Играй грязно - Мишель Геркулес

Она сморщила нос.

— Я не хочу идти просто с каким-то парнем.

Мой телефон снова звонит. Это Мартин перезванивает.

— Мне нужно ответить, — я начинаю вставать.

— Тебе не нужно выходить на улицу. Ты можешь ответить на звонок здесь. И включи громкую связь, чтобы мы все слышали. — Эшли лукаво улыбается.

Я бы предпочла ответить на звонок на улице, но теперь не могу, чтобы не выглядеть подозрительно.

— Привет, Мартин. Как дела?

— С днем рождения, красавица. Как проходит твой день?

— Отлично. Я обедаю с подружками.

— А… а где? Может быть, я смогу зайти, чтобы вручить тебе твой подарок.

Они все качают головами.

— Мы уже собираемся уезжать. Во сколько ты приедешь в Бостон?

— Ещё не знаю. А во сколько вы уезжаете? Я надеялся подвезти вас.

Блэр обменивается взглядом с Зоуи, а Эшли просто кривит лицо от отвращения.

— Я еду с девочками.

— О… — он звучит разочарованно. — А для меня найдется место? Если ты не возражаешь. Если только это не вечеринка, где члены не разрешены.

Эшли покачивает головой вправо-влево, и губами говорит "никаких членов".

Я пытаюсь глазами объяснить ей, что не могу просто сказать ему, чтобы он сам вел машину. Мартин не в себе из-за неудачной ситуации с его семьей.

— Если мы сможем взять Escalade, то место найдется, — отвечает Блэр.

— Я на громкой связи? — спрашивает он.

— Да, извини. Я должна была тебе сказать.

— Все в порядке. Дамы, я обещаю, что не буду придурком, и вы можете слушать все, что хотите.

— Мы выезжаем через пару часов. Ты успеешь? — спросила Эшли, не скрывая своего раздражения.

— Ага. Я уже готов.

— Ты будешь отдыхать в отеле один, пока мы будем на игре, — говорю я ему.

— Вообще-то я надеялся достать билет на игру. Как ты думаешь, это возможно?

Челюсть Эшли падает на пол. Моя тоже.

— Ты хочешь прийти на хоккейный матч? Кто ты такой и что ты сделал с Мартином? — спрашиваю я сквозь нервный смех. Мне не очень хочется, чтобы он шел со мной, но я также не хочу быть засранкой и говорить ему, что у меня нет лишнего билета, когда он у меня есть.

— Это одноразовая акция, детка, и только потому, что у тебя день рождения. Все, что меня волнует, это провести время с тобой. Неважно, где, — смеется Мартин.

Эшли засовывает палец в рот и делает вид, что ее тошнит. Трудно сохранить прямое лицо.

— У меня есть для тебя лишний билет. Значит, все решено. Встретимся у меня дома в три?

— Звучит неплохо.

Как только я заканчиваю разговор, Эшли восклицает:

— О чем ты, блядь, думаешь?

— Что?

— Ты приводишь Мартина на хоккейный матч. Он тот парень, который открыто ненавидит всех в команде, — отвечает Зоуи.

— Мне жаль его. У него семейные проблемы. Хотите, я скажу ему, что он не может прийти?

— Да! — отвечают они в унисон.

— Тебе лучше спрятать Мартина, чтобы ребята не увидели его во время игры, — говорит Эшли.

— Как же мне это сделать? Розовые волосы Мартина — как маяк.

— Не садись рядом с ним, если не хочешь, чтобы Ноа отвлекался, — Блэр пожимает плечами.

— Ноа не из тех, кто ревнует. Иначе он бы не пригласил Мартина.

— Поверь мне, Джиа. Все парни ревнуют. Если он увидит, что ты сидишь рядом с Мартином, ему это не понравится, — отвечает Эшли.

В животе у меня поселилось тревожное чувство. Может быть, она права, а я не продумала все до конца.

— Теперь уже слишком поздно. Мартин идет. Так что, пожалуйста, перестаньте заставлять меня чувствовать себя плохо из-за этого.

ГЛАВА 42

НОА

Я волнуюсь, как перед показательным матчем с командой Клейтоном, но атмосфера в раздевалке совсем другая, чем раньше. Волнение ощутимо, я чувствую его в воздухе и под кожей. Даже Си Джей отбросил свои закидоны и ведет себя как командный игрок.

Я ожидаю увидеть Джиа в раздевалке, но она не приходит. Вместо нее — Пол Сэмюэлс, ассистент команды по логистике. Он приехал с нами на автобусе и сделал кучу видеозаписей.

Я уже переоделся в форму и достал телефон, чтобы написать ей сообщение.

Я: Ты не придешь брать у нас интервью?

Джиа: Нет. Тренер попросил меня не делать этого.

Я: Почему?

Джиа: Не знаю.

Я: Думаешь, это из-за наших отношений?

Джиа: Надеюсь, что нет. Пол справляется?

Я: Да. Ни на секунду не опускает камеру.

Джиа: О, Боже. Это значит, что нужно просмотреть много отснятого материала.

Я: Вы уже на арене?

Джиа: Да, все уже здесь.

Я: Где вы сидите? Я поищу вас в толпе.

Джиа: Секция B, десятый ряд. У нас есть указатели.

Я: [эмоджи сердце]. Мне пора. Тренер будет говорить речь.

Джиа: Ок. Удачи.

— У тебя на лице какая-то дурацкая ухмылка. Ты, наверное, переписывался с Джиа, — говорит Шон.

— Да, она сказала, что тренер запретил ей заходить в раздевалку. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Шон нахмурил брови:

— Нет, это странно. Может быть, потому что у нее день рождения, и он не хочет, чтобы она работала?

— Я об этом не подумал.

Он трогает меня за плечо:

— Я почти уверен, что так оно и есть. Не волнуйся.

Я смотрю, как он идет в другой конец комнаты, чтобы поговорить с Си Джеем, но его слова не успокаивают меня полностью. Я надеюсь, что он прав. Я не хочу, чтобы наши фиктивные отношения поставили под угрозу ее работу. Это свело бы на нет весь их смысл. Конечно, у меня были скрытые мотивы, когда я придумал эту идею, но влюблённость в меня не должна стоить Джиа ее работы.

Логан и Алекс дурачились, но остановились, когда в комнату вошли тренер Бедфорд и помощник тренера ЛаРу. Они выступают по очереди, и общий смысл их речи сводится к тому, что сегодняшняя игра должна быть легкой. Мы занимаем более высокое место, чем команда соперника. Но смысл ясен — мы не должны расслабляться. Я и не планирую. Меньше всего мне хочется испортить Джиа день рождения, проиграв игру, и чтобы все вокруг нее были в раздрае.

Через десять минут мы отправляемся на каток. Я никогда не привыкну к тому, что тысячи людей ликуют одновременно, даже если большинство болеет за наших соперников. Энергия бьет ключом, она проникает в мои кости, заставляя меня чувствовать себя живым. Мое сердце бьется быстрее от волнения.

Как только я выхожу на лед для разминки, я ищу Джиа. Нахожу ее