Город Масок - Мэри Хоффман

— Кома? — сказала миссис Малхолланд. — Так он в коме?

Родольфо не ложился. Всю ночь он провел, изучая с помощью зеркал закоулки Беллеции и даже другие города Талии в поисках Люсьена. После рассвета, наскоро позавтракав, он отправился во дворец Герцогини не через секретный ход, а по улицам. Он медленно шел по Пьяцца, которую еще продолжали убирать после ночных празднеств. Как он скажет Арианне, что Люсьен исчез? Он даже не говорил ей, что тот снова болен. И он должен был поговорить с ней еще кое о чем важном. Но не готов справиться со всем этим сразу.

Родольфо остановился и потер уставшие глаза. Несмотря на то что ди Киммичи потерпели поражение и в покушении на Сильвию и на выборах этим утром, впервые за все время Родольфо почувствовал, что враг побеждает.

Арианна была во временном аудиенц-зале.

— Доброе утро, Ваша Светлость, — сказал он, кланяясь.

— Доброе утро, сенатор, — ответила Арианна. — Но я ведь еще не она, а? Я имею в виду «Вашу Светлость», ведь коронация еще не состоялась.

— Это так, — сказал Родольфо, — и среди всего прочего нам нужно обсудить приготовления, необходимые — для этой церемонии. Мы должны знать, сколько времени уйдет на пошив платьев и все такое.

Если бы Арианна сидела, то непременно бы вскочила бы на ноги.

— Опять одежда! Это что, все, чем приходится заниматься Герцогине? Я хочу знать, сколько у меня будет денег, сколько часов в день мне придется работать и когда я могу начать издавать законы. Иначе я не уверена, что хочу доводить дело до коронации, каким бы ни был результат выборов.

Прежде чем ответить, Родольфо долго смотрел на Арианну, а потом устало провел рукой по лицу.

— Ты, конечно, права, — наконец заговорил он. — Тебя не стали спрашивать, хочешь ли ты быть Герцогиней. Ты все еще ребенок, хотя я более чем уверен, что ты будешь великой правительницей, но пройдут годы, прежде чем ты сможешь принимать решения без нашей помощи. На тебя ляжет множество скучных и тяжелых обязанностей и работа очень редко будет радовать тебя или доставлять удовольствие. Но если ты веришь, как верим Сильвия и я, что ди Киммичи нельзя доверять и что их попытки захватить абсолютную власть в стране должны быть пресечены, то не остается ничего, как только продолжать борьбу здесь, в Беллеции. Но ты сможешь действовать только после коронации. Он сделал паузу и вгляделся в ее лицо своим пронзительным взглядом.

Ты думала об этом, пока была на Торроне? Советовалась с родителями?

— С приемными родителями, — поправила его Арианна. — Да. Мы только об этом и говорили. Но я не знала, что это будет настолько трудно.

Родольфо впервые увидел в ней маленькую девочку. Он отбросил на время беспокойство о Люсьене и устало улыбнулся ей.

— Тогда позволь мне ответить на твои вопросы… Во-первых, деньги. Сильвия, как ты знаешь, забрала свои собственные ювелирные украшения и некоторые ценности. Она оставила практически всю свою роскошную одежду, часть из которой может, наверное, быть переделана и подойдет тебе. Остались и все — а их немало — государственные драгоценности, которые ты будешь надевать по особым случаям.

Сильвия также забрала достаточно серебра, чтобы начать в Падавии новую жизнь как весьма преуспевающая горожанка. Но каждая новая Герцогиня имеет весьма значительный доход от налогов, оплачиваемых гражданами. Он поступает в городскую казну и идет, в основном, на оплату всяческих городских праздников, но солидная сумма полагается лично Герцогине, и она может тратить ее по своему усмотрению. Если тебе понадобится совет — я всегда к твоим услугам, и еще ты можешь обратиться к государственному казначею.

Что касается законов, то они выносятся на рассмотрение Сената, состоящего из двадцати четырех главных помощников Герцогини. Но все, что будет предложено правящей Герцогиней, я уверен, будет рассмотрено весьма благосклонно. У тебя уже есть что-то на уме?

— Я хочу издать закон, по которому девушкам будет разрешено обучаться на мандольеров, — сказала Арианна, слегка вздыхая. Теперь, когда на ее плечах лежала тяжесть управления городом, это казалось такой мелочью, но она очень хотела внести это маленькое изменение как можно скорее, несмотря на то что сама не сможет воспользоваться им.

— Как только ты будешь коронована, я лично прослежу, чтобы это было рассмотрено на первом же заседании Сената, — ответил Родольфо.

— И я хочу избавится от этого ужасного обычая, по которому все молодые женщины должны носить маски, — продолжила Арианна.

— Будет очень трудно убедить Сенат в необходимости сделать это, — ответил Родольфо. — Я бы хотел посовать тебе не спешить и не менять слишком многое сразу. Городу нужна преемственность.

— А как насчет палаццо? — спросила Арианна. — Могу я изменить кое-что здесь?

— Опять же — только после коронации — ты можешь вносить любые изменения, если мы договоримся о них между собой. У тебя уже есть какие-нибудь идеи?

— Я хочу избавиться от Зеркальной комнаты, — ответила Арианна, безотчетно вздрагивая. — У меня от нее мурашки по коже.

— Я с радостью поддержу тебя, — сказал Родольфо. Он встал и подошел к окну. — Теперь, если я успокоил тебя насчет твоих обязанностей и возможностей как Герцогини, я должен рассказать тебе кое-что о Люсьене. И это очень серьезно.

Глава 20

С ТЕНЬЮ

Заканчивались первые полные сутки заключения Люсьена. Ему развязали руки, так что он смог стянуть повязку с глаз и оглядеться. Он был в маленькой комнате с каменным полом, мебели практически не было. Стул, набитый соломой матрас, который принесли специально для него, и запертый деревянный сундук, на котором стояли кувшин и лохань для умывания. В дальнем углу — ведро для отправления естественных потребностей.

В комнате было только одно высокое окно, и, как только у него отошли онемевшие запястья, Люсьен снял лохань и кувшин с сундука и, подтащив его к окну, залез на него и выглянул наружу.

Вид открылся не слишком обнадеживающий. Он действительно был на одном из верхних этажей, и, исходя из знания шпилей и колоколен Беллеции, мог примерно определить, где он находится.

Но это совсем не помогло ему. Он был уверен, что находится в апартаментах ремского посла. Но важно было не то, где он находится, а как ему получить его тетрадь. Если бы она была у него, он бы мог мгновенно стравагировать домой. Без нее он был привязан к этому миру почти так же, как Детридж.

Прошло несколько тягостных часов, и он уже был рад убежать хотя бы к Родольфо. В полночь, как он определил по лунному свету из высокого окна, женщина принесла ему еще эля и хлеба и даже немного оливок. Но она не захотела разговаривать с ним и выскочила из комнаты так поспешно, как только могла. Она сразу же заперла за собой дверь.