Только (не) рабочие отношения - Ева Морис

– Доброе утро. Как себя чувствуешь? – Ярослав Львович остановился перед столом, внимательно окинув меня взглядом, и я поспешила заверить, что сегодня чувствую себя превосходно. – Рад. Зайди через полчаса. Есть задания.

Убедившись, что распоряжение понято, он кивнул и зашел в своей кабинет.

Наверное, я избалована улыбками собственного босса, так как сейчас, вместо того чтобы радоваться проявленному вниманию, задумалась.

Что я сделала не так?

Достала маленькое зеркальце, проверив, не смазала ли тональный крем с щеки. Посмотрела нанесенный с утра макияж. Все еще непривычно, но соответствует статусу секретаря начальника…

Точно избаловалась, уверилась я, когда вышла из офиса, со списком дел на будущую неделю.

Ярослав Львович в отличие от меня был собран, немного суров. Сразу видно, человек пришел работать, а не улыбки рассыпать. И вообще, он на прошлой неделе, наверное, меня подбадривал. Только устроилась же… А на этой неделе я уже привыкла.

Поэтому он и задачи диктовал, не отрываясь от экрана компьютера.

И совсем мне не жаль. Совсем несложно, работать, не получая от босса доброй, насмешливой и чуть покровительственной улыбки. Не слыша ироничного обращения: «воробушек».

Ничего. Вот сделаю все по первому разряду, и когда отчитаюсь, Ярослав Львович улыбнется мне.

К работе я приступила с какой-то странной мотивацией, но, наверное, правильной, раз большинство вопросов решалось с легкостью.

Прошло всего полдня, а я сделала большую часть запланированного.

Отчеты за прошедшую неделю запрошены, данные внесены в удобную для Ярослава Львовича табличку, встречи назначены… Кстати, о встречах.

Я посмотрела на часы и поцокала к двери кабинета.

Постучалась и, дождавшись разрешения, скользнула внутрь.

– Ярослав Львович, у вас через пятнадцать минут собрание. Вот документы, которые вы просили распечатать.

Босс кивнул, не отрываясь от монитора.

– Хорошо. Присядь пока, сейчас освобожусь и пойдем.

«Я с вами?!» – хотела уточнить, вспомнив, что собрание планируется с главами отделов, но в последний момент прикусила язык, чтобы не отвлекать.

На чуть подгибающихся ногах я доцокала до дивана. Присела, положила папку на стеклянный стол и, нервно сжав руки, посмотрела в панорамное окно.

Над столицей, как знак того, что все обязательно будет хорошо, голубело чистое небо.

Умиротворяюще.

Красиво.

Созерцание города немного успокоило. С моего места не видно было машин, сумасшедшим потоком, вливающимся из одной улицы в другую, пешеходов, спешащих на работу и учебу, обгоняющих друг друга, замирающих на светофорах, как единый организм…

Но я могла представить всю эту суету, делающую Москву Москвой.

Оттого ценнее было то, что я могла сейчас никуда не торопиться. Вздохнуть, полной грудью, перевести дух, а потом влиться в ее поток. Закрутиться, замотаться, отправиться в новый для меня мир важных и властных мужчин.

И когда я совершенно успокоилась, за спиной, выводя меня из задумчивости, раздался голос Ярослава Львовича:

– Идем?

– Да, конечно, – улыбнулась я боссу.

Его губы дрогнули в ответной улыбке, но она тут же исчезла с его лица, толком не появившись.

– Все подготовила?

– Да.

– Молодец.

Он говорил со мной, как должен был говорить начальник с подчиненным. Вежливо, немного сухо… и совсем без улыбок.

Кажется, что что-то было не так, но спросить, что именно я не решалась.

Вот спросит Ярослав Львович, к чему вопрос, и что я отвечу?

«Вы не улыбаетесь и не называете меня воробушком».

Так он и не обязан…

Хотя я бы внесла этот пункт в рабочий договор. Неплохо бы звучало: кроме оговоренной выше зарплаты, босс обязуется улыбаться своему секретарю не менее пятидесяти… нет, ста! Точно. Не менее ста раз на дню. И называть Анну Сергеевну не иначе как воробушком.

Согласна даже чуть-чуть уменьшить зарплату, если включат этот пункт. Для компании же это будет выгодно?

Я тяжело вздохнула, не понимая, когда стала так зависеть от поддержки своего босса. Или дело не в поддержке, а именно в его расположении ко мне?

Вновь погрузившись в невеселые мысли, я не заметила, как мы дошли до лифта и остановились.

– Так реклама не врет? – вновь вывел меня из задумчивости голос Ярослава Львовича, и подняв на него голову, поняла, что он уже довольно долго смотрит на меня.

– О чем именно? – уточнила несмело, удивленная, как от обычного вопроса в груди вдруг стало тепло. Или это от его мягкой интонации?

– За один день ты выросла. Ростишка помогла? – вдруг улыбнулся он своей привычной, насмешливой улыбкой, а я поняла, что если он прямо сейчас назовет меня воробушком, то я растаю.

Удивительно, как я, всего за один день так соскучилась по нему…

Ой.

То есть по этому странному обращению!

– Каблуки и макияж оказались более действенны, чем детский йогурт, – ответила я, чувствуя, как к щекам приливает краска.

Его глаза на миг потемнели. Взгляд скользнул ниже, а в моей груди начало печь. Нет, он посмотрел не на нее… Выше. Но не на губы же?

Я машинально облизала их, и по губам босса скользнула странная, чуть хищная усмешка, и тут же он поднял глаза на меня.

– Более действенные методы не всегда хороши, – он сделал шаг ближе, а я почему-то сглотнула, привычно подняв к нему голову, но зря.

Благодаря шпилькам, я стала выше, и теперь Ярослав Львович был всего-то сантиметров на пять выше меня.

– Почему? – спросила я тихо.

Он усмехнулся, собираясь ответить, но звонкое «дзынь» проинформировало, что лифт пришел.

Ярослав Львович развернулся, и когда створки разъехались, я уже думала, что ответа не услышу.

– Мне нравится, как ты краснеешь, а слой нанесенной краски все скрывает, – чуть наклонившись ко мне, произнес он и зашел в пустой лифт.

Я неровно выдохнула, вновь облизав губы, и, игнорируя то, как быстро забилось мое сердце, шагнула следом.