Ключ - Наталья Болдырева

— Вы сумеете обеспечить порядок на улицах?

— C учетом сегодняшних событий это будет не просто. — Стражник покачал головой. — Что-то странное творится в городе.

— Что случилось? — Вадимир насторожился, и я невольно подался вперед.

— Нынче утром мы отправились в «Топор и удавку». Прямым распоряжением Изота, причем сам он пошел с нами.

— Взяли кого-нибудь?

— Никого неожиданного, — стражник усмехнулся, — Огрызок, Безносый, Дикарь, Кладовщик… Все те, кто нам нужен на свободе, и ничего интересного… кроме пьяных бредней старика Смурого… Ты кого привел с собой в город?

Вопрос был адресован мне.

— Я?!

— Да, ты. Вы подошли к южной стене, со стороны Эдгаровой топи. Смурый следил за вами. По его словам — это тот самый ублюдок, что был помилован на казни, и мы действительно нашли у трактирщика серебряную монету королевской чеканки. Это тот, Вадимир, кого ты держишь за Ката. А еще, — капитан городской стражи оглянулся и понизил голос до зловещего шёпота, — Смурый божится, будто насадил его на перо, клянется, что пропорол ему почку, и тот умер… а затем воскрес прямо у него на глазах.

Я смутно припомнил вывеску той грязной забегаловки, на пороге которой последний раз видел Сета. Кажется, на паре криво сколоченных досок действительно красовались топор и удавка…Сет — человек, боявшийся даже приблизиться ко мне лишь потому, что страт называл меня колдуном…

— Этого не может быть.

Уверенность в моем голосе убедила стражника. Он кивнул.

— Сегодня, когда Смурый хорошенько проспится, я допрошу его еще раз. Лично. Но, думается, это будет пустой тратой времени…

— Изот, — Вадимир вклинился в разговор. Он казался обеспокоенным. — Изот знает о Никите?

— О нет, — стражник откинулся на высокую спинку стула, и тесный круг склоненных над столом голов моментально распался. — Я позаботился об этом. Более того, мне кажется, Изот принимает за него Ката! По крайней мере, он убежден, что это именно его уже неделю требует выдать прибывший в столицу страт.

Я закатил глаза, обессилено сползая по спинке стула. Именно этого и не хватало для полноты картины. Усмехнувшись, я подумал, что мне еще повезло встретить на улицах столицы именно Вадимира, а не одного из черных.

— И он отдаст его? — Вадимир был не на шутку обеспокоен.

— Сперва его надо поймать. Ни одна живая душа в Трущобах не смогла сказать нам, куда подевался смертельно раненный человек с приметным посохом в руках. А ведь вплоть до глубокой ночи его видели валяющимся посреди улицы. Я просто в толк не возьму, куда он мог подеваться… — Судя по отчеркнувшей переносицу морщинке, вопрос и впрямь занимал его не на шутку.

— Ищите, но не слишком-то усердствуйте в поисках. Нам совсем не с руки ворошить Трущобы. И сделайте что-нибудь со стратом.

Стражник взглянул удивленно.

— Обязательно сделайте что-нибудь со стратом, — подчеркнул Вадимир, — он единственный, кто знает Никиту в лицо. Он может серьезно спутать нам карты.

— У Изота есть собственные люди, которых мы не можем контролировать. Они тоже будут искать.

— Что ж, Изот, — усмешечка искривила губы капитана, — пусть он погоняется за этим неуловимым Катом, атаманом О'Ктранского леса.

Заседание заговорщиков было окончено, Вадимир кивком отпустил всех собравшихся и, переговариваясь достаточно тихо, чтоб ничего нельзя было расслышать, они, одергивая амуницию и задвигая стулья, собрались тесной группой и покинули комнату все вместе, намереваясь, очевидно, продолжить разговор по дороге.

Вадимир не шелохнулся, человечек у камина пошевелил носками сапог, положил ногу на ногу, придвинув подошвы ближе к огню. Меня никто не отпускал, да я и сам не спешил уходить. У меня было о чем спросить Вадимира.

— Какого черта? — вскочил я, едва лишь закрылась входная дверь.

— Замковые стены так холодны… — протянул человечек у камина, растирая ладони. Вздохнув, он поднялся, наконец, со ступеньки и уставился на меня ярко-голубыми, словно вода южных морей, глазами. — Хотел бы я знать, почему тебя ищут так по обе стороны от границы?

— Познакомься, Никита, — Вадимир встал, — это Калкулюс, комендант города, гном. Наш незаконнорожденный наследник, — Вадимир приобнял меня за плечи, подтолкнул к человечку, — говорит, будто разбирается в горном деле.

Человечек улыбнулся, продемонстрировав ровный ряд крупных белых зубов, и протянул широкую, испещренную мелкими морщинками руку.

— Гном? — тупо переспросил я, пожимая её.

— Гном. — Подтвердил Вадимир. — Он ответит на все твои вопросы, и сам задаст несколько, а мне, извини, пора бежать. Служба. — Он вдруг подмигнул весело, развернулся на каблуках и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Вадимир сказал, я могу задержать тебя на пару часов, а потом тебе надо будет вернуться в казармы. Ты ел сегодня? — Не дожидаясь ответа, он вразвалку прошел в темный угол комнаты и загремел там чем-то, приговаривая, — пусто, пусто. Погоди, а вот и вчерашняя каша.

Обратно он прошел, волоча большой, в половину своего роста котелок — ни разу не чищенный, наверное, со дня своего создания, а потому аспидно-черный снаружи, с присохшей по стенкам комковатой массой внутри. Я решил, что не слишком уж голоден.

Гном прицепил котелок на специальный крюк в дальней стенке камина. Сильные узловатые руки не боялись жарко пылающего огня. Вынув из-за голенища деревянную ложку, гном поскреб стенки котелка, сгребая кашу к днищу. К шипению плавящейся смолы присоединилось шипение моментально закипевшего жира. По комнате разнесся на удивление приятный запах гречки с бараниной. Я решил, что, пожалуй, смогу протолкнуть в себя пару ложек.

— Так где ты, говоришь, родился? — Гном помешивал кашу. — Да, и собери на стол, там должна была остаться чистая посуда. — Он неопределенно ткнул ложкой за спину, и я пошел в тот угол, откуда был добыт котелок.

— Россия. Страна славян. К востоку от Англии.

Ситуация казалась мучительно знакомой, хотя кавардак, царивший в темном углу едва ли напоминал ухоженную, освещенную цветным витражным окном и оттого особенно уютную книжную полку в библиотеке Цитадели. Я на ощупь пытался найти хотя бы одну миску, но отдергивал пальцы, тычась в жирное и липкое. Под ногами гремело при каждом шаге. Колени ударялись об острые углы.

— Что ж ты так возишься? — Гном не выказал и доли удивления. — И давно ты вышел из подземелья?

Я схватил первую попавшуюся под руку посуду, поспешил к яркому огню камина.

— Откуда ты знаешь?

— О переходах? Я сам строил последний, — принимая посуду, он задержал мои ладони в своих, посмотрел внимательно, будто гадая. — Мда-а-а… — протянул он.