Дороги судеб - Андрей Васильев

— Мы всем своим покупателям сразу говорим, что будет их платой, — вкрадчиво продолжил Салех.

— «Покупатели», «торговая площадка»… — Я повертел головой. — У вас такая большая клиентура?

— Много, мало — это сравнительные характеристики. — Салех негромко засмеялся. — Достаточно того, что есть те, кто охотно покупает наш товар, а много их или мало — не столь важно. И не спрашивайте, кто они, наши покупатели, не надо. Как вы там сказали? «Давайте не будем задавать друг другу вопросы, ответы на которые не прозвучат». Хорошая фраза. Правильная.

О как. Уважаю, красиво он меня сейчас. Ну да и ладно.

— В свой первый визит я точно ничего сразу не повезу, по крайней мере в промышленных объемах, — жестко сказал я. — Я приеду и для начала посмотрю ваш товар.

— Слова мудрого человека, — потер ладоши Салех. — Посмотреть, прицениться — это очень важно. Можно даже сразу что-то отобрать для себя. Почему нет, мы идем навстречу нашим покупателям. Причем отобранный вами товар будет помещен отдельно. Скажем так, он будет зарезервирован за вами на определенное время.

Черт, это ведь прошло времени всего ничего, а он, человек, который совсем недавно жил в сверхпрогрессивном толерантном прошлом, уже говорит о подобных себе как о модной одежде или транспортном средстве. Для него люди уже не люди, а всего лишь товар, более или менее кондиционный. Я даже не знаю, что такое сейчас сидит передо мной, — верх цинизма или начало новой эры?

— Очень разумный подход к вопросу, — отметил я. — Клиентоориентированный. Без преувеличения, я рад нашей встрече.

Мои слова были искренни, поскольку так оно и было на самом деле. Я получил информацию. Пусть неприглядную, но получил.

— И я. — В голосе Салеха были те же нотки, что и у меня. — Если можно, почтеннейший Сват, то у меня есть еще один вопрос.

— Да хоть десять, — не стал упорствовать я.

— Среди ваших людей я заметил несколько детей, — вкрадчиво сказал мне он. — Не хотели бы вы их поменять на кого-то из моих рабов? Право, это хорошее предложение. Дети в серьезной общине — это непозволительная роскошь и лишние рты, согласитесь? Пока они вырастут, пока начнут приносить пользу… А я дам вам за них… Мм… Я там у вас вроде пятерых приметил?

Глазастый какой!

— Пятерых, — подтвердил я. Скажу честно, я был удивлен его предложением.

— Мм… — задумчиво протянул Салех. — Я дам вам за них двух крепких мужчин или четырех молодых девок, на выбор. И, так и быть, старика в придачу. Он хоть и старый, но вполне жилистый, для простых работ подойдет.

— Если не секрет, а вам-то дети на кой? — спросил у него я. — Раз они — такое невыгодное капиталовложение?

— Это для вас дети не выгодны. — Салех хоть и улыбался, но глаза у него были очень серьезны. — А для нас — нет. Нашлись в этом мире те, кому нужны дети. Не знаю: зачем, почему, но эти люди за них платят, и платят щедро. Нет, я не боюсь об этом говорить. Вы их не знаете, а потому и не сможете сами им ничего продать. Да и не станут они с вами работать, поверьте. Так что, может, договоримся?

— Это надо обдумать, — встал на ноги я. — А ваш нынешний товар глянуть можно?

Конечно, я ему ничего не продам, в смысле никаких детей. Мне они тоже были совершенно не нужны, но за подобным действием лежала некая пропасть без дна, и раньше времени мне туда ухать не хотелось. Что она меня в результате ждет, я не сомневался, но лучше позже в нее попасть, чем раньше. Но вообще надо бы узнать, кому и, главное, зачем понадобились дети. Просто так ничего не бывает, это я наверняка знаю. И еще я его пленников глянуть хотел. Вдруг среди молодых девок Милена затесалась? Маловероятно, но все же.

Увы, Милены среди пленных не оказалось. И еще мне внезапно стало жалко этих людей. Проснулось вдруг во мне давно забытое чувство сопереживания ближнему, я его бог весть сколько не испытывал. Потухшие глаза, сбитые ноги, тупая апатия — все это у них было в наличии, что у мужчин, что у женщин. Причем у всех! Очень невеселое зрелище, доложу я вам.

Самое паршивое то, что они уже сломаны. Как бы дальше дело ни пошло, у них что-то навсегда исчезло из души, они и в самом деле стали рабами. Даже если сейчас им сказать: «Вы свободны», — не думаю, что для них что-то изменится. И выход для этих людей был теперь только один — смерть, следующее за ней забвение и возрождение.

Надеюсь, я ошибаюсь. Но это вряд ли…

— Что-то присмотрели? — явно пародируя продавцов из нашего недавнего прошлого, спросил Салех и уже серьезнее добавил: — Поверьте, неплохой товар. И условия я вам предложил очень и очень выгодные.

Бойцы за моей спиной молчали, никак не проявляя себя, но я чувствовал, что это дается им нелегко. Если уж меня торкнуло, что же у них на душе творится? Даже у Голда.

— Увы, но нет, — развел руками я. — Какие-то они у вас… Замурзанные, что ли.

— Так степь же, — обвел окрестности рукой Салех. — Приведем в лагерь, отмоем, опросим — другое дело будет. Но там и цена может вырасти, причем на отдельных особей — серьезно. Сейчас они все как кот в мешке, даже я еще не знаю, кто, что… А вдруг кто-то из них умеет нечто, что полезно здесь? Вот, например, этот мужчина… Может, он не маркетолог, не дизайнер, не системный администратор, а нечто большее? Может, он столяр или слесарь?

— Откуда у слесаря деньги на «Ковчег»? — засмеялся я, глядя на указанного Салехом мужчину, который не поднимал на нас глаз, уставившись в землю.

— Мне и самому интересно уже стало, кто он, — засмеялся и Салех. — Сейчас все узнаем.

Он цепко и крепко схватил мужчину за шею, рывком поднял его голову вверх и уставился ему в глаза.

— Отвечаешь быстро и честно, раб, — очень тихо и очень страшно сказал Салех мужчине, который не то что не моргал, а даже и не дышал. — Кем ты был в своей прошлой жизни?

— Я врач, — пробормотал тот, глядя на Салеха, как мартышка на удава.

Надо же. Врач не самый бесполезный тут человек. Непосредственно лечить здесь не надо, но знания у них неплохие, можно их как-то к делу пристроить. Мы наших пристроили.

— Какой именно врач? — не удовлетворился ответом Салех. — Костоправ? Дантист? Гинеколог?

— Диетолог, — выдавил из себя мужчина.

Н-да… Самый нужный тут человек из врачебного племени. Вот о диетах нам только и думать.

— И так всегда, — отпустил врача кочевник. — Статистика неутешительна — из десяти человек только один чего-то да стоит, остальные — подобный этому рабу шлак. Не стоило бы мне вам такое говорить, но я честный торговец.

— Тогда я, пожалуй, воздержусь от покупки, — воспользовался ситуацией я. — Подожду до нашей следующей встречи.