Начало - Алексей Калугин

– А вот что, – повернулся он к Осипову. – Ты про симптомы выспрашивал. Выходит, ты тоже доктор?

– Ну, в какой-то степени, – помявшись, ответил Осипов.

– Мне последнее время дневной свет дюже досаждает. С чего бы?..

– Именно дневной?

– Да нет, вообще любой яркий свет…

– Как именно?

– Ну… – Павел задумался. – Глаза у меня от него резать начинает. Как от электросварки… А еще… Нервным становлюсь… Раньше за мной такого не водилось…

– Ну, на счет того, что нервный, это мы заметили.

– И все это из-за света?

– Да, не знаю я, – скривил губы Павел. – Ты доктор – ты и скажи.

– Вообще-то, это похоже на абстинентный синдром, – заметил Орсон.

– Чего? – набычился местный.

– Пьете много?

– Да, как и все…

– Я имел в виду, спиртное?

– А я и говорю, как все…

– Я полагаю, что все пьют спиртное по-разному.

– Правда?.. – местный покосился на колбу со спиртом и пустую мензурку. – А какие еще есть способы?

– Дело не в способе, а… – Орсон запнулся, не зная, как бы получше объяснить, что именно он имеет в виду. – В периодичности употребления спиртного.

– Так а я тебе про что! – с досадой хлопнул по коленке Павел. – Почитай, две недели, как водка в продмаге закончилась! А военные только консервы, крупу да хлеб привозят!.. Куда это годится?..

– Понятно, – кивнул Орсон.

Хотя понял он только то, что продолжать развивать тему не имеет смысла.

– А еще я по ночам плохо сплю… Сначала заснуть не могу ни в какую… А как засну, так всю ночь кошмары вижу…

– Какие кошмары?

– Не помню… Живые такие, как настоящие… А как просыпаюсь – ничего не помню… Встаю невыспавшийся. От того, должно быть, и нервный… Что скажешь, доктор?..

– Нужно результаты анализов посмотреть, – ушел от прямого ответа Орсон.

– Ну, давайте тогда осмотримся. – Осипов поднялся на ноги. Подтянул пояс с кобурой. – Павел, деревню покажешь?

– А чего тут показывать-то? Деревня как деревня…

Павлу явно не хотелось покидать библиотеку, где на столе стояла колба, в которой еще оставался спирт.

– С местными жителями нас познакомишь, – стоял на своем Осипов. – А то, не ровен час, нас снова за злыдней примут.

– Ну… оно, конечно, можно. – Павел заговорщицки глянул на Камохина. – Тогда, может, на дорожку?

Квестер понимающе улыбнулся и в очередной раз наполнил мензурку.

– И ружье верни, – попросил местный.

– Зачем тебе ружье? – усмехнулся Камохин. – Вас же ту военные охраняют.

– Ага, охраняют, – Павел оскалил в улыбке мелкие, желтые, чуть кривоватые зубы. – Вот только мертвые по ночам, все одно, приходят.

Глава 34

На улице снова принялся накрапывать мелкий дождик. Солнце даже не проглядывало сквозь плотный слой серых туч. Вдоль горизонта тянулась полоса белесой дымки.

– Что за погода такая мерзопакостная? – недовольно процедил сквозь зубы Брейгель.

Павел с деловым видом выступил вперед, на дорогу, приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел на небо. Другой рукой он придерживал за стволы ружье, что, переломленное пополам, лежало у него на плече.

– Завтра распогодится, – авторитетно сообщил он.

– А, без разницы, – кисло скривился Орсон. – Все равно мне здесь не нравится.

– А чего тебе не нравится-то? – непонимающе посмотрел на англичанина местный.

– Атмосфера здесь гнетущая, – ответил биолог.

– Да ладно… – прищурился Павел.

Орсон только рукой махнул – он уже успел уяснить, что спорить с местным бесполезно. А может быть, не только с ним одним – может быть, все местные такие. Натура у них, может быть, такая. Икотники.

Так, кажется, их Брейгель называл.

– С чего начнем, Док?

– Нужно взять на анализ пробы воды и продуктов питания.

– Да какие у нас продукты, – недовольно скривился Павел. – Только то, что военные привозят.

В продмаге давно уже ничего нет. Не только водки.

– А воду вы где берете?

– Знамо где – в колодце. У нас тут, чай, не город.

– Где колодец?

– Один в начале деревни, прямо за продмагом. – Павел махнул рукой в ту сторону, откуда приехали квестеры. – Другой – в середине деревни, возле пруда, – он указал рукой в другую сторону. – Есть еще третий, в самом конце. Но по весне в нем вода ржавой сделалась… Так что ее, разве что, только для скотины берут…

– Я возьму воду из ближнего колодца, – сказал Орсон. – Потом вас догоню.

Павел, сопровождаемый Осиповым с Камохиным, не спеша, чинно двинулся по дороге вдоль деревни. Орсон с Брейгелем трусцой побежали к продмагу.

