Крепость королей. Расплата - Оливер Пёцш

— «Место, где всякой вражде приходит конец», — перебила его Агнес. — Сначала я думала, что это просто собор, место, где царит мир. Но потом вспомнила всех кайзеров и королей в подземелье. Королей салической династии, Вельфов, Гогенштауфенов и Габсбургов. Многие из них враждовали, каждый хотел привести свой род к власти. Но есть место, где любая вражда заканчивается, — она выдержала короткую паузу. — И место это располагается в самом сердце собора.

Мгновение царила полная тишина. Слова Агнес разносились эхом по разрушенному залу. Потом Мельхиор рассмеялся и повернулся к остальным.

— Императорский склеп! — Лжеменестрель радостно хлопнул в ладоши, жест весьма странный среди всех этих разрушений и покойников. — Восхитительно! Лучшего тайника действительно не найти! Место, где всякой вражде приходит конец… И как я сам не догадался!

Агнес кивнула.

— Когда Констанция с Иоганном разделились, Вельф, должно быть, сказал жене, как намеревается поступить с копьем. Уже тогда императорский склеп Шпейера был известен далеко за пределами Пфальца.

— Императорский склеп? — Граф в недоумении взглянул на Мельхиора и Агнес. — Не понимаю…

— В соборе Шпейера находится гробница, в которой покоятся сразу восемь немецких королей и кайзеров, — пояснила Агнес. — Среди них представители салической династии, Гогенштауфенов и Габсбургов. Филипп, сын Барбароссы, к примеру, или император Рудольф Габсбург…

— А также их супруги и несколько епископов, — перебил ее Мельхиор. — Когда-то они враждовали, но теперь премило покоятся друг подле друга. Всего там, думаю, около двадцати гробов. Что ж, придется нам засучить рукава…

Он оглянулся на трех ландскнехтов, знаком подозвал их поближе и заявил дружеским тоном:

— Юный мастер Виленбах составит нам компанию. Проследите за тем, чтобы до тех пор он не наделал глупостей. — С улыбкой повернулся к Матису. — Мы проделали вместе долгий путь, но все рано или поздно заканчивается. Хорошо, что, вопреки этому, вы хотите помочь нам. Судя по всему, в Шпейере придется поработать лопатой.

— Например, вырыть себе могилу, — добавил граф.

Потом развернулся и направился к лестнице во двор.

Примерно через три часа на крепостном кладбище собралась весьма необычная траурная процессия, чтобы предать земле останки Констанции.

Агнес невольно вспомнила похороны Мартина фон Хайдельсхайма около года назад. Отец тогда был еще жив, и отец Тристан произносил надгробную речь. Камеристка Маргарета, кухарка Хедвиг, Ульрих Райхарт и остальные стражники — все тогда были в Трифельсе. Теперь кого-то не стало, а кого-то разбросало по свету. Стражники Эберхарт и Гюнтер бесследно пропали. Агнес не знала, погибли они, защищая крепость, или же успели вовремя скрыться.

По крайней мере, кухарка Хедвиг пережила тогда нападение. Местные угольщики, которых граф вызвал разгребать завалы, рассказали Агнес и Матису, что Хедвиг укрылась у сестры в Квайхамбахе. От тех же угольщиков они узнали, что матери Матиса и маленькой Мари удалось сбежать прошлой ночью. Когда начался обстрел, они выбрались через брешь в стене и побежали в Анвайлер.

И вот Агнес с Матисом, графом и Мельхиором стояли перед вырытой наскоро ямой, в которой покоился небольшой сундук, окованный железом. Рядом находилась могила Филиппа фон Эрфенштайна с простеньким надгробием. Возле ограды дремали несколько ландскнехтов, назначенных охранять пленников. На заднем плане высились черные от копоти крепостные стены с множеством пробоин. Главная башня походила теперь на треснувший зуб великана. Агнес с трудом представлялось, что когда-то эти развалины были ее домом.

Словно в трансе, она смотрела на сундук, принесенный из ее бывшей спальни. Знаменитая книга о соколиной охоте, как и большая часть библиотеки была уничтожена крестьянами. Теперь сундук служил гробом для выбеленных костей ее прародительницы. Два ландскнехта достали из подземелья останки Констанции. Едва они покинули императорский зал, башня над ними содрогнулась, и проход окончательно завалило. Агнес грустно улыбнулась. Теперь Барбаросса и прочие кайзеры с королями вновь обрели покой и могли дальше спать под Трифельсом.

Тайна подземного зала была скрыта навеки.

— In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen[22].

Агнес пробормотала молитву за упокой Констанции и высыпала на сундук горсть земли. Матис рядом взялся за лопату и принялся неторопливо засыпать могилу. Последние события явно не прошли для него бесследно. Он хромал, лицо было в синяках, в уголках рта засохла кровь. И все-таки юноша излучал спокойствие и бесстрашие, чем удивил Агнес. Казалось, он примирился со своей участью.

