Гордая птичка Воробышек - Янина Логвин

— Иди в дом, сын. Успокойся. Ты не должен был брать машину, я запретил тебе садиться за руль. Иди же, Яков, кому сказал!

— Дерьмо! Всё дерьмо! — бормочет парень и убирается, а мы с седоволосым остаемся стоять вдвоем, глядя ему вослед.

— Я, наверно, тоже пойду, — решаюсь я напомнить мужчине о своем присутствии, когда он еще минуту молча смотрит перед собой в пустоту. — Темнеет скоро. До свидания.

Я беру сумку на плечо и почти ухожу, но тихое и горькое, вырвавшееся у мужчины: «Это беда», заставляет меня обернуться и печально вздохнуть:

— И что? Ничем нельзя помочь?

Он почти незаметно пожимает плечом и вдруг спрашивает, устремив на меня взгляд:

— Илья знает, что ты здесь?

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Именно в этом месте — вряд ли. Он знает, что я с его братом. Если Яков, конечно, действительно брат Илье. Простите, но у меня есть основания в том сомневаться.

Кое-что из поведения Якова по-прежнему не укладывается в голове, история с аварией возмутительна и бесчеловечна по сути, и что-то во мне, сравнив парней, заставляет сомневаться в их родстве. Каким бы холодным и бесчувственным не был Люков, я уверена, он никогда бы не опустился до подобной выходки.

— У них разные матери, — слишком бесцветно, чтобы я не догадалась, насколько мои слова задели его, отвечает мужчина. — Что он тебе пообещал — деньги?

— Кто? — хмурюсь я.

— Яшка. За то, что привезет сюда.

— Провести к Илье в реанимацию. Точнее, к его бессознательному телу, пострадавшему прошлой ночью в аварии. Да, — смотрю открыто в удивленное худое лицо человека, так легко пожелавшего узнать, за сколько же я продаюсь. — У вашего старшего сына странное чувство юмора. Жаль, что я об этом не знала.

— Не обижайся, девонька, — устало отвечает на мои слова мужчина, касаясь виска, — они не очень-то между собой ладят. И в том больше моей вины, чем их. Ты уверена, что Илья приедет за тобой? Не бери в голову, конечно, ничего такого я сказать не хочу, но моим сыном не очень-то помыкнешь, а Яшке верить — зря в ночь таращиться. Возможно, ты надумала себе лишнее и стоит вызвать такси? А лучше давай-ка я сам попрошу водителя отвезти тебя домой.

— Спасибо, Роман Сергеевич, но не надо, — мягко отказываюсь я. — Не переживайте, ничего такого я себе не надумала, все в порядке. Илья сказал, что найдет меня, и я ему верю. Если это ваш дом, я думаю, он догадается, куда Яков ехал. Пойду, подожду его у ворот, нам бы еще елку успеть выбрать, я обещала помочь.

— Ёлку? Вот как? — снова удивляется мужчина, но на этот раз по-настоящему. Смотрит на меня из-под бровей изучающе, твердо поджимает рот. Странно это как-то, словно инопланетянку увидел перед собой, выдающую себя за земную девушку. Хотя сейчас, пожалуй, я могу уловить в его резком задумчивом лице знакомые черты Люкова. Точно так же смотрел на меня Илья, когда увидел в своей кухне маленький чайник для заварки.

— Ну, до свидания еще раз! — в очередной раз пытаюсь я попрощаться, теперь уже не с незнакомцем, а с отцом Ильи, однако в этот раз протягиваю мужчине руку. — Приятно было познакомиться.

— Постой. Как ты сказала тебя зовут? — мужчина берет мою руку, но не спешит выпускать ее из своих сухих пальцев. Задерживает пожатие и ненавязчиво тянет к себе, заставляя подступить ближе.

— Евгения.

— Женя, значит? — вскидывает темную бровь.

— Да. Можно и так.

— Очень интересно…

Он внезапно хмурится и запахивает на груди куртку.

— Холодно, — выдыхает в сторону, оглядывая окрестный зимний ландшафт, очень похожий на сказочный. — Ты не замерзла часом, Евгения? Вижу, вижу, что замерзла, не отрицай! — спешит перебить меня. — Губы посинели и щеки. Мой повар готовит отличный горячий глинтвейн и французские булочки с заварным кремом. Именно то, что нам с тобой сейчас нужно — терпеть не могу зиму. Ты как, не откажешь мне в компании?

— А у вас есть повар? — так и ахаю я. Впрочем, что я, глупая, понимаю в устройстве таких огромных домов, как вставший передо мной особняк? Наверняка есть, и не один. — Спасибо, — спешу отказаться, хотя желудок реагирует на неожиданное предложение хозяина, как тощий пес на кусок аппетитного стэйка, мелькнувший у морды, — бурным возмущением здоровой, но очень голодной среды. — Но я бы лучше съела горячий пирожок с картошкой и тарелку обычного супа. Не представляете, — неожиданно смеюсь, вспомнив свое пробуждение, — кажется, я сегодня забыла поесть. Но это я так, — верчу ладошкой в воздухе, — просто к слову сказала. Сегодня же праздник, так что я еще ка-ак наемся к вечеру до отвала!

— Эх, молодежь, — одними глазами усмехается мужчина. — Все-то вы несетесь по жизни без оглядки. Решено! Двадцать минут роли не сыграют, а мне будет приятнее.

— Роман Серге-еич! Вас ребята зовут! На пять минут подошли бы! — окликает отца Ильи с боковой аллейки вежливый голос одного из стоящих поодаль мужчин. Увидев наши обернувшиеся лица, крикун неловко топчется на месте. — Заждались уже.

— Ну, проводишь меня, Женя? За домом крытый манеж и конюшня, — решает нужным пояснить мужчина, предлагая мне локоть. — Посмотрим, чего мне там ребятки приготовили? А после пирожочки организуем. Я сам, надо признаться, с картошкой очень даже люблю.

Отец Ильи едва знает меня, но запросто предлагает пройти с ним к паддоку. Господи, неужели у него там и вправду настоящие лошади? Никогда не видела этих животных вблизи. Разве что пару неуклюжих меринов, запряженных в цыганские телеги, да пони в детском парке. Ах да! Еще в цирке! Белых, с золотыми кисточками в гривах. Но это было так давно, что воспоминания почти истерлись за сроком давности.

Я уже послушно шагаю за хозяином дома, но вдруг немею, чувствуя, как холодеет спина от одной только мысли о том, что вновь попаду на глаза брату Игоря.

— Я…э-э, Р-роман С-Сергеевич… не могу, — лепечу обрывочно, отыскивая в голове вескую причину для отказа. — У-у меня дела!

— Ясно, — внимательным взглядом отвечает мужчина и подносит к уху сотовый телефон. — Борис? — произносит требовательно в трубку. — Позвони Егору Федоровичу, пусть отзовет Мишу. Да, прямо сейчас. Ну, придумает что-нибудь! Так и скажи, мол, надоел он мне, суетливый больно, все на глаза лезет. А самому передай, что подарок я оценил, но отзвонюсь позже, гости у меня. Давай, Боря, Бог тебе в помощь.

И еще один звонок, пока я облегченно выдыхаю из оледеневших легких воздух:

— Донг, я минут через двадцать подойду, сообрази чего-нибудь попроще к столу. Нет, для гостей фуршет остается в силе. Это для меня. Ну, что-что? Да хоть пироги с картошкой! Я тебе обойдусь, драконий твой зад! Ну, хорошо-хорошо, думаю, пицца тоже сойдет. Сойдет пицца, а, Жень? — а это уже мне. — С индейкой и белыми грибами?