Гранд-адмирал. Том четвертый - Илья Сергеевич Модус

А потом он услышал крик.

Животный, гортанный, свидетельствующий о безудержных страданиях и боли, терзаемой живого человека.

Мужчина, слегка замедлив шаг, бросил взгляд на шагающего рядом Солусара.

Но на лице последнего не отразилось ровным счетом ничего — представитель Элиты Темной Стороны продолжал шагать ко входу на мостик с видом будто ничего не происходит.

Наконец они оказались внутри.

Добраму видел перед собой огромный мостик звездного корабля, членов его экипажа, сидящих с затравленными и полными ужаса глазами на своих боевых постах.

Их взгляды были прикованы к центральной платформе, на которой в разрядах электричества конвульсионно билось тело седовласого мужчины в имперской униформе.

А перед ним, в черных одеждах, с непомерно высоким стоящим воротником, с прилежно уложенными назад золотисто-рыжими волосами стоял тот, от чьего вида внутри Акрея ожил благоговейный трепет восхищения человека, отдавшего жизнь служению идеалам, символом которых являлся конкретно этот человек.

Возрожденный в теле клона Император Палпатин.

Он был значительно моложе той его версии, которую запомнил по головидео Акрей.

Чуть бледноватая кожа, тени под глубоко посаженными глазами…

В которых отражался блеск бело-голубых молний, извергающихся из кончиков пальцев рук Императора.

На его губах сложилась презрительная, но в то же время торжествующая улыбка полного контроля над происходящим.

А стоящие позади него Верховные Защитники — лучшие из лучших Императорских гвардейцев, безучастно взирали на то, как в последний раз дернулось под ударами рукотворной электрической стихии дымящее от испаренной влаги тело офицера.

Дернулось и затихло.

В рубке воцарилась тишина.

Экипаж неотрывно наблюдал за тем, как прямо перед ними лежит бездыханное, обожженное и изуродованное разрядами непреодолимой энергии тело.

Акрей же неотрывно смотрел на лицо Палпатина.

На торжество в его глазах, на нескрываемую улыбку полного удовлетворения от одного взгляда на мертвеца…

А затем воздетые руки Императора совершили едва заметный жест, и с характерным чавканьем, забрызгав абсолютно все, кроме самого Императора, потоком кровавых брызг, изуродованное тело разорвалось на куски, которые разлетелись во все стороны рубки.

— Вы подвели меня в последний раз, капитан, — голос Императора Палпатина звучал так же твердо, непоколебимо, каким его и запомнил Акрей на голозаписях.

Солусар бесцеремонно двинулся вперед, совершенно не обращая внимания на то, что вынужден двигаться по залитому кровью и усеянному кусками внутренностей палубному настилу.

Капитану Добраму не оставалось ровным счетом ничего иного, кроме как следовать за представителем Элиты Темной Стороны.

— Повелитель, — оказавшись в паре шагов от Императора, Солусар бесцеремонно и без малейшего проявления отвращения к кровавым ошметкам, опустился на одно колено, преклонив голову под взглядом Императора. — Ваша воля исполнена. Капитан Добраму доставлен.

Воля Императора?!

Сам Палпатин приказал привести его к нему?!

Акрея объял суеверный и благоговейный трепет, когда внимательные и безжалостные глаза Палпатина обратили на него свое внимание.

А затем дюрасталь, которую он там увидел, сменилась почти отеческой лаской и заботой.

На лице Императора появилась добродушная улыбка, столь резко контрастирующая с тем, что только что произошло перед собственными глазами капитана, что его собственные колени подогнулись, без какого-либо на то целенаправленного желания.

Акрей даже не обратил внимания на боль в коленных суставах, когда приземлился из положения стоя на палубный настил пресловутыми коленями.

Он чувствовал, как ему мокро и непривычно стоять в крови и человеческих ошметках, как эта субстанция пропитывает его форменное обмундирование и пачкает кожу ног.

Но он продолжал стоять и смотреть прямо перед собой, прямиком в глаза Императора, не в силах отвести взгляд и понимая, что именно так он не должен делать.

Это неправильно по отношению к господину, перед которым следует преклонить и колени и голову.

Но Акрей не находил в себе внутренней воли, чтобы так поступить.

Все, на то хватало его осознанного действа, так это на то, чтобы смотреть в лицо Императора и благодарить все то, что спасло жизнь этому великому человеку.

— Капитан Добраму, — ласково, по-отечески обратился к нему Император. — Я о вас наслышан…

Наслышан?!

Император?

Об Акрее?!

О, великие силы гипердвигателя, неужто Солусар в самом деле не лгал, говоря о том, что сам Император отдает офцеру приказы?!

Какая честь — выполнять поручения Императора, быть тем, на ком сосредоточено его внимание.

Хоть на миг, хоть на долю мгновения — но Император, человек необъятной власти, человек, имеющий много дум и забот, размышлял нем.

Значит посчитал его, обычного командира обычного легкого крейсера столь выдающимся, чтобы обратить на него свое внимание…

— Благодарю, Император, — едва слышно произнес Акрей. — Позвольте мне выразить свою радость от того, что вы живы, и мне предоставлена огромная честь лицезреть вас воочию.

Улыбка не сходила с лица Палпатина.

— Вы славно потрудились, капитан, — произнес он. — Собрали данные об обороне Доминиона и планетах, которые его поддерживают…

На самом деле Акрей действовал не один.

Он заручился поддержкой командиров средних крейсеров, которые прикрывали транспортные конвои, чтобы те «срисовали» размещение оборонительных порядков.

И уже позже объединил это все воедино.

— Вы привели ко мне целую эскадру средних крейсеров, укомплектованную экипажами, которые верны мне, — продолжал Палпатин. — И все то время, которое потребовалось моим нерасторопным дознавателям, чтобы убедиться в ваше искренности и лояльности. Вы впечатлили меня — в отличие от остальных командиров крейсеров, которые с вами прибыли, вы не тратите время зря. Не скулите, умоляя о пощаде, не ставите условий, не истерите…

Акрей почувствовал омерзение к тем командирам средних крейсеров, которые так делали.

— Ваша усердная деятельность на благо Империи должна быть вознаграждена, — заявил Палпатин.

Он, как ни в чем не бывало посмотрел по сторонам, явно любуясь добавлением в интерьер красных оттенков.

— Служить вам — лучшая из наград, на которую я только могу рассчитывать, — произнес Акрей.

— Не только, — хмыкнул Палпатин. — Вы сделали многое для того, чтобы разоблачить вероломство этого грязного нелюдя Трауна, втершегося в мое доверие и посмевшего урвать для себя часть секторов, что принадлежат мне. На этом поприще вы сделали куда как больше, чем мои собственные агенты. Уверен, что ваша служба и впредь будет приносить мне одно лишь удовлетворение от изучения ее результатов. Встаньте, адмирал!

Акрей, подумав, что ошибся, все же выполнил приказ Императора.

Какая разница, что повелитель ошибся?

Ему простительно…

— Предыдущий командир этого звездного дредноута подвел меня, так и не сумев сплотить экипажи кораблей и превратить их в настоящее боевое подразделение, — пояснил Палпатин, протянув руку в сторону ближайшего