Фламандец бросил взгляд на уже подсохшие следы на крыльце магазина.

– Павел говорит, что в магазине давно уже ничего нет. Так кто же в него заходил?

– Да какая разница? – не понял интереса Брейгеля Орсон.

– Разницы никакой. Но деревня странная.

Брейгель резко свернул в сторону, подбежал к магазину, запрыгнул на крыльцо. Когда они только въезжали в деревню, дверь магазина была чуть приоткрыта. Это он точно помнил. Сейчас же дверь была припечатана металлической полосой и заперта на замок.

– Ну, и что там? – окликнул его Орсон.

Брейгель и сам толком не понимал, чем не понравились ему следы на крыльце магазина? Но было в них что-то… Неправильное, что ли?

– Идем, – махнул рукой Орсон.

Брейгель на всякий случай подергал замок. Нет, это была не бутафория, а самый настоящий амбарный замок. Но разве это что-то меняло? Брейгель спрыгнул с крыльца и побежал следом за Орсоном. В конце концов, англичанин был прав – ревизия местного магазина не входила в их планы.

Колодец находился прямо за магазином, на небольшом взгорке.

Брейгель открыл дверцу и заглянул внутрь. Глубина колодца была метров двенадцать. Сверху, метра на три, тянулся деревянный сруб. Ниже – земляные стены. На самом дне стояла темная вода. Как черное зеркало. Ее и не видно было почти.

Брейгель снял с крюка помятое жестяное ведро, привязанное к намотанной на ворот стальной цепи, и кинул его вниз. Рукоятка ворота бешено закрутилась.

Снизу раздался всплеск.

– Что ты думаешь об этой истории с мертвецами? – Брейгель взялся за рукоятку и начал наматывать цепь на ворот. – Той, что Павел рассказал?

Орсон усмехнулся.

– Алкогольный бред.

Брейгель ухватил наполненное ведро за мокрую ручку и поставил его на скамейку возле колодца. Орсон открыл свой чемоданчик и достал стерильные флаконы для забора проб.

– Ты уверен?

– В чем?

– Что Павел все это выдумал.

– Ну, может быть, и не совсем выдумал, – снова усмехнулся биолог. – Не исключено, что он действительно видел что-то такое… В своих фантазиях.

Орсон набрал во флакон воды, закрыл его, сделал отметку маркером, уложил в чемоданчик и щелкнул крышкой.

– Готово. Пошли.

Брейгель выплеснул воду из ведра, повесил ведро на крючок и закрыл колодец.

– Ты как будто всю жизнь в деревне прожил, – заметил, глядя на него, Орсон.

– Нет, – улыбнувшись, качнул головой фламандец. – Только в детстве родители к родственникам в деревню возили.

– Любишь сельский уклад?

– Ненавижу.

Они вышли на дорогу и быстро зашагали по плотно утрамбованной грунтовке, стараясь поскорее догнать ушедших вперед.

– Слушай, Док, а все-таки что, если это правда?

– Что именно?

– Живые мертвецы.

– Любишь фильмы про зомби?

– При чем тут это?

– При том, что живые мертвецы бывают только в кино.

– Но, Павел…

– Павел – законченный алкоголик. Ты что, сам не видишь?

– Но это аномальная зона!

– Ну и что?

– В аномальной зоне может происходить все, что угодно. В чем заключается аномальная сущность этой зоны, мы не знаем.

– Хочешь сказать, что здесь оживают мертвые.

– А вдруг?..

– Вдруг только кошки родятся.

– Док!..

– Ага! Видал! Я тоже подучил язык!

– Док! Вдруг случился Сезон Катастроф!

– Отнюдь, друг мой. Никакого «вдруг» не было и в помине. Все это было запрограммировано еще в момент Большого Взрыва. Нам просто не повезло.

– В чем?

– В том, что глобальный апокалипсис начался при нашей жизни. Спроси об этом Виктора, он тебе все детально расскажет.

– Док, я все понимаю. Но откуда тогда взялись живые мертвецы?

– Я уже ответил на твой вопрос – из алкогольных фантазий нашего сильно пьющего приятеля.

– Ну а что, если их породила аномальная зона?

– Так. – Орсон внезапно остановился. Брейгель машинально сделал еще два шага вперед. После чего тоже остановился и обернулся. – Если говоришь глупость, не нужно ссылаться на аномалию. Пространственно-временные аномалии лишь искажают существующие законы природы, но не создают новые. И уж тем более не стаскивают их с потолка. Не знаю, как ты, друг мой, но я закоренелый материалист. И, вопреки тому, что утверждает Библия, я, как ученый, не вижу никаких предпосылок к тому, чтобы мертвые вдруг начали подниматься из могил и ходить по земле. Даже перед самым концом света. Это противоречит не только всему, что я знаю, но даже элементарному здравому смыслу. Я доступно все объяснил?