ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №11 2007 г. - «ЕСЛИ»

Пошатываясь и переводя дух, Пит вышел на улицу. Он обернулся, но магазин уже растворился в ночи. А ведь еще нет и десяти часов. Время чудес истекало. Скоро Элли навсегда исчезнет из его жизни. Нельзя допустить, чтобы она запомнила его невеждой. Возможно, книги прояснят ситуацию. А завтра он покажет ей что-нибудь еще.

Пит вошел, как только появилась дверь. Часы показывали девять тридцать. Элли негодовала. Она швырнула на прилавок «Видеогид».

– Как прикажешь это понимать?

Пит снял с плеча сумку, открыл ее, достал тонкий серебристый ноутбук и несколько дисков.

– «Унесенные ветром», – он вставил диск, запустил фильм и перемотал до сцены с Кларком Гейблом.

Элли уставилась на монитор, по ее лицу перебегали цветные блики. Звук во встроенных колонках чуть дребезжал, но великолепный голос Гейбла оставался таким же сильным.

Пит осторожно закрыл ноутбук.

– Я знаю о кино многое. Только не совсем то, что знаешь ты.

– Не понимаю. Этот фильм, книги, ты… все словно из другого мира. Прямо как в «Сумеречной зоне».

– Согласен. Но, если разобраться, это ты из другого мира. Каждую ночь примерно на час, а в последнее время чуть меньше, на моей улице появляется дверь в «Невероятные мечты».

– Что ты несешь? Быть такого не может!

– Пойдем, – Пит взял Элли за руку. Она не сопротивлялась, и парень вывел ее на улицу. – Смотри, – он показал булочную, магазин подарков и велосипедную мастерскую напротив.

Элли отшатнулась назад, к двери.

– Ничего себе. Тут все совсем не так, как должно быть.

– Зайди внутрь, – попросил Пит. – Каждую ночь магазин появляется все позже, а исчезает все раньше. Еще зависнешь здесь.

– Как же это? – спросила Элли, не выпуская его руку.

– Понятия не имею, – честно признался Пит. – Происходит, и все. В кино нашлось бы объяснение, а…

– Иногда кино заставляет задуматься, есть ли в жизни смысл, – перебила его Элли. – Иногда, наоборот, намекает, что всё бессмыслица, – она фыркнула. – А кое-что вообще не связано с кино.

– Помолчи лучше, – перебил Пит. – Вот ноутбук. Батареи хватит на несколько часов. В сумке есть еще запасная, она заряжена. Когда смотришь кино, заряд расходуется быстро. Я не знаю, найдется ли у тебя переходник, чтобы запитать компьютер – стандарты сети, скорее всего, разные. Но уж один-два фильма ты сможешь посмотреть. Тут все мои любимые: Хаяо Миядзаки, Бит Такеши, Уэс Андерсон, кое-что из классики. Дарю.

– Пит…

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Так славно было разговаривать с тобой по вечерам. Точь-в-точь заключительная сцена, подумал он. Миг расставания, как в «Касабланке». Хорошо бы сказать что-нибудь такое, проникновенное… В памяти звучали десятки трогательных цитат, но Пит ни одной не воспользовался.

– Я буду скучать, Элли, – промолвил он.

– Спасибо, Пит, – Элли нехотя отступила в «Невероятные мечты». Она глядела на Пита сквозь стекло. Он поднял руку в прощальном жесте, и тут дверь исчезла.

На следующий день Пит решил не ходить к заветному месту. Он знал, что не вытерпит и войдет в магазин, даже если «Невероятные мечты» возникнут всего на несколько минут. Вечером Пит долго мерил шагами гостиную. В десять он передумал, вышел из дому и отправился туда, где появлялась заветная дверь. Вдруг Элли оставила какой-нибудь знак на прощание: записку, розу на пороге, хоть что-то?

Ничего там не оказалось: ни двери, ни розы, ни записки. Пит уселся на тротуар. Жаль, не додумался сфотографировать Элли. Вот бы узнать, какие фильмы из его коллекции она посмотрела? Понравилось ли ей?

– Привет, мистер Никель.

Пит оглянулся и увидел Элли в красном плаще и с компьютерной сумкой через плечо. Девушка села рядом.

– Я уж думала, ты не придешь. А самой что-то не улыбалось шататься ночью по чужому городу, когда в кармане пятьдесят долларов мелочью на все про все. Некоторые улицы тут такие же, как у нас, но не настолько, чтобы вычислить, где твой дом.

– Зачем ты здесь?

– Во всех книжках, что ты мне дал, упоминается «Гражданин Кейн». Пишут, что этот фильм перевернул всю историю кинематографа, – она легонько стукнула Пита кулаком в плечо. – А диска-то у меня нет!

– Как – нет? «Гражданина Кейна» все знают!

– Не у нас. В нашем мире фильм погиб. Херст[15] знал, что сценарий основан на событиях его жизни. Он договорился со студией: охрана отвлеклась, и неизвестный злоумышленник уничтожил пленку. Уэллсу пришлось начинать все заново. И он снял «Ясона и аргонавтов».

– Элли, ты понимаешь, что вернуться…

Она рассмеялась и склонила голову ему на плечо.

– Я не собираюсь возвращаться. Что я там забыла? От внезапного страха у Пита засосало под ложечкой.

– Элли, это не кино.

– Конечно, – ответила она. – Это жизнь, что намного лучше.

– Просто я…

– Не волнуйся, – она шлепнула Пита по ноге. – Напрашиваться не буду. Я не Бланш Дюбуа[16] – между прочим, у нас в кино ее сыграла не Вивьен Ли, а Джессика Танди – и не стану полагаться на милость первого встречного. В пятнадцать лет я ушла из дому – как отрезала. Начинала с нуля, без друзей, без документов. Сумела там – сумею и здесь.

Пит обнял ее.

– Здесь тебе не придется начинать с нуля. Ни за что.

Огни не загорались, не падал занавес: это не был конец фильма. Впервые Пит чувствовал, что жизнь ему милее экранного сна наяву.

– Идем. Нас ждет «Гражданин Кейн».

Они поднялись и пошли рядом, плечо к плечу.

– Все хотел спросить… Какие фильмы из моих ты посмотрела?

– А никакие. Я подумала, будет классно посмотреть их вместе. Пит рассмеялся.

– Элли, я думаю, это начало прекрасной дружбы[17]. Девушка взглянула на него лукаво, искоса:

– Похоже, цитата, но не помню откуда.

– У нас впереди столько фильмов, – сказал он.

– У нас впереди столько всего.

Перевели с английского Юлия СИРОМОЛОТ и Нелли БЕЗРУКОВА

© Tim Pratt. Impossible Dreams. 2006. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2006 году.

ПОЛ МЕЛКОУ

СТЕНЫ ВСЕЛЕННОЙ

Входная дверь за Джоном Рэйберном закрылась с ужасающим скрипом. Сколько раз они с отцом собирались подкрасить и смазать ее к зиме… Впрочем, сейчас Джону больше всего хотелось сорвать эту проклятую дверь с петель и забросить куда подальше.

– Джонни! – окликнула мать, но он уже скрылся в густой тени сарая, завернул за угол, и голос женщины потонул в стрекоте кузнечиков. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара.