Охотники за мифами - Кристофер Голден

Оливер вскинул ружье, выстрелил и попал в ногу оранжево-черного кирата. Разлетелись клочья шерсти и осколки раздробленной кости. Рыжий тигр упал, но белый приближался. У Оливера оставался один патрон, и он знал, что от этого выстрела зависит все.

Но в этот миг на тигра налетел ураганный ветер, снежный вихрь, возникший прямо в узком пространстве между двумя домами. От удивления, а может, и от страха кирата зарычал — ветер отбросил его назад. Тигр упал на четыре лапы, стряхнул с глаз снег и, сопротивляясь урагану, снова ринулся на Оливера с Кицунэ.

Зимний человек возник рядом с ним, приняв свою человеческую форму. Снежный ураган тут же стих. Фрост протянул левую руку и схватил зверя за шкирку. Кирата зарычал и повернулся, выпуская когти, чтобы напасть… И тогда Фрост всадил удлинившиеся пальцы-кинжалы правой руки в глаза зверя, пронзив ему мозг.

Мертвый кирата упал на запорошенную снегом землю.

Ураган стих, лишь обычный ночной ветерок шелестел в ветвях деревьев.

Оливер хотел было что-то крикнуть, но Кицунэ — уже не лиса, а женщина — встала рядом и зажала ему рот маленькой ладонью. Другой рукой она подталкивала его вперед. Оливер замешкался, пытаясь получше перехватить ружье, но оно выпало из рук. Он собирался наклониться и поднять оружие, но Кицунэ не дала ему сделать это.

— Беги! — обжег ухо горячий шепот. — Здесь Марра!

Зимний человек уже бежал впереди, показывая дорогу. Они помчались втроем. Покинув поле битвы между двумя коттеджами, Оливер обернулся на Дорогу Перемирия и увидел нескольких кирата, которые устремились им вслед. Но тут позади тигролюдей раздался странный утробный зов. Кирата остановились и обернулись на голос, оставив погоню по команде вновь прибывшего.

Тот, кто окликнул их, был выше человека: семи или восьми футов ростом. Из человеческого тела росла голова барана, увенчанная тяжелыми рогами — чернее, чем сама ночь.

Завернув за угол, Оливер продолжал бежать. Кицунэ чуть ли не волокла его за собой, держа за руку. Несшийся впереди Фрост остановился и схватил под уздцы пару оседланных коней. Тут Оливер понял, где были спутники в то время, когда он думал, что они бросили его, оставили умирать.

Аристократический образ жизни, который Оливер вел дома, странным образом подготовил его к этим испытаниям. Когда-то, давным-давно, все люди умели обращаться с мечом, стрелять из ружья или скакать верхом, но в современном мире такие занятия стали уделом богатых. Конечно, до сегодняшнего дня ему приходилось стрелять лишь по мишеням. И он никогда не садился на лошадь, чтобы уйти от погони. Однако умел быстро вскочить в седло.

Он легко запрыгнул на спину коня и схватил поводья, проклиная себя за то, что выронил ружье. Кицунэ взобралась на стоявшую рядом кобылу.

— Скачите на восток, в Перинфию. Держитесь подальше от дороги! — приказал зимний человек из темноты и исчез, растворившись среди снега и ветра, взвившись под небеса.

Сзади послышалось рычание. Другое раздалось с крыши дома прямо перед ними. Подняв глаза, Оливер увидел на крыше кирата, готовящегося к прыжку.

— Скачи! — крикнул он Кицунэ и отпустил поводья.

Лошади оказались резвыми и хорошо знали местность. Они помчались таким галопом, словно всю жизнь только того и ждали. Тигролюди бросились в погоню, но вскоре отстали. И вот уже Оливер с Кицунэ скакали в ночи одни, стремясь на восток, прочь от деревни Бромфилд, к городу, где каждый встречный мог оказаться врагом.

От возбуждения Оливер все же не смог сдержать крик. Он оглянулся на Кицунэ. Капюшон плаща слетел с ее головы от ветра, и черные волосы взлетали, будто ворон взмахивал крыльями. Она рассмеялась при виде восторженности своего спутника, и в ее улыбке — впервые — не было ни лукавства, ни тайн.

А горизонт на востоке уже очертила полоска цвета кобальта, первый предвестник зари.

Глава 13

Холливэлл заснул в своем кресле и проспал там всю ночь, ворочаясь с боку на бок от неудобства. Новости Си-эн-эн то и дело всплывали со дна сновидений. В начале девятого его разбудили дневной свет и боль в затекших мышцах. Долгая ночь и не принесший отдыха сон, словно сговорившись со старыми костями Теда, заставили его почувствовать себя дряхлым старцем. Он должен был идти на работу во вторую смену, то есть к двум часам дня. Поэтому успел принять душ и приготовить себе завтрак — омлет с беконом и сыром. Такое удовольствие он позволял себе раз в неделю.

И еще он все утро поглядывал на часы.

Тед не слишком надеялся, что детектив шерифа из округа Уэссекс, штат Мэн, сможет наладить сотрудничество с парижской полицией. Но посчитал, что, если удастся вытерпеть до одиннадцати или двенадцати часов, Полицейское управление Сан-Франциско, возможно, отнесется к предложению чуть более благосклонно. Конечно, парижские копы сразу согласятся сотрудничать, узнай они, что у Холливэлла есть парочка убийств, где жертв тоже ослепили. Но Холливэлл не знал ни слова по-французски и благодаря некоторому опыту общения с французами понимал, как они на такое незнание среагируют.

Поэтому после завтрака он опять уселся перед телевизором и включил Си-эн-эн, надеясь, что в новостях скажут что-нибудь еще. Услышал короткое сообщение о тех же преступлениях: новым было лишь то, что обе жертвы — дети. Никаких кровавых подробностей. Но как именно их ослепили, хотел бы он знать. Прежде всего нужно было найти человека, который мог бы ответить на этот вопрос.

Лишь когда стрелки часов стали приближаться к полудню и Холливэлл направился к телефону, собираясь поделиться информацией с Сан-Франциско, он сообразил, что звонок будет не бесплатным. Не считая звонков Саре, с которой говорил довольно редко, Тед никогда не звонил по межгороду. Дальний вызов обойдется недешево, поэтому глупо было бы звонить из дому. Пусть платит Управление шерифа — тем более что выудить сведения может оказаться нелегко, и тогда разговор затянется.

Принимая такое решение, Холливэлл испытал странное чувство: он готов был заплатить за звонок из дома, лишь бы не отвечать на вопросы Джексона Норриса. Шериф, конечно, имел полное право осведомиться, как идут дела. В конце концов, это, черт возьми, шерифское расследование, а не его. Но Холливэлл понимал: расследование стало означать для него нечто большее, нежели просто работу. Он, незаметно для себя самого, начал воспринимать это дело как личное. Тайна исчезновения Оливера Баскомба и его сестры Колетт — причем брат исчез даже дважды — не давала ему покоя. Свидетели, видевшие Баскомба с женщиной в меховой шубе, говорили, что его спутница — азиатка, но Тед не исключал возможности, что они ошиблись и с Оливером была Колетт.