По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трубно ржёт из-за стены Харлей.
– Хозяин вернулся! – прокатился над крепостью мощный рык Кочарыша. – Подъём, народ! Кончилась наша ссылка!
Крепость ожила, загалдела, стала зажигаться притушенными кострами и факелами, сияющими глазами людей, измученных томительным ожиданием.
Когда я вышел из транса, то обнаружил, что стены вокруг идут волнами и колышутся. Истощил себя. Не до предела, а за пределы. Благо, рядом с собой обнаружил низкий столик с едой. Проверил это чудо на иллюзию, я же не забыл, что я во владениях нежити, но яства на столе были реальные, не подделка. Остыло всё, более того, хлеб уже зачерствел.
Да, о чём я! Хлеб! Это же, блин, не редиску с грядки сорвать! Это надо зерно вырастить, перемолоть, тесто замесить со всеми ингредиентами, выдержать технологию брожения хлеба, запечь. Целый техпроцесс! Как нежить его освоила? А самое главное – на хрена?!!
– На все вопросы ты получишь ответ! – прогудел воздух вокруг меня. – Восстанови свои силы, ты изрядно ослаб за время своих ментальных изысканий. И мы весьма признательны тебе. Мы проявили дерзость и наблюдали за твоими опытами. И многому научились. Потому признаём себя – обязанными. Требуй!
– А-а-а! – воскликнул я. – Вон оно чё, Михалыч! Вон оно чё! Бывает! Так зачем вам хлеб?
– Нам незачем! Но у нас… «гостят» живые. И им хлеб нужен. Они его и пекут.
– Вон оно даже как! – качаю я головой. – И много у вас «гостей»?
– К нашему сожалению, мало. Сейчас только один. Но он самый любопытный. Уже три года радует нас собой. Эта пища тебя не устраивает? Может, тебе крови?
Меня передёрнуло.
– Зачем? Нет, не надо! А откуда кровь возьмёте? С людей? – спрашиваю.
– С людей… будет сложно. С коз подойдёт? Нам очень нравится наблюдать за живыми. Особенно людьми, но водим и коз. Мы для нужд живых даже занялись разведением растений и завели стада разных животных. Очень многим из нас доставляет огромное спокойствие и умиротворение занятие растениями и живыми неразумными.
Какой тут кушать? Хватаю куски и бегу. Мне уже не сидится на месте! Так меня жжёт любопытство! А слабость? Ну, чуть похолодало в этих апартаментах.
– Как ты это сделал? – спрашивает меня сгусток воздуха около стены.
Пожимаю плечами. Как? Как-то так!
Вылетаю из подземелий, резко останавливаюсь, ибо ослеп. Пока проморгался, доел, зажмурившись, прихваченные куски позавчерашнего ужина.
– Где живые, веди!
Но дух на Светило носа не кажет. Вижу – скачет, как тот Кащей из мультфильма про мальчика и Бабу Ягу, Бродяга в броне. Видимо, будет мне ботом-гидом. Точно! Ведёт.
Пришлось потопать. И пересечь всё ущелье поперёк. Проходя мимо источника Скверны, просто выпил её всю, окунув в неё «крылья». А что мелочиться? Вот только бот-экскурсовод завис после этого.
– Что? – спрашиваю. – Не надо было? Вам Скверна нужна была?
– Скверна нам без надобности, – вещает скелет-рыцарь. – Более того, она нам изрядно мешает. Мы не знали, что такое вообще возможно.
Опять пожимаю плечами. Скверна тоже энергия. Правда очень нехорошая. Как излучение тяжёлых изотопов. Можно схлопотать лучевую болезнь и облезть. До костей. Хэ-хэ! Но аналогия близкая. И если есть другая энергия, оскверняться не буду. Я сейчас будто из лужи нахлебался грязной воды, отравленной соединениями ртути, сероводорода и урановых изотопов. Пучит немного, точнее скверно фонит. Но это пройдёт. Уже знаю. Это я раньше Скверны, как и все, опасался. Теперь научился её перерабатывать. Вырастил в себе трансформатор, так сказать. Скверны тут полно. И если научиться её использовать, то дармовая сила получается.
Пришли мы в этакий скальный распадок, тщательно переработанный трудолюбивыми костяными руками – садовые галереи, висячие сады, журчит в каменных желобах талая водичка с гор, деревья, цветы, отцветшие, правда, грядки вокруг. А ещё вокруг скамьи, как в амфитеатре. И дружно обернувшиеся на моё появление полторы дюжины костяных зрителей.
А в глубине амфитеатра, под скальным козырьком аквариум. Не, ну в натуре, аквариум! За каменными колоннами, забранными огромными стеклоблоками целый жилой модуль. Дымится труба, проведённая прямо через скальный козырёк.
– Беги, друг! – доносится до меня голос. – Беги! Лучше смерть в бою, чем гнить здесь!
Кручу головой. Ох, и мастера же вы, костяные мои! Надо же, каменные звукопередающие каналы смастерили!
Вижу живого. Долбит кулаком в толстый хрусталь стекла, кричит в отчаянии.
– Мы получаем эстетическое наслаждение от созерцания за живыми, – поясняет бот.
– Да понял я уже! – огрызнулся я.
Я же сразу определил, что это аквариум. Они такие же, как и мы? Мы сажаем «свободу» и «независимость» в клетку и за стекло и любуемся ими. И они тоже. Вон, аж девятнадцать зрителей, уже! Наверное, в профкоме получили билет в этот театр за ударный труд и досрочное выполнение квартального плана.
– Один? – сквозь стиснутые зубы спрашиваю я.
А что это меня опять плющит? Ах, да! Мне так и не удалось переформатировать себя. Не удалось сломать собственную ценностную ориентацию. Не смог подавить свою эмоциональность. Пришлось искать возможность сделать «ход конём». Потому так и провозился. Но я смог разделить собственное сознание на два потока. И пришлось научиться собственные эмоции загонять в параллельный, зацикленный в самом себе, поток. Зато теперь могу выставить покерфейс и непредвзятое реагирование на происходящие события. На время, но всё же. Вот и сейчас, по щелчку, судьба этого узника аквариума мне стала просто и отстранённо любопытна. И уже не куда не колет, нигде не прижигает и ничего нигде не пениться.
Говорят, это шизофрения. Возможно. Этакий Двуликий Янус. Но тут есть один персонаж, аж с тремя разными, но едиными личностями. Трёхликий Анус. Ну! Ты же бог! Я же оскорбил тебя, назвав тебя задницей! Покарай меня молнией с небес! Ха! Ха-ха! Чистые, холодные эмоции. Без бешенства. Чисто процессор компьютера, а не моя собственная голова!
Вот теперь жить можно! Главное, работать можно! Со всякой гнусью.
Так, финальный тест на прочность нового фильтра! Вспоминаю её! Самые укромные, самые щемящие минуты нас, когда оно ещё было иллюзией «нас». Хм! Будто шестой раз подряд смотрю знакомый до кадра старый советский фильм. Легкая приятность и ностальгия. И лишь лёгкое сожаление, что такое больше не снимают. Испытываешь все полагающиеся эмоции, но легко и отстранённо, прекрасно осознавая, что это же кино. Экранные страсти,
