Нежное насилие - Мари Фишер

Раньше и Катрин, и Хельга всегда планировали отдых так, чтобы доставить удовольствие прежде всего Даниэле. Но все же они, две женщины, могли обмениваться впечатлениями, посмеяться над какими-то эпизодами. Теперь же Хельга впервые была предоставлена самой себе.

Она полагала, что Даниэла хоть иногда могла бы покинуть свое детское общество и составить ей компанию. Но Даниэле это и в голову не приходило.

Однажды Хельга хотела убедить внучку поиграть в карты. Но Даниэла отказалась.

– В такую чудесную погоду? Нет, карты для холодных зимних дней.

Хельга навязываться не хотела, так что своего предложения не повторила.

В тот день, когда администрация отеля организовала экскурсию в горную местность Сьерра де Леванте, ей тоже не удалось уговорить Даниэлу принять участие. Девочка утверждала, что в автобусе ей станет дурно.

– Ничего страшного не случится, – возражала Хельга, – зато увидишь знаменитую «Куэва дель Драх», огромную известковую «Пещеру Дракона». Явно стоит рискнуть.

– А вот Маркус с родителями проделал эту экскурсию несколько дней тому назад и говорит, что было скучно аж до тошноты.

Хельга охотно поведала бы внучке, какого она мнения о ее дружбе с этим Маркусом – грубым, толстым, дурно воспитанным мальчишкой. Но зная, что подобными разговорами лишь восстановит внучку против себя, махнула рукой. Ведь с их отъездом эта дружба все равно навсегда оборвется, так что нет смысла тратить время и силы.

– Я понимаю, конечно, что ты предпочитаешь беситься со сверстниками, – заметила она. – Что ж, пусть тебе будет хорошо. Ведь, в конце концов, это – твои каникулы. Но неужели ты совсем не думаешь обо мне?

– Конечно, думаю. Если спросишь меня, я скажу, что ты можешь спокойно ехать на экскурсию. Я уж как-нибудь проведу день самостоятельно.

– А если со мною что-нибудь случится?

Даниэла широко раскрыла свои черные глаза.

– Случится? Что, например?

– Разве ты не будешь в этом случае всю жизнь жалеть, что не поехала со мной?

– Ты говоришь так, словно собираешься в экспедицию куда-то в дикую землю. А речь-то идет всего лишь о безобидной экскурсии.

– Я ведь и не утверждаю, что подвергаю опасности свою жизнь. Но я могу, скажем, поскользнуться и сломать или вывихнуть ногу.

– А если я буду с тобой, то этого случиться не может?

– Тогда ты бы могла обо мне позаботиться.

– Гораздо лучше меня это может сделать наш милый Карлос.

Карлос был шофером автобуса.

Хельге пришлось признать, что без строгих приказов она от девочки ничего не добьется. Но ей все же удалось испортить внучке целый день отдыха. Даниэла была достаточно чувствительна, чтобы забеспокоиться, как бы с бабушкой чего-то не случилось. А когда автобус не прибыл в назначенный срок, Даниэла почти впала в панику. Ее настроение ухудшилось еще и от того, что приходилось скрывать тревогу от Маркуса и других сверстников, которые определенно подняли бы ее на смех, узнай они о ее опасениях.

Автобус пришел с получасовым опозданием, остановился перед главным входом отеля, и все экскурсанты, целые и невредимые, болтая и смеясь, стали выходить. Даниэла так обрадовалась, испытала такое облегчение, что готова была броситься бабушке на шею. Таково было первое ее побуждение. Второе же наступило совершенно неожиданно. Это была безудержная ярость, реакция на напрасное беспокойство. Ей казалось, что ее одурачили.

Хельга и не догадывалась о том, чем взволнована девочка. В данный момент это ее вовсе не интересовало. Во время поездки в Сьерру она разговорилась с одной пожилой супружеской четой по фамилии Тербрюгге. Муж и жена были уже на пенсии и, подобно Хельге, проводили время на Майорке с внуками, которые тоже не проявили желания участвовать в экскурсии. Дед и бабка находили это вполне нормальным, что несколько смягчило неудовольствие Хельги.

– Мы ежегодно ездим в летнее время с внуками на отдых, чтобы у наших детей появилась возможность делать, что им хочется, – рассказывала госпожа Тербрюгге. – Это благотворно влияет на мир в семье.

– При этом наш собственный отдых еще впереди, – добавил ее муж. – Осенью мы снова отправимся путешествовать по свету.

– Не хотите ли присоединиться, госпожа Гросманн?

– Не могу. Даниэла живет со мной.

– Жаль.

Впервые Хельга ощутила, что ответственность за Даниэлу слишком сильно связывает ее.

В остальном отдых проходил без особых столкновений между бабушкой и внучкой. Каждый пользовался им по своему желанию.

А главный скандал разразился через четырнадцать дней после возвращения в Гильден.

Однажды днем Даниэла пришла из школы в крайне подавленном настроении. Хельга пыталась выяснить причину, но девочка помалкивала.

После обеда она отказалась помогать при уборке.

– Прости, бабушка, у меня сегодня просто нет желания вытирать посуду.

– Ты заболела? – Чтобы проверить это предположение, Хельга положила ладонь ей на лоб. – Высокой температурой тут и не пахнет.

Даниэла быстро отдернула голову.

– Я ведь не говорю, что больна, – угрюмо произнесла она. – Просто мне не хочется.

– Как это понимать? Домашняя работа от желаний не зависит. Это – обязанность.

– Я ведь не говорю, что вообще никогда не буду помогать. Только вот сегодня не хочется.

– Что же ты собираешься делать?

– Хочу немного прилечь.

– Среди бела дня? Ты ведь уже не малое дитя.

– Но я устала.

– Я тоже иногда устаю, дорогая. Но все же я делаю все то, что необходимо.

Даниэла прислонилась к двери.

– Можно мне прилечь?

– А как бы тебе понравилось, если бы в один прекрасный день на столе не оказалось обеда?

– Я бы сделала себе бутерброд или пососала тюбик с яблочным желе.

– Даниэла, – сокрушенно промолвила бабушка, – такой я тебя вообще еще никогда не видела. Какая муха тебя укусила?

– Ну, ладно, если хочешь знать… – Даниэла утратила контроль над собой. – Я получила шестерку[37] за письменную работу по математике! – Она бросилась в свою комнату, хлопнув дверью.

Хельга пришла в ужас.

Но пока она мыла посуду, было время успокоиться и поразмышлять. Плохая оценка – это ведь еще не сломанная нога. Волнение Даниэлы по такому поводу говорит даже в ее пользу. Хельга убрала посуду, намазала руки кремом, постучала в дверь внучкиной комнаты и вошла.

Она предполагала, что Даниэла лежит, рыдая, на своей кушетке. Но та сидела на постели, подвернув ноги по-турецки. Надев на голову наушники, она слушала музыку.

Хельга решительно выключила приемник. Даниэла вздрогнула от испуга.

– Что случилось?

Хельга села на край кушетки.

– Думаю, нам следует все спокойно обсудить.