы - Джеймс Грейди

Греко пожал плечами:

– Совместную работу моей службы с ЦРУ, которое представляешь ты, можно считать законной, – с оговорками, конечно. Так вот, я уже беседовал с людьми из ФБР. У них есть группа спецподдержки в Лос-Анджелесе, и ей сейчас нечего делать. Руководит группой некто Сеймор – я его знаю. Он сможет выполнить твое задание, если, конечно, ты заплатишь.

– Все это звучит весьма заманчиво.

– Если сможешь заплатить Сеймору, мои ребята в течение часа передадут ему фотокопию водительских прав того парня.

– В моем пиджаке на кресле есть еще несколько фотографий.

Греко пошел в гостиную и принес фотографии.

– Важные документы так хранить нельзя, – покачал головой он.

– Оказалось, что самое надежное место для них именно в кармане моего пиджака.

Уэс оторвал кусочек лейкопластыря и заклеил им изображение Ника Келли на фотографии, сделанной «Поляроидом». Указав на изображение Джуда на этой фотографии и на другой, сделанной много лет назад в ресторане, он сказал:

– Вот этого парня надо обнаружить в первую очередь. Сможешь отправить эти снимки по фототелеграфу в Лос-Анджелес? Если люди из Группы спецподдержки обнаружат его и мотоциклиста одновременно, то прежде всего надо следить за первым парнем.

Греко ногтем большого пальца поскреб по лейкопластырю на фотографии.

– «Сколько дорог надо всем нам пройти, чтобы добраться до цели?» – пропел Греко строчку из популярной когда-то песни.

Уэс и не подозревал, что контрразведчик может позволить себе такое несерьезное занятие.

– Завтра пойду в тир, надо пострелять, – сказал он.

– Я бы на твоем месте полежал еще несколько дней. И начал бы дело с понедельника.

– К тому времени я уеду из Вашингтона.

Греко открыл рот от удивления.

– Не волнуйся, – усмехнулся Уэс. – Дело не такое уж серьезное.

– Так я тебе и поверил!

– Я поеду не в зону боевых действий.

– Ты возьмешь с собой эту женщину?

– Нет.

– Значит, ты едешь все-таки в зону боевых действий.

После того как Греко ушел, Уэс позвонил Сеймору в Лос-Анджелес.

– Вы сообщили мне приятное известие! – воскликнул Сеймор, выслушав майора. – В эпоху «гласности» нам урезали бюджет, и в последнее время работы у нас почти не было… А это дело, о котором идет речь, не связано с наркотиками? Мои люди отказываются от таких дел.

– Нет, – сказал Уэс, поудобнее устраиваясь на кровати.

– Надеюсь, и с уличными бандами тоже не связано? Там слишком уж часто случаются перестрелки.

– Нет, никаких уличных банд. Надо просто обнаружить кое-кого и проследить за ним.

– Отлично! Мне уже сообщили, что речь идет о том, чтобы прочесать шесть кварталов в Вествуде в поисках двух парней и одного мотоцикла. О ходе операции мы должны постоянно докладывать. Итак, – Сеймор, судя по всему, вытащил калькулятор, – будут работать два человека за тридцать долларов в час каждый. Работа круглосуточная. Итого – тысяча четыреста сорок долларов. Округляем до полутора тысяч, чтобы покрыть кое-какие накладные расходы. Кроме того, двести пятьдесят долларов в день за машины и переговорную аппаратуру. И это практически даром, потому что мы арендуем только грязные старые машины. – Сеймор засмеялся. – Если предоставите свои переговорные устройства, мы их арендовать не будем.

– Арендуйте, – сказал Уэс.

– Приплюсуем к этой сумме оплату моих услуг и услуг моего помощника. Мы берем сорок долларов в час. В качестве штаба мы будем использовать мою квартиру, так что на штаб расходов не предвидится. Работать будем шестнадцать часов в день… Согласны?

– Да.

– Да вы прекрасный клиент! Никаких тебе заседаний, никаких рапортов и служебных записок! Кстати, вы уже подготовили документы, подтверждающие наши полномочия?

– Эти документы готовятся, – соврал Уэс. В конце концов такие документы мог помочь сделать Греко. – Но как бы вы не опоздали к тому моменту, когда документы будут готовы.

– Плохо… Ну да ладно! Получается шестьсот сорок долларов в день в качестве оплаты моих услуг.

– Сохраните все счета и чеки, – предупредил Уэс.

– Будет сделано. Я человек дотошный и пунктуальный.

– Надеюсь.

– Если о ходе операции мы должны непосредственно докладывать вам, то нужен еще и сотовый телефон.

– Будет.

– Итого, все это дело обойдется Дяде Сэму в две тысячи триста девяносто долларов в день… По рукам?

