Дороги судеб - Андрей Васильев

— Прав ты, стрелять они вряд ли будут. — Голд заложил большие пальцы рук за пояс. — Другое плохо — имущество наше они срисовали. Пусть не все, но срисовали.

— Как же я не люблю, когда кто-то знает, что у меня что-то есть, — вздохнул я. — Жадность человеческая иногда полностью блокирует разум.

— За текущий момент можешь не бояться. — Голд не отрывал взгляда от кочевников. — Этот, с бородой, будет тебя только изучать, но зато вдумчиво и скрупулезно, слабые места искать.

— Да это мне и так понятно, — отмахнулся я от него. — Но он все равно видел, что мы порядком нагружены. Наверное, догадается, что мы не сено несем и не солому. Хорошо хоть пушки разобраны, так сразу не поймешь, что это.

— Как вариант, можем с ними поговорить, а потом перебить, — предложил Наемник. — Не вижу в этом больших проблем.

— Мы рады встретить людей в Предвечной степи, — донеслось до нас в этот момент. — Она большая, места всем хватит, что нам делить?

— Разумные слова, — крикнул я, ничего не ответив Наемнику. — Мы не враги друг другу, между нами нет зла и вражды.

— Поговорим? — немедленно предложил мне бородач. — Пусть наши люди отдохнут пока, а мы пообщаемся, как это и водится между путниками на привале.

— Почему нет? — не стал спорить я. — Хорошая беседа веселит сердце и радует душу. Да и чего горло драть?

— Сват, пусть они к нам идут, — попросила Настя. — Ну или хоть поближе подойдут. Дистанция большая, я еще не настолько хорошо стреляю.

— А я первым шаг делать и не буду, — ответил я ей. — Если я так поступлю, то это может быть расценено, как признак слабости, он подумает, что мне этот разговор нужнее, чем ему. И вообще, брысь на позицию. Азиз.

— Да, хозяин, — подошел ко мне негр.

— Видишь вон тот холмик? — И я демонстративно показал на небольшой бугорок шагах в пятидесяти от меня. — Поставь там свой пулемет и сам расположись. Вроде как ты отдохнуть присел.

— Ага. — И зимбабвиец двинулся в указанном направлении.

Этот диалог, конечно, не остался незамеченным в стане кочевников, которые тоже не торопились идти к нам.

Если они не дураки, то все правильно поймут. Сейчас свои правила диктует тот, на чьей стороне сила. А в данной ситуации сила на моей стороне. То, что я сделал, — это не угроза, это демонстрация превосходства.

Бородач все понял верно. Он что-то сказал своим людям и неторопливо зашагал в мою сторону. Очень неторопливо, из чего можно было понять, что от меня он ждет того же.

Несомненно, ему очень хотелось подойти поближе и посмотреть, что у нас за груз такой, но при этом и рисковать он не хотел. Кто знает, что у меня на уме? Восточные люди вообще склонны во всем видеть измену, ловушки или опасность, поскольку точно знают: каковы они, таковы и те, кто их окружает.

Ну что же, такие условия разумны. И я сделал первый шаг в его направлении. Если мы с ним встретимся на середине пути, то Настя меня точно прикроет.

Несколько спутников бородача двинулись за ним, соблюдая дистанцию в несколько метров. Вот тогда и выяснилось, что поначалу мы не заметили еще человек пятнадцать. Только вот это были не кочевники.

Все это время на земле, вне нашей зоны видимости, находился «улов», то, за чем кочевники и ходили в степь. Мужчины и женщины, большей частью обнаженные, все как один со связанными руками. Когда бородач и его свита пошли ко мне, оставшиеся степняки велели им подняться на ноги. А может, это было сделано для того, чтобы у нас не возникало иллюзий относительно того, чем наши новые знакомые занимаются? Поди знай.

— Тор, Джебе, Крепыш — за Сватом, на том же расстоянии, что и эти черти, — услышал я команду Наемника. — Быть наготове.

— Не волнуйся, если что, я начну, — а это был уже как всегда невозмутимый в подобных ситуациях Голд. — Полина, составь мне компанию.

Верное решение. Хороший раздражитель — это наше все, надеюсь, кочевник ее узнает. Хотя при их текучке не факт. Но это ладно, если что, его можно и спровоцировать.

Мы встретились на равном удалении от наших отрядов. Люди бородача остановились, повинуясь взмаху его руки и не дойдя до нас пятнадцать-двадцать метров. Судя по всему, остановились и мои соратники, я, по крайней мере, их шагов не слышал.

— Так намного лучше, — улыбнулся кочевник дружелюбно, от этого его и без того узкие глаза превратились в щелочки. — Салех, так меня зовут. А как имя моего уважаемого собеседника?

— Сват, — коротко кивнул я. — Рад знакомству.

— Взаимно, взаимно. — Салех посмотрел на землю и поцокал языком. — Сидеть на земле просто так, без подушек, без достархана, — глупо, но беседовать стоя еще глупее. Так присядем же и будем считать, что это репетиция нашей будущей встречи, той, где мы расположимся, как и подобает людям нашего положения.

— В дороге и жук мясо, — кивнул я и присел на траву.

Салех последовал моему примеру, сложил ноги по-восточному и уставился на меня.

— Откуда держишь путь, досточтимый Сват? — едва усевшись, поинтересовался он.

— Оттуда, — кивнул в сторону леса я. — И сразу, почтенный Салех, обрисую ответ на следующий твой вопрос: иду я вон туда.

— Присматриваешь себе подходящее место для жизни? — понимающе усмехнулся бородач. — Все сейчас бродят по этой земле, все ищут себе место под солнцем.

— Я свое уже нашел, — не стал скрывать я. Что-то мне подсказывает, что ему врать не имеет смысла, он все равно рано или поздно узнает, что к чему. А может, и уже знает, кто я такой. — Скажем так: у каждого своя добыча, которую мы несем в свой дом.

— Истинно так. — Салех покивал. — Прости за возможно некорректный вопрос, но кто ты? Держишься ты достойно и смело, но смелость — это качество, которое присуще многим доблестным воинам. Я буду рассказывать о нашей встрече своему кагану, и он наверняка захочет знать, с кем именно я говорил.

— Я лидер своей группы, — не чинясь ответил я. — По вашей иерархии тоже каган.

— И велика ли твоя группа? — совершенно не смущаясь провокационностью вопроса, спросил Салех.

— Досточтимый, давайте не будем задавать друг другу вопросы, ответы на которые не прозвучат, — предложил ему я с улыбкой. — Да и потом, зачем вам это знать? Вы живете в степи, мы — нет, так что делить нам нечего.

— Разумно, — согласился со мной Салех. Он, похоже, вообще был не любитель споров, ну или хотел таким казаться. — Война — это хорошее занятие, но мир куда более полезен.

— И выгоден, — продолжил я его мысль.

— И выгоден, — признал Салех. — Вы что же, торгуете чем-то? Не тем ли, что ваши люди на себе несут? Если я не ошибаюсь, это ведь пушки, правда, в разобранном состоянии. Пушки — это хороший товар. Редкий и дорогой товар.