Секунда между нами - Стил Эмма

По залу бродит фотограф, все еще щелкая фотоаппаратом, но это уже никого не интересует. Главные снимки сделаны днем, на Королевской Миле. Было очень холодно, подружки невесты скользили на своих каблуках по обледенелой булыжной мостовой и смеялись. Часть пути Марти нес Хилари на руках, чтобы она не упала в своем длинном платье. Они оба светились от счастья – он и она, в его объятиях.

Наверное, я выглядел довольно напряженным, потому что во время фотосессии с друзьями жениха Марти спросил меня, все ли в порядке. Даже на своей свадьбе он думал обо мне и моих проблемах.

– Это из-за Дженн? – спросил он.

Я не ответил.

– Просто поговори с ней.

– Я уже пытался, ничего не вышло, – пробормотал я.

– Ну так попытайся снова, тупица!

– Нет уж. Я не собираюсь опять унижаться.

– Что, мы слишком гордые? – сказал Марти, нахмурившись.

– Может, и так. Какой в этом смысл, если она все равно скажет «нет»?

– Смысл в том, что ты ее любишь.

В этот момент фотограф попросил нас с Марти пройтись по Миле. В какой-то момент мы обернулись, щелкнула камера, и я произнес:

– Я не знаю, что мне сделать.

– Попробуй сделать для нее что-нибудь приятное.

– Например?

– Включи мозги, глупая твоя башка. Что ей нравится? Что вызывает у нее улыбку?

И тут вдруг я заметил кое-что в туристической лавке.

– Ты гений, – сказал я, пожав ему руку.

– Вперед, – улыбнулся он. – По крайней мере, хоть кто-то увильнет от этого чертова папарацци.

Со стороны свадебного стола раздается звон. Джейми встает и аккуратно стучит ножом о стакан с водой.

О нет, только не торжественные речи.

Все умолкают и поворачиваются к нему.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – начинает он. – Я хотел бы поблагодарить всех, кто пришел сегодня на свадьбу моего старшего брата.

Джейми рассказывает пару забавных историй из их с Марти детства, упомянув о том, что Марти всегда брал на себя вину за все их проделки.

– Прости, мам, – усмехается он, глядя на Венди.

Та закатывает глаза и улыбается.

– Ладно, не буду занудствовать, – говорит Джейми. – Оставлю комедию для Робби.

С дальних столиков доносятся одобрительные возгласы, пьяный смех. Робби улыбается, но потом начинает теребить в руках карточку, которая стояла перед ним. Он как будто сам не свой.

Как ни странно, я вообще не помню, что тогда сказал.

Я придумал речь в тот же день, после разговора с Марти на Королевской Миле.

Все как в тумане.

Джейми продолжает и приглашает выступить отца жениха (отец Хилари говорить отказался). Тот произносит великолепную классическую речь о том, как он гордится Марти и всеми его достижениями, а особенно лучшим из них – Хилари. После этого слово берет Марти. Он рассказывает о том, какая Хилари умная и трудолюбивая и как он ею восхищается; он бесконечно счастлив, что встретил ее, и хочет провести с ней всю свою жизнь.

Хотел бы я обладать такой же силой духа – четко осознавать, что делает меня счастливым, и просто двигаться к этому.

Когда Марти закончил свою речь, вина было выпито уже довольно много, и в зале стало шумно.

– А теперь, – торжественно объявляет Джейми, забирая у Марти микрофон, – слово предоставляется шаферу.

Он церемонно вручает микрофон Робби. Раздаются хлопки и одобрительные возгласы.

– Сейчас повеселимся, – слышу я откуда-то сбоку. Оборачиваюсь на голос и вижу ухмыляющихся парней из школы. Кое-кто бросает на стол деньги – делают ставки.

Я нервничаю.

– Для меня большая честь быть шафером на свадьбе лучшего друга, – начинает Робби и делает глубокий вдох.

Пауза.

– Мы с Марти дружим с детства и всегда поддерживаем друг друга. Я думаю, в жизни это очень важно… – Он откашливается. – Очень важно, когда рядом есть человек, который поддержит тебя в трудную минуту.

Слышу какое-то бормотание. Парни в недоумении.

Что с ним творится?

