Она и Аллан - Генри Хаггард

Я снова с ним согласился.

— Но внезапно пошел дождь, подули ветра, и река разлилась настолько, что ты не смог вернуться в Наталь. И по воле судьбы, или случайно, или по воле Зикали, мудреца и колдуна, ты прибыл сюда, в крааль Умхлопекази, и рассказал мне эту историю.

— Все именно так, — ответил я.

— Итак, белый человек, как я могу быть уверен в том, что это не ловушка для меня или петля, которая может затянуться вокруг моей шеи? Какой знак ты принес мне? Как я могу поверить, что Открыватель Дорог действительно прислал мне это послание, доставленное столь странным способом посланником, который хотел отправиться в другую сторону? Маленький знахарь сказал мне, что тот, кто придет ко мне, несет на себе некий знак.

— Я не могу объяснить, — ответил я, — по крайней мере словами. Но, — добавил я после паузы, — поскольку ты спросил про знак, возможно, я могу показать тебе нечто, что будет для тебя доказательством. Если здесь есть потайное место...

Умслопогаас подошел к воротам ограды и увидел, что стража на своем посту. Затем он обошел вокруг хижины, поднимая глаза на крышу, и прошептал, когда вернулся:

— Однажды меня поймали таким образом. Здесь жила одна из моих жен, которая подслушивала около дымохода, что привело к смерти множества людей, в том числе к ее смерти и смерти наших детей. Заходи. Здесь безопасно. И если ты будешь говорить, то сделай это как можно тише.

Мы вошли в хижину, поставили наши скамейки и сели у горящего огня, в который Умслопогаас бросил поленья какого-то смолистого дерева.

— Итак, приступим — сказал он.

Я расстегнул рубашку и при ярком свете огня показал ему изображение Зикали, висевшее на моей шее. Он уставился, глядя на него и как бы сквозь изображение. Затем встал и, подняв над головой топор, отсалютовал талисману, сказав: «Макози!» Таким словом приветствуют великих мудрецов, поскольку считается, что они являются прибежищем духов.

— Это Великий талисман, — сказал он. — Он был известен на земле со времен Сензангаконы, основателя династии зулусов, и даже до него.

— Как это может быть? — спросил я. — Если это изображение Зикали, Открывателя Дорог, старого человека, а Сензагакона умер много лет назад?

— Я не знаю, — ответил вождь племени Топора, — но это так. Был некий Мопо, или, как его называли, Умбопо, который был телохранителем Чаки и моим отчимом. Он поведал мне, что дважды этот талисман, — и указал мне на талисман, — был отправлен к Чаке, и каждый раз Лев подчинялся тем сообщениям, которые передавались вместе с ним. В третий раз он не подчинился — и где теперь Чака?

Умслопогаас поднес руку к своему рту — это прощальный жест у зулусов.

— Мопо... — задумчиво произнес я. — Мне известна история про Мопо, а также и то, что он убил Чаку с помощью принцев Дингаана и Умхланганы. А еще я слышал, что этот Мопо до сих пор жив, хотя и скрывается не в стране зулусов.

— Неужели это все тебе известно, Макумазан? — спросил вождь, взяв нюхательный табак из коробочки и пристально глядя на меня. — Мне кажется, что ты слишком много знаешь, Макумазан, слишком много, как могут подумать другие люди.

— Да, — ответил я, — может быть, я действительно много знаю, даже больше, чем хочу знать. Например, о, приемный сын Мопо и сын женщины по имени Балека, я знаю некоторые интересные вещи о тебе.

Умслопогаас привстал, грозно взглянул на меня, потом положил руку на топор, вытащив его наполовину. Затем он снова сел.

— Я думаю, что это, — и указал на изображение Зикали на моей груди, — остановит даже лезвие топора, прекращающее жизнь, — сказал я и замолчал. Поскольку дальше ничего не случилось, я продолжал: — Например, как я мог узнать, что некий вождь, чьей матерью была Балека (кстати, не была ли она любимой «сестрой»[30] Чаки?), как-то причастен к заговору против сына Панды, который сидит на троне, и этот заговор был раскрыт, а его жизнь в опасности...

— Макумазан, — грубовато прервал меня Умслопогаас, — я скажу тебе, что если бы не Великий талисман, висящий на твоей шее, я бы убил тебя прямо здесь и похоронил бы под этим самым полом, так как твои домыслы переходят все границы.

