Дороги судеб - Андрей Васильев

— Тогда я, пожалуй, воздержусь от покупки, — воспользовался ситуацией я. — Подожду до нашей следующей встречи.

— Да? — искренне опечалился Салех и еще раз глянул на мой автомат. — Может, об оптовой скидке поговорим?

Мне было жалко этих людей, но подобные траты являлись нерентабельными. Про детей речь, само собой не идет, но и стволы отдавать за, как верно было подмечено, «кота в мешке»? Нет, это несерьезно, да и потом, всех страждущих не спасешь. Только сам распылишься, оставшись с кучей душевно сломленных людей и пустыми руками.

— Мой ответ — нет. — Я помотал головой. — В данном конкретном случае. Но в целом — наша любовь еще впереди. Через недельку я приеду к вам, и там мы поговорим о сотрудничестве более детально. Вот только — куда?

— Разве вы не знаете? — Салех насмешливо уставился на Полину. — Я думал, что вон та рабыня вам все уже объяснила, ведь она была у нас в гостях. Эй ты, я о тебе говорю.

— Вон та? — Я повернулся и показал пальцем на женщину, которая явно занервничала. — Она не рабыня. Она одна из моих людей.

— Мой собеседник ошибается. — Из голоса Салеха пропала доброжелательность, он был пронзителен и жесток. — Она из тех, кто был нашей добычей, и наше право на нее сохранилось. Как говорят у русских: «Кто первый встал, того и тапки».

— Правильно говорят, — согласился с ним я. — Эта женщина входит в мою семью, она приняла это решение добровольно, будучи свободным человеком. А кем она была до того, мне безразлично. Но тому, кто на нее или кого-то из моих людей даже просто косо взглянет, тем более предъявит какие-то права, я бы не стал завидовать. Это так, в качестве общей справки сказано. Беспредметно.

Мои парни синхронно улыбнулись, держа руки на оружии. Полина облегченно вздохнула.

— Все в этом мире хорошо, кроме одного, — посетовал Салех. — Клеймо не поставишь на кожу. Умер раб — и клеймо сгинуло вместе с ним. Очень неудобно.

— Мы отвлеклись, — решил я не длить эту тему и обострять ситуацию. — Так где мы встретимся? Куда нам подъехать?

— Через недельку, значит? — Салех понял мой маневр и принял его. — Степь велика, вам нужен проводник, и я предоставлю вам его. Не так далеко отсюда есть холм с родником, может, вы его знаете? До него — примерно день пути или чуть более.

— Это если идти на юг? — уточнил я и махнул рукой в ту сторону. — Знаю.

— Так вот, через неделю вас там будут ждать мои люди, — деловито сказал Салех. — Они вас сопроводят к нам, с ними дорога будет быстрее, да и безопаснее. Степь наша, и уже сейчас чужакам не рекомендуется бродить здесь без нашего на то разрешения.

Мне было что ему на это ответить, но я не стал этого делать. Глупостей наговорить и наделать несложно, а вот исправить их потом возможно не всегда.

На том мы и расстались. Кочевники погнали людей в степь, мы же вернулись к опушке леса.

— Слушай, надо этот гнойник выдавливать, — озабоченно сказал Голд. — Самое неприятное, что последние слова он говорил не рисуясь. Они реально будут подминать под себя степь, а потом пойдут дальше.

— К Большой реке? — хмуро спросил у него я.

— Да запросто. — Консильери вздохнул. — Эти ребята, в отличие от нас, уже избавились от какой-либо морали и предубеждений. Они приняли этот мир как новую форму существования и теперь создают свою собственную социальную модель. Не с нуля, кое-что они прихватили из мира умершего, вроде структуры подчинения или материальных приспособлений, но самое главное — идеологическая база у них уже своя, местная. А мы, как ни крути, все еще подражаем тому, что было там, на исчезнувшей Земле.

— Да брось ты, — махнул я рукой. — Ничего здесь собственного и уникального нет, все это уже было в истории той Земли. Скомпилировал их каган несколько диктаторских режимов в один, да и все. Хотя это ничего не меняет, и ты прав полностью — с ними надо что-то делать, и срочно. Или в один прекрасный день мы увидим их у своих стен, что нам на фиг не нужно.

Все-таки я немного переоценил Салеха. Мне он показался очень умным и хитрым человеком, по крайней мере, тем, кто десять раз думает, прежде чем делает. И я был приятно удивлен, убедившись, что это не так.

— За нами пустили хвост, — через некоторое время порадовал меня новостью Голд. — Я Джебе оставил на месте встречи, велел пару часов понаблюдать за степью. Вот он и засек одного из тех, кто был с твоим собеседником. Он вернулся через час и сейчас шустро топает по нашему следу.

— Забавно, — признал я. — Я думал, что до этого не дойдет.

— Явно не для того, чтобы нас довести до нашего дома, его приставили. — Голд почесал нос. — Думаю, Салеха этого больше наша поклажа интересует.

— Скорее всего. — Я засмеялся. — Ох и любопытный в Ковчеге народ, я тебе скажу. Ладно, хомутайте этого засланца, чего тянуть.

— Стоит ли? — засомневался Голд. — Может, пусть себе посмотрит да и идет с богом? Что он такое высмотрит, сам посуди?

— Да нет, — тут я был с ним не согласен. — Наглость надо наказывать, тем более, что нам за него ничего не будет. Салех сам говорил: степь — место опасное, мало ли что с этим чертом случиться могло? А нам — лишние данные из первых рук.

Надо признать, тут я погорячился. В смысле лишних данных. Ничего нам этот узкоглазый, смугловатый и жилистый кочевник не сказал. Точнее, он говорил, но на каком-то своем тарабарском языке, глядя на нас с презрением.

— Дурака он валяет. — Голд сморщился. — Все знают английский, и он, поганец такой, знает. Но показывать этого не хочет, потому что не боится нас. Он вообще ничего не боится: боли нет, смерти нет… Зря только брали его.

— Да ничего не зря. — Нет, меня это упорство тоже расстроило, но не до безумия. И так все очень неплохо вышло. А что до лишней информации — ну не сложилось и не сложилось. — Есть для него применение. Настюш, ты где?

— Чего? — Через минуту Настя подошла ко мне.

— Ты, помнится, расстраивалась из-за того, что грибы идентифицировать не можешь? — спросил я у нее. — Ну когда еще туда шли?

— Есть такое, — признала Настя. — А как их идентифицируешь? Лаборатории тут нет и подопытных обезьян — тоже.

— Обезьян нет, — согласился с ней я. — А вот подопытные есть. Забирай этого красавца, он твой.

И я показал ей на связанного кочевника.

— Ах ты мой хороший! — даже в ладоши захлопала Настя и присела на корточках около степняка, чем очень его насторожила. Он перестал злобно скалиться и опасливо посмотрел на нас. Мы говорили на русском, которого он, похоже, на самом деле не знал, потому не понимал, что происходит, и это его явно напрягало. — Как же я рада, что ты у нас появился! Теперь-то я проверю свои предположения относительно миконидов.