– Я сейчас же направлю в ваш адрес экспресс-почтой десять тысяч долларов задатка наличными.

– Наличными?! Да вы просто чудо!

Уэс попросил Бэт отнести на почту запечатанный конверт. Она согласилась, поцеловала его и сказала: «До встречи».

Он встал и осторожно потянулся: все его тело ныло, но боль в ноге стала значительно слабее. Он пошел в ванную комнату и посмотрел на свое отражение в зеркале. Лицо у него было бледным. Старый шрам на нем казался темной полоской.

Уэс позвонил в ЦРУ. Ноя Холла в офисе не было. Мэри – персонального секретаря директора Дентона – тоже. Как, впрочем, и самого директора.

В Службе расследований ВМФ один знакомый старший офицер согласился выдать Уэсу разрешение на ношение оружия, но только на период выполнения задания, полученного от федеральных органов. Этому старшему офицеру, как почувствовал Уэс, страшно хотелось знать, какое задание он выполняет, но он все-таки удержался от расспросов.

Уэс проспал почти весь остаток этого дня. Когда он проснулся, голова не болела, хотя тело по-прежнему ныло. Бэт накормила его, помогла помыться, сделала перевязку. Спать она легла рядом с ним. В постели они старались не произносить слово «любовь».

На следующее утро Уэс был на ногах задолго до того, как проснулась Бэт. Он сварил кофе, просмотрел свежую газету. На его лице появилась жизнерадостная улыбка.

Бэт встала, собралась и поехала на работу. Уэс отправился в Службу расследований ВМФ, где получил разрешение на ношение оружия. В тире службы опытный инструктор – человек крепкого телосложения, в обязанности которого входила подготовка подразделений по борьбе с терроризмом, – целый час натаскивал Уэса, показывая ему особые приемы стрельбы из его нового оружия.

Упражняясь в тире, Уэс израсходовал целую коробку патронов. Он быстро восстановил свое былое мастерство. Стрелял он по мишеням, выполненным в виде силуэтов людей. Его нога уже почти не болела, вот только мучительно ныли при резких движениях поврежденные ребра. Уэс выпил несколько таблеток аспирина и старался не обращать на боль внимания.

Вечером того же дня, когда Бэт вернулась с работы, они занимались любовью. Уэс поднял ее, но, выскользнув из его рук, она осторожно села на него. Уэс с наслаждением прошептал ее имя…

Весь воскресный день они отдыхали. Бэт больше не заговаривала с ним об опасностях дела, которым он занимался.

В понедельник утром Уэс поймал такси и поехал в аэропорт. Он попросил Бэт не провожать его. Уэсу не хотелось, чтобы, обняв его на прощание в аэропорту, она нащупала под его курткой кобуру револьвера. Эту кобуру он повесил на левой стороне груди в туалетной комнате аэропорта. Офицер, в мирное время выполняющий важное задание, был теперь вооружен и полностью готов к бою.

Сан-Франциско, пожалуй, самый красивый город в Америке. Таким его делают элегантные мосты, подступающие к океану холмы, Чайна-таун и другие достопримечательности, море цветов, голубое небо и, конечно, улыбающиеся гостеприимные люди.

Именно в Сан-Франциско жил Мэтью Хопкинс – моряк, служивший когда-то в Белом доме и встретивший свою смерть в загоне для скота на заднем дворе лос-анджелесского бара.

Ассоциация ветеранов ВМФ пересылала Хопкинсу пенсию по инвалидности на его адрес в Ричмонде – тихом пригородном районе, дома которого стояли так близко к океану, что до них в ветреный день долетала морская пена.

Уэс прилетел в Сан-Франциско еще до полудня и быстро нашел нужный дом. Хопкинс жил на первом этаже. Окна его квартиры были закрыты вычурной решеткой. В прорези массивной входной двери Уэс увидел пыльную визитную карточку, оставленную офицером Полицейского управления Сан-Франциско. Этот офицер, видимо, разыскивал хоть кого-то из родственников и близких Хопкинса после получения соответствующего запроса из Лос-Анджелеса, но карточку никто так и не взял.

– Его нет дома, – послышался голос с лестничной площадки.

Уэс обернулся, посмотрел вверх и заметил толстушку, внимательно смотревшую на него. Особое внимание толстушки привлекали ссадины на лице Уэса.

– Вы живете на втором этаже? – спросил он, крепко держа в левой руке свой атташе-кейс.

– А вам-то зачем это знать? – вопросом на вопрос ответила она, встав на ступеньку, ведущую вверх.

Уэс показал ей удостоверение Службы расследований ВМФ и пожалел, что не захватил с собой ведомственный значок.