Надежда на счастье - Лаура Гурк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Папа?! Мама?! Где вы?!
Ей так недоставало девочек весь день, а теперь она почувствовала досаду, потому что они помешали им. Оливия вышла из сарайчика и взглянула на дом. Бекки и Кэрри только спускались с крыльца, а Миранда уже была внизу.
– Мама, мы здесь! – закричала девочка.
Повернувшись, она помахала на прощание Орену, уже отъезжавшему от дома.
Миранда подбежала к сарайчику, и Оливия, улыбаясь, протянула к ней руки. Но девочка пробежала мимо, крикнув на бегу: «Здравствуй, мама!» Вбежав в сарай, она бросилась к Конору.
К своему изумлению, Оливия увидела, как Конор подхватил малышку на руки.
– Смотри, папа! – радостно закричала Миранда, в одной руке она держала лист бумаги, а другой обнимала Конора за шею, – Посмотри, что я нарисовала в школе. Это кенгуру. Они живут в Австралии. Мисс Шеридан так сказала.
Папа? Оливия была настолько поражена, что даже не обиделась на недостаток внимания со стороны дочери. Миранда назвала Конора папой, а он даже не удивился.
Конор внимательно посмотрел на рисунок.
– Да, так и есть, милая. Это кенгуру. Чудесный рисунок. Думаю, мы вставим его в рамку и повесим где-нибудь в доме. – Он взглянул на жену: – Ты как думаешь?
– Да, конечно, – пробормотала Оливия и, отвернувшись, смахнула слезу. Но на сей раз это были слезы радости.
Тут в дверях появилась Кэрри. Она немедленно потребовала, чтобы папа обратил на нее внимание. Показав ему набросок замка, девочка объяснила, чем она его рисовала.
Последней подошла Бекки. Она показала Конору карту Ирландии, которую нарисовала сама. Причем написала названия всех графств и крупных городов.
– Слайго, Лейтрим, Донегол, – прошептал Конор. – Да, все верно.
Оливия сквозь слезы смотрела на дочерей, жаждавших внимания Конора, и чувствовала, что у нее появляется надежда… Приблизившись к мужу, она посмотрела на рисунки девочек, потом с улыбкой сказала:
– А на кухне есть печенье.
Сестры тут же выбежали из сарая. Оливия прокричала им вслед:
– Только по две штуки каждой, а то аппетит перебьете! И уберите свои коробки для обедов!
Конор по-прежнему рассматривал рисунок Миранды. Потом взглянул на жену и с сомнением в голосе пробормотал:
– Кенгуру?..
Оливия склонилась к рисунку и с улыбкой сказала:
– Да, конечно, кенгуру.
Проснувшись на следующее утро, Конор тут же оделся и вышел во двор, чтобы наколоть дров. Он отнес дрова в кухню, растопил плиту, а затем снял с крюка ведро и пошел доить корову. Оливия в это время собирала девочек в школу, и он решил, что надо ей немного помочь с хозяйственными делами.
Услышав шаги, Конор поднял голову и увидел Оливию, входившую в хлев. Глядя на него с удивлением, она проговорила:
– Ты доишь корову?
– А почему бы и нет? Я ведь знаю, как это делается. – Он вытащил ведро с молоком из-под Принцессы и поднялся на ноги. Передав ведро жене, добавил: – Вот, пожалуйста.
Лицо Оливии озарилось улыбкой, и Конор вдруг почувствовал себя неловко. Пожав плечами, он пробормотал:
– Я просто подумал, что тебе может понадобиться помощь по утрам. Теперь ведь девочки ходят в школу… – Он указал на мешок с куриным кормом, стоявший в углу. – Если хочешь, я буду также кормить кур.
– Спасибо, – сказала Оливия и направилась к двери с ведром в руке. В дверях остановилась и обернулась, – Конор…
– Хм-м…
– Если ты принесешь яйца, я приготовлю завтрак. Я сегодня испекла свежий хлеб.
Оливия исчезла, прежде чем он успел ответить. Но от ее слов ему стало легче – появилось что-то похожее на чувство удовлетворения.
С этого утра в доме установился новый порядок. Пока Оливия собирала девочек в школу, Конор выполнял хозяйственные обязанности. Он приносил молоко и яйца, а Оливия готовила завтрак. Потом он относил в свою комнату теплую воду и брился. После завтрака девочки отправлялись в школу, а Конор и Оливия принимались за свои дела. По негласному соглашению они разделили обязанности: Оливия занималась домашней работой, а работу вне дома выполнял Конор.
К своему удивлению, он вскоре обнаружил, что все эти дела нисколько ему не в тягость. Он сам мог решать, как проведет день. И мог заняться тем делом, каким ему хотелось заниматься. Когда же девочки возвращались из школы, они рассказывали ему, чему научились задень, и он слушал их с интересом, даже с удовольствием. А по вечерам, когда девочки уходили в свои спальни, они с Оливией сидели на задней веранде, наслаждаясь тишиной и покоем.
Но они по-прежнему спали раздельно, и Оливия больше не делала попыток изменить положение дел. Он знал, что жену такая ситуация совершенно не устраивает, но не желал ничего ей объяснять – просто не мог. Правда, временами, когда они сидели на веранде бок о бок, и когда он наблюдал за ней, склонившейся над шитьем, Конор чувствовал нестерпимое желание довериться ей. Но стыд заставлял его молчать.
Бывали минуты, когда ему ужасно хотелось подхватить ее на руки, отнести в спальню – и уложить в постель. Одного вида ее волос в солнечном свете или звука ее голоса, когда она произносила его имя, бывало достаточно, чтобы он возбудился. Но он вспоминал обо всех тех женщинах, которые у него были, которые, проснувшись утром, обнаруживали, что он ушел, и чувствовал, что не может поступить с Оливией таким же образом. Она заслуживала мужчину, который спал бы с ней рядом постоянно, а он этого не мог обещать.
Его все еще мучили кошмары, и ночью, когда все в доме спали, Конор часто уходил в сарай с инструментами, прихватив с собой лампу, и работал чуть ли не до рассвета, отгоняя своих демонов стуком молотка и визгом пилы.
Глава 27
В субботу вечером должен был состояться бал, посвященный празднику урожая. В это утро Бекки раз пять примеряла свое новое синее платье и десять раз спрашивала Оливию, хорошо ли оно выглядит. В конце концов, мать потеряла терпение и воскликнула:
– Ребекка, ради всего святого! Найди себе какое-нибудь занятие! Господи, ты меня с ума сведешь!
– Но, мама, я только сейчас вспомнила самое главное. Оливия со вздохом подняла голову от маслобойки.
– Конор отправился с твоими сестрами на речку ловить рыбу. Почему ты с ними не пошла?
– Но, мама…
– Иди! – Оливия указала на дверь.
Бекки развернулась и покинула кухню. Хлопнув дверью, она как бы давала понять, что считает мать бессердечной и бесчувственной. Однако Оливию это нисколько не тронуло – она с облегчением вздохнула.
Но через час, отправившись к сараю, она обнаружила, что Конор и девочки вовсе не отправились на рыбалку. Из сарая доносились их голоса.
– Раз-два-три… раз-два-три…
«Что там происходит?» – удивилась Оливия. Она вошла в сарай и замерла на пороге – она никак такого не ожидала. Конор вел Бекки в вальсе по пыльному полу, а Миранда с Кэрри сидели в углу на старых бочках и с интересом наблюдали за ними.