– Когда Марти встретил Хилс, было видно, как сильно он ее полюбил. Как они оба полюбили друг друга, и с тех пор неразлучны.

Марти и Хилари обмениваются взглядами и улыбками.

Потом Робби рассказывает о своей дружбе с Марти, о местах, где они бывали вместе, вспоминает разные случаи из жизни. И ни единой глупой шутки. Ни одной истории, которая могла бы смутить или унизить Марти.

Все это время Дженн смотрит на него таким взглядом, который я не могу понять.

В ее глазах почти любовь.

Но этого не может быть. Ведь ей столько пришлось пережить из-за меня.

– Я не буду слишком долго держаться за микрофон, – говорит Робби, и по залу прокатывается волна смеха.

Наверное, это самая короткая речь шафера в истории.

– Но у меня есть еще пара слов напоследок, – добавляет Робби и нервно сглатывает. – Один мудрый человек как-то сказал: не у каждого в жизни бывают особенные отношения. Такие, в которых есть магия.

Марти коротко кивает и улыбается.

– И если тебе посчастливится иметь такие отношения, ты должен сделать все, чтобы сохранить их, – продолжает Робби.

Он бросает взгляд на Дженн, и я уверен – в этот момент ее сердце забилось чаще.

– А теперь я попрошу всех встать и выпить за жениха и невесту, – говорит он, отводя от нее взгляд, и наполняет бокал.

Раздается грохот отодвигаемых стульев, гости встают.

– За Марти и Хилари, – громко произносит он. – И за их волшебную любовь!

– За Марти и Хилари, – хором повторяют все и осушают бокалы с шампанским.

Марти наклоняется к Хилари, чтобы поцеловать ее, и впервые в жизни я почти горжусь собой.

Хорошо сказано.

Правильно сказано.

Смотрю на Дженн. Она улыбается Робби, и на ее лице тоже написана гордость.

Однако теперь я вижу ситуацию с разных сторон. Робби в своем репертуаре: он решил, будто одной хорошей речи достаточно, чтобы все исправить и, как по волшебству, стать подходящим парнем для Дженн. Он по-прежнему понятия не имеет, что значит любить. И что значит исправлять ошибки или делать другого человека счастливым. Для него это просто слова, пустой звук.

А где-то там есть Дункан – идеальный мужчина, который только и ждет, когда Дженн вернется к нему, чтобы построить жизнь мечты.

Так что, как мне кажется, Робби делает слишком мало. И слишком поздно.

Обстановка в зале опять изменилась. Столики убрали, чтобы расчистить место для танцев. Я стою в сторонке, гости потягивают коктейли и болтают друг с другом. Атмосфера оживленная. Свет приглушили, и музыканты начали играть.

– А сейчас – первый танец, – прогремело из динамиков, и на танцполе с мерцающими звездами появились Марти и Хилари. Они сияют от счастья, но тогда я этого не заметил.

Хилари вернулась к нему.

Несколько минут они кружатся в танце, не сводя друг с друга влюбленных глаз. Потом Марти обводит взглядом гостей, с улыбкой приглашая всех на танцпол.

Сначала выходят родители Марти, потом мама Хилари, к которой неохотно присоединяется отец, – они по-прежнему стараются не смотреть друг на друга. Потом друзья жениха и подружки невесты. Робби и Дженн робко переглядываются, и, поколебавшись, Робби берет ее за руку.

Мне не нужно следовать за ними, чтобы услышать, о чем они говорят. Я помню каждое слово.

Они начинают танцевать, и я думаю: как странно, что сейчас на нее смотрят два Робби. Одного из них заботит только собственное счастье, а другого – счастье Дженн.

– Как тебе все это? – спрашивает он, явно нервничая.

Она улыбается:

– По-моему, все просто идеально.

– И у Хилс не было проблем с макияжем или типа того? Она не пыталась напиться в ванной?

Легкая усмешка. Небольшая пауза.

– Нет. Все было тихо и спокойно.

Наблюдая за ними, я думаю: может, небольшая ложь при определенных обстоятельствах вполне допустима.

Начинается следующая песня. Я сразу узнаю ее. По спине пробегают мурашки. Робби и Дженн обмениваются взглядами. Это «Fisherman’s blues» – первая песня, под которую мы танцевали в тот вечер, когда познакомились, пять лет назад.