— Это было бы твоей ошибкой, Умслопогаас, одной из многих. Но, поскольку на мне талисман, этот вопрос не встает, не так ли?

Умслопогаас поднялся со скамьи и медленно вышел из хижины, очевидно, чтобы что-то проверить. Некоторое время спустя он вернулся и заметил, что ночь сегодня ясная, хотя на горизонте видны тяжелые облака. Это была зулусская метафора, означавшая, что мы можем говорить безопасно, однако опасность все-таки была неподалеку.

— Макумазан, — сказал он, — мы беседуем под охраной Открывателя Дорог, который находится у тебя на сердце и чей знак ты принес мне, как он прислал мне свое слово, не так ли?

— Думаю, да, — ответил я, — в любом случае мы говорим как мужчина с мужчиной, и до сих пор честь Макумазана не оказалась опорочена в стране зулусов. И если тебе есть что сказать, вождь Булалио, говори сейчас, потому что я утомился и хочу есть и спать.

— Хорошо, Макумазан, я скажу. Я сын того, кто более велик и занял трон страны зулусов с помощью заговора. Это правда. Потому что я устал от образа вождя-бездельника. Более того, я мог бы преуспеть с помощью Зикали, который ненавидит династию Сензангаконы, хотя меня, в котором течет их кровь, он уважает. Но из его сообщения и из тех слов, которые произнесла злая женщина, я понимаю, что меня предали. И что сегодня ночью или завтра утром или к следующей луне меня могут убить, нанесут смертельный удар еще до того, как я смогу защититься.

— Кто предал тебя, Умслопогаас?

— Я думаю, что моя жена. И Лоуста, мой кровный брат, вокруг которого она сплела свою сеть и обманула меня. Он надеется получить ее, потому что всегда любил, а вместе с ней — трон вождя племени. И что я могу сделать? Ответь мне ты, человек, чьи глаза видят в темноте.

Я подумал немного и сказал:

— Я думаю, что, если бы я был на твоем месте, я бы оставил Лоусту на троне вождя племени, а сам отправился бы на север. Если проблема возникнет в Большом Доме, где сидит король, Лоуста сможет доказать, что его племя невинно, а ты далеко.

— Это стоит внимания. Это говорит Великий талисман. Действительно, если я уйду на север, кто сможет доказать, что я принимал участие в заговоре? Если я оставлю предателя на моем месте, кто скажет, что я предатель, который оставил на своем месте другого и покинул свою землю по личным делам? А теперь поведай мне о своем путешествии.

И я рассказал ему все, хотя до этого момента не собирался отправляться в путешествие. Я пришел в этот крааль случайно, или так казалось, и случайно доставил сообщение.

— Ты хочешь посоветоваться с белой колдуньей, которая, по словам Зикали, живет далеко на севере? Я тоже хочу встретиться с мертвыми. Мне интересно, что случилось с одной из жен моей юности, которая была и моей сестрой, и другом, и женой, которую я любил больше всех на свете. Также я хочу узнать о брате, чьего имени я никогда не произношу, который командовал волками вместе со мной и умер на моей стороне у той Ведьминой горы в великой и славной битве. О нем и той любимой женщине я думаю днем и ночью и могу увидеться с ними снова, если погибну, как воин. Ты понимаешь меня, Хранящий Ночь?

Я ответил, что сочувствую и понимаю его, этот случай похож на мой.

— Возможно, — продолжал Умслопогаас, — что весь этот разговор о мертвых, которые живут после своей смерти, всего лишь звук ветра в камышах по ночам, который уходит в никуда и приходит ниоткуда и не значит ничего. Но это будет наше великое путешествие, в котором найдется место борьбе и приключениям, поскольку хорошо известно, что там, где Макумазан, довольно и того и другого. Кроме того, как говорил Зикали, я должен покинуть страну зулусов на некоторое время, поскольку хочу погибнуть, как мужчина, и не попасть в западню, как шакал. И мы должны согласиться, что, хотя я и жесток временами, никто из нас не оставит другого в беде, хотя в маленькой желтой собаке я не очень уверен.

— Я отвечаю за него, — ответил я, — Ханс — хитрый человек, хотя и пьет иногда.

Затем мы обсудили планы нашего путешествия, о том, когда и где мы можем встретиться, мы говорили до темноты, после чего я отправился спать в свой домик для гостей.