«Как и я, — подумала Агнес. — Мы отправимся в Шпейер и вместе там умрем. Как в свое время Констанция с Иоганном».

Она опустилась на колени, перекрестилась и в последний раз провела рукой по свежей могиле.

Покойся с миром, Констанция. Скоро я последую за тобой…

— Ну наконец-то, — неожиданно объявил граф громким голосом. Он хлопнул в ладоши и подал знак ландскнехтам возле ограды. — Привяжите обоих к седлам, и давайте уже выдвигаться. Чем быстрее обернемся, тем лучше.

Ландскнехты схватили Агнес и Матиса и потащили к группе лошадей, стоявших в нижнем дворе. На ходу женщина оглянулась на трупы крестьян, висевшие на крепостных зубьях. Некоторые из них погибли еще от пуль или солдатских клинков, одежда их была изорвана и пропиталась кровью. Тела покачивались под слабыми порывами ветра, и на них уже слетались первые вороны.

— И так будет с каждым, кто восстанет против знати! — прокричал Фридрих своим людям. — Теперь ни один крестьянин не посмеет подняться против своих полноправных господ. Пускай висят там, пока кости их не осыплются.

Он вскочил на своего жеребца, в то время как Агнес и Матиса привязали к двум хромым клячам. Кроме графа и Мельхиора с ними отправились еще три человека — те самые ландскнехты, которые уже были в разрушенном зале. Остальные солдаты оставались до возвращения Фридриха в крепости. Судя по всему, графу не хотелось, чтобы о тайнике с реликвией узнал кто-то еще. Но Агнес не строила иллюзий. Мельхиор и один вполне мог присмотреть за ней и раненым Матисом, а в конце убить обоих.

Маленькая группа тронулась в путь, и вскоре разрушенные стены Трифельса остались позади. Сначала пересекли вытоптанные поля, потом углубились в лес, пока у подножия Зонненберга не достигли Квайха и не повернули на восток. Немногочисленные путники, которые попадались навстречу, боязливо отводили взгляды. Все знали, что колонна с вооруженными ландскнехтами и связанными пленниками не сулила ничего хорошего.

До сих пор ехали молча — граф с Мельхиором во главе, ландскнехты замыкали кавалькаду. Но вот менестрель приотстал и поравнялся с Агнес и Матисом.

— Вы позволите высказаться? — обратился он к Агнес.

Женщина пожала плечами. Со временем ненависть к предателю уступила место холодному презрению.

— Я ваша пленница, — ответила она бесстрастно. — Вы можете делать со мной все, что вам заблагорассудится. В том числе и говорить. Только не ждите, что я стану вас слушать.

Мельхиор кивнул и промолчал. Лютню он оставил в крепости, вместо пестрого наряда на нем был камзол черного бархата и черные брюки. Шпага с филигранным эфесом покоилась в кожаной сумке у седла. Агнес в очередной раз обратила внимание, каким жилистым и крепким он был на самом деле. До сих пор это хорошо скрывала свободная одежда.

— Пусть вы и не станете слушать, я все-таки выскажусь, — снова начал лжеменестрель через некоторое время. — Поверьте, все сложилось иначе, чем я задумывал. Я не хотел браться за это задание. Прежде, да, я жаждал приключений и не знал угрызений совести. Но я изменился, правда! — Он вздохнул. — Знаю, вам это неинтересно, но у моей семьи действительно есть небольшая крепость во Франконии. Мы погрязли в долгах, в точности как ваш отец. Меня поставили перед выбором: либо я лишаюсь владений, либо берусь за это последнее задание.

Агнес насмешливо улыбнулась.

— Сейчас расплачусь от жалости.

— Повремените с иронией, — Мельхиор посмотрел на нее умоляющим взглядом. — Агнес, я ценю вас, это правда. Моя симпатия к вам непритворна. Когда я получил задание разыскать наследницу Гогенштауфенов, мне представлялась какая-нибудь бледная, необразованная горожанка или бестолковая крестьянка. То обстоятельство, что ею оказалась прекрасная дама благородного рода, весьма прискорбно.

— Не оправдывайтесь, — ответила Агнес. — Не важно, крестьянка или дама; вам было приказано убить ни в чем не повинного человека.

— Понимаю, это нелегко осознать, но порой от одной-единственной жизни зависит благополучие целого Рейха. Что важнее? — Мельхиор устремил взгляд вдаль, где над полями кружили две хищные птицы. Наконец лжеменестрель снова повернулся к Агнес. — Я уже говорил, что юный, неискушенный Карл непрочно сидит на троне, и немало немецких курфюрстов с радостью от него избавились бы. По крайней мере, в этом я не солгал. Можете себе представить, что случилось бы, попади вы к королю Франциску с кольцом и завещанием?