Напролом - Евгений Сухов

Адвокатское бюро, мать их! А впереди губернаторские выборы. Тут все обстоит сложнее. Норвежец понимал, что на местном уровне такой вопрос не решить. Придется подкатываться к большим людям в Москве. Хорошо, он догадался в свое время вступить в партию… Как ее там? «Единство»… Давно это было. Года три назад. Но знакомства и связи остались. Он столько тогда бабок раздал… Хренову тучу и маленькую тележку. Его там должны помнить. И сейчас надо будет обрабатывать людей высоких, московских. В администрацию президента придется захаживать, заручаться поддержкой. Его юрисконсульт Клиновский, который сейчас клевал носом, норовя уткнуться мордой в креветочный салат, на прошлой неделе уже начал этим заниматься. Клин вообще очень толковый юрист. Постоянно крутился во всяких кругах и сферах, был знаком со многими полезными человечками…

Клин начал копать в Москве, срочно выискивать влиятельных чиновников, способных и, главное, желавших взять под свою опеку мурманского предпринимателя. Клиновский входил в очень высокие кабинеты. Адвокат Михаила Таганцева дело свое знал и сумел кое-кого заинтересовать. Но ситуация все равно еще была далека от гарантированно выигрышной, она, можно сказать, еще висела в воздухе. Оттого-то Норвежец и нервничал в эти дни. Поэтому и пил уже третьи сутки подряд. А тут еще от Жоры уже со вчерашнего дня нет ни звука. Этот-то куда делся, чмошник? Уж не Лифт ли его втихаря грохнул? Норвежец покосился на Лифта, который отвалился от стола и похотливо разглядывал одну из девиц.

— Наливай! — скомандовал Норвежец непонятно кому. Явно не Клиновскому, который похрапывал, уткнувшись лицом в свой локоть.

Лифт привстал и подхватил литровую бутыль «Абсолюта». Налил всем, включая даже кемарившего Клина. Танька подняла стопку:

— Может, мальчики, хватит вам о делах? — кокетливо улыбаясь хозяину, протянула она и провозгласила тост: — Давайте выпьем за то, чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось!

Лифт заржал и, с размаху чокнувшись с ней так, что едва не расколотил хрустальную стопку, гаркнул:

 — Сейчас я тебе устрою, дорогуша! Готовься!

 — А я как юный пионер! — не стушевалась опытная Танька. — Всегда готова!

Норвежец хлопнул рюмку водки, поднялся и коротко бросил Марине:

— Пойдем, красуля, в ап… партаменты! Марина делано заулыбалась и, торопливо прожевав салат, последовала за хозяином, который, пошатываясь, побрел вон из комнаты.

Глава 24

Сержант встретил Варяга в мурманском аэропорту. После большого схода, состоявшегося в Питере, Владислав решил не терять времени и на следующий же день вылетел в столицу российского Северо-Запада. Еще не выйдя из здания аэровокзала, Владислав попросил Степана коротко ввести его в курс дела. Его интересовали не только обстоятельства убийства Плешивого, но и подготовка тайной операции по устранению Норвежца.

 — Влад, мы поедем на такси, там водила мой знакомый. Мужик надежный, хороший, но при нем ничего в открытую обсуждать нельзя, — предупредил Степан. — Так что подожди. Вот приедем в гостиницу, сходим в кабак пообедать, и там за семужным стейком я тебе обо всем, что происходит в этом неславном городишке, расскажу…

— Ты что, Степа, за лоха позорного меня держишь? — улыбнулся Варяг. — Ясно, что не в такси. Ты мне сразу скажи: Плешивого убили люди Норвежца? Или из-за внутренних разборок?

Юрьев подвел его к серой «Волге» с полустершимися шашечками на передних крыльях и, не открывая дверцы, проговорил тихо:

— Этого я не знаю. Об этом в газетах не пишут. Но, судя по той информации, которую мне успел Заворотов до своей смерти дать, у него сложились напряженные отношения и с Таганцевым, и с местными ворами. По многим причинам. Но главное, в последнее время — из-за наркотиков. Таганцев приветил нагрянувших в город таджикских наркокурьеров, а Заворотов пытался ему противодействовать… Так что не исключено, что Плешивого убили по наущению Норвежца, хотя явно чужими руками…

Варяг кивнул:

— А где убили?

