Яд иллюзий - Галина Зарудная

 – Но какой ему смысл меня убивать? – Я искренне недоумевала. – Ты же понимаешь, я совершенно не имею цены, как свидетель. Ничего важного для его разоблачения я не знаю. Слова Алисы? Алисы, которая находилась под наблюдением психотерапевта? А я сама? Тот еще фрукт! Первым же делом адвокат Кирилла предъявит доказательства того, как в недалеком прошлом я лечилась от душевного разлада.

 – Я боюсь, что предположение твоего отца все больше начинает подтверждаться. – Алексей тяжело вздохнул.

 – Ты о чем?

 Он немного подумал, чтобы собраться с мыслями и, наконец, признался:

 – Я тебе не говорил, не хотел пугать раньше времени. Но, как профессионал, Семен Леонидович попробовал составить психологическую характеристику действиям Чадаева, исходя из всего того, что мы имеем.

 – И к чему же он пришел?

 – Я понимаю, как это все звучит. Но не спеши спорить, потому что все слишком серьезно, Аня. Кирилл Чадаев разыгрался! Сцена и действительность стали неразделимы. Скорее всего, это произошло после того, как в исступлении он задушил Мирославу Липку, не желая расставаться с ней. А потом… Уже не смог этого перешагнуть. Знаешь, в уголовном розыске бытует мнение, часто, к сожалению, оправданное, что некоторые люди привыкают убивать. Что для них это, как наркотик. Стоит начать – и не могут уже остановиться! Наверное, таким образом начинают ощущать свою значимость, силу, контроль над чужой жизнью. Приблизительно так же можно понимать поведение Чадаева. Ты сама понимаешь, какая  опасность тебе угрожает. Поэтому я должен сообщить о покушении.

 – Нет, Леша, не делай этого! – Умоляла я, пересиливая дрожь в голосе. –  Пойми меня, пожалуйста. Сейчас ты не просто друг и защитник. Ты – залог моей свободы! А это для меня важнее всего, быть может, даже важнее жизни! Если отец узнает, что мне угрожает опасность, я снова окажусь в заточении! Родители никуда не выпустят меня, если нужно – запрут на сто замков. Я могу проснуться уже завтра в изолированной палате. Отец на все согласен, я знаю, чтобы уберечь меня. А я не могу так! Мне их забота, только пойми меня правильно, как петля на шее, она не дает мне возможности нормально дышать. Я только-только научилась жить заново! Мне так трудно это далось! Очень скоро я должна уехать. Ничто не должно помешать мне.

 – Но речь идет о твоей жизни, Аня! – Настаивал Борщев. – Что может быть важнее?

 – У меня нет пока жизни. И не будет, если я не начну все с начала.

 – О, Боже, я не знаю, что мне делать. – Леша беспомощно разводил руками. – Я согласен с тобой и не согласен одновременно. Я пытаюсь понять твое состояние, честно. Но не могу рисковать твоей жизнью. Что, если покушение действительно повториться? Что, если его последствия окажутся намного плачевнее, чем сейчас? Я себе этого никогда не прощу!

 – А я никогда не прощу тебе, если потеряю свободу. – Сказала я спокойно, но очень твердо. – Поверь, Леша, заточение, которому меня может подвергнуть такая ситуация – хуже тюрьмы, хуже смерти. В конце концов, чему быть, того не миновать. Но я должна иметь хотя бы шанс! Даже, если он будет последним. – Видя его колебания, я добавила. – Только так мы сможем узнать, что в действительности происходит.

 Скрипя зубами и громко чертыхаясь, очень не довольный своим решением, Алексей все же сдался.

 – Мне нужно срочно бежать. Но я попрошу кого-то из знакомых покараулить подъезд до вечера. Днем, хочется верить, Чадаев не рискнет вломиться сюда. Не отключай телефон! Кстати, что с твоим мобильным?

 – Он не работает.

 – Прекрасно, – вздохнул капитан. – Ладно, вечером я принесу тебе новый. И запомни, Аня, чтобы ни случилось – никаких больше тайн!

Глава 40

 Тем же вечером, как и обещал, Алексей принес мне небольшой мобильный телефон.

 – Он удобен тем, что его легко спрятать в кармане, из-за своих размеров он практически незаметен. Есть еще одна особенность. Я тут думал весь день, что если по какой-то причине я упущу Чадаева из вида… Ситуация может сложиться разная. Вдруг ему удастся как-нибудь пробраться к тебе. Поэтому я внес в телефон несколько номеров: отделения милиции, твоего отца, свой номер. Но мой номер, обрати особое внимание, стоит в списке первым. Вдруг у тебя не будет времени на то, чтобы набирать номера, звонить, рассказывать подробности. Тогда ты просто пошлешь мне вызов. – Он тут же все продемонстрировал. – В его кармане громко завибрировал другой телефон. Леша достал его и показал, что отобразилось у него на экране.

 Это было слово «SOS».

 – Так я буду знать, что тебе срочно нужна моя помощь.

 Я восхищенно улыбнулась.

 – Леша, я не знаю, о чем думает твое начальство, но тебе давно пора на повышение!

 – Не спеши меня хвалить. Все это действует только при том условии, если ты успеешь набрать номер, или если ты не будешь выходить из квартиры. Иначе, как я узнаю, где ты. Ты можешь просто не успеть  сказать мне.

 – Тогда у меня действительно нет выбора, кроме как сидеть круглосуточно в квартире. 

 – Да, извини, но свобода твоя так или иначе ограничена. Но другого выбора у нас нет. Что-то я…

 Он вдруг поймал себя на полуслове и закусил нижнюю губу. Это была неудачная попытка скрыть какое-то опасение.

 – Что? – Я внимательно посмотрела на него. – Что-то не так?

 – Не знаю. – Леша вдруг замешкался. Таким растерянным и озадаченным я его еще не видела. Он стал усиленно потирать вспотевшие виски. – У меня какое-то нехорошее предчувствие, понимаешь? Весь день душа не на месте.

 – Знаешь, я тоже думала об этом, Леша. Тебе не нужно подставляться из-за меня. Я серьезно. Если что-то случится…

 – Я уже все решил! – Категорично заявил Борщев. – Все! Забудь! Мы справимся.

 После этого он долго молчал, и я ощутила необходимость как-нибудь развеять это напряжение.

 – Как там поживает Лихачев? – спросила я. – Мне кажется, таких грубиянов я еще не встречала.

 – Это только с тобой он такой, – Борщев смущенно усмехнулся.

 – Правда? Почему же?

 – Ну, он парень смазливый, наделен природой всем, чем нужно. А ты немного задеваешь его самолюбие, не замечая его. Он привык, похоже, что симпатичная ему особа сама должна цепляться на шею.

 – То есть, – пошутила я, – он возомнил себя кумиром для каждой женщины?

 – Девушки сами ему прохода не дают, так что, наверное, было от чего возомнить. Я уже перестал их жалеть. Надоело.

 – А мне-то всегда казалось, что мое присутствие действует на лейтенанта крайне раздражительно.

 – Я знаю его лучше. Вижу, как он в лице меняется, стоит о тебе обмолвиться. Да и вчерашний эпизод, уж ты мне поверь, заставил его прилично понервничать. Наверное, спит и видит тебя в каждом сне. Как, наверное, любой другой мужчина, который с тобой знаком, – тихо прибавил Леша.