— В ресторане. Он поехал туда со своими людьми, вошел в зал в сопровождении охранников. Деталей я не знаю. Знаю только, что и его самого, и его людей ухлопали на месте. По местному телевидению передали: неизвестные бандиты расправились с криминальным авторитетом…

— Ну, это уж как водится… — жестко проговорил Варяг. — А что по Норвежцу?

— К нему не подступиться. Он окружил себя тройным кольцом головорезов, — сказал Сержант, как бы оправдываясь. — Это клиент сложный. У него нет обычных маршрутов передвижения. В основном сидит у себя в городском особняке. И знаешь, что странно? Вокруг него постоянно тусуются менты из местного УВД!

— И что ж в этом странного? Мало ли кого в России охраняют менты! — заметил Варяг чуть раздраженно.

 — Да я тебе не про охрану говорю, Влад! Ходят слухи, что Таганцев и начальник городского УВД большие кореша!

Варяг молча кивнул на «Волгу»: мол, давай сажай меня. Сержант распахнул заднюю дверцу и, пропустив его вперед, умостился рядом справа. Варяг сдержанно поприветствовал водителя. Май Трофимович, обернувшись, с преувеличенным радушием закивал и затараторил:

 — Здравствуйте, уважаемый, что-то вы легко оделись. У нас тут зима уже в разгаре!

— И то верно: холодно, — усмехнулся Степан и, критически оглядев легкий синий плащ, в котором прилетел Владислав, зябко поежился.

— Я уж тут неделю, а все никак привыкнуть к этому расчудесному климату не могу. Заполярье, елки-палки! Ночью — мороз, днем — мороз, солнца нет. Говорят, это полярная ночь. Какая, на фиг, полярная ночь? Тут же не Норильск!

Водитель, прислушиваясь к болтовне пассажиров, усмехался, но встревать в беседу не решался.

 — Вот что, Степа… — Варяг посмотрел на часы. — Сейчас уже двенадцатый час… А мне сегодня вечером, самое позднее завтра утром надо возвращаться. Боюсь, семужные стейки откладываются. Оленегорск отсюда далеко?

— Оленегорск? — разочарованно протянул Степан, которому уж очень хотелось попотчевать старого друга местными деликатесами. — Да откуда же я… Май Трофимыч! Сколько туда езды?

Водила, обрадовавшись, что о нем вспомнили, с готовностью отрапортовал:

 — Поезд полтора часа идет. А на машине минут за пятьдесят можно домчать.

Степан вопросительно посмотрел на Варяга. Тот удовлетворенно кивнул:

 — Годится. Домчит нас туда твой Май Трофимыч?

Сержант пожал плечами:

— Так сам у него и спроси… Май Трофимыч, ты как?

Таксист изобразил раздумье:

— Так, это… Городские такси туда не гоняют… Нам нельзя. Но…

— Понятно, — уловил суть невысказанного интереса Владислав. — Ты скажи, дядя, сколько это будет стоит — на том и порешим…

Май Трофимыч засопел от натуги.

— Ну, не знаю… Прошлым летом наши ребята туда на озера возили туристов, так выходило по четыреста при полной загрузке машины. По сотне с носа. Так что…

— Штуку дам, — коротко объявил Варяг и полез в карман за портмоне. — Сейчас туда рванем, там я с одним человеком встречусь, поговорю с ним, а после вернемся в Мурманск… — И, обернувшись к Степану, добавил с улыбкой: — Вот тогда твои семужные стейки и оприходуем. Идет?

Сержант только махнул рукой.

— А что за человек? — насторожился водила, тормозя перед первым светофором. — Может, я его знаю?

Варяг усмехнулся:

— Ты что ж, Май Трофимыч, сам мурманчанин, а всех жителей Оленегорска знаешь?

— Так житель жителю рознь, — возразил таксист. — Солидный человек из Питера не поедет в Оленегорск к первому попавшемуся…

— Резонно, — согласился Варяг и подмигнул Степану. — Мне там нужен Самородов…

— …Игорь Васильевич! — важно закончил таксист и крякнул. — Я же говорю: абы к кому из Питера не поедут. Кто ж Самородова не знает? Мировой мужик! Даром что пришлось ему в Оленегорск уехать отсюда.

Варяга явно заинтересовало это замечание, он подался вперед и положил руку водиле на плечо.

 — А ну-ка, Май Трофимыч, с этого места поподробнее. Что ты мне можешь рассказать про Самородова?