Сувенир - Пол Хьюсон

Мгновение Шон простоял как в параличе, неспособный и пальцем шевельнуть, не сводя с твари глаз. Казалось, от нее исходят страшные губительные волны арктического холода, погружающие в оцепенение и тело, и разум. Были они настоящими или же являлись плодом его воображения, Шон не сумел бы сказать.

Существо как будто бы запрокинуло голову и еще шире — до невозможности широко — разинуло рот. Так питон разжимает челюсти, чтобы проглотить добычу целиком. Шону показалось, что он мельком увидел мерцание десен, усаженных по всей длине свирепыми загнутыми клыками. Это движение вновь вдохнуло жизнь в его застывшие члены.

Он вслепую кинулся вправо, в то стойло, где оставил топор, с размаху растянулся на полу и сильно ушибся. Но его правая рука отыскала топорище. Подтянув топор к себе, Шон извернулся и присел на корточки, упираясь спиной в шероховатую деревянную перегородку. Его взгляд был прикован ко входу в стойло.

Тварь перебралась на другое место и теперь загораживала узкие воротца.

На секунду она без движения припала к земле. И вдруг неожиданно прыгнула прямо на Шона — тот не успел даже толком встать на ноги.

Не теряя времени на то, чтобы прицелиться, Шон исступленно рубанул топором. Но лезвие встретило лишь пустоту и с лязгом высекло искры из бетонного пола — тварь каким-то образом сумела предугадать удар и с жутким проворством увернулась, ушла в сторону.

Шон снова ударил, на сей раз прицелившись получше. И опять она без труда отпрыгнула.

По лицу Шона ручейками струился холодный пот. Тяжело дыша, он держал топор поднятым на уровень плеч, чтобы существо не прыгнуло снова. В голове молниеносной чередой проносились мысли. Было ли это существо уязвимо хоть в каком-то отношении? Не позвать ли на помощь? Мог ли кто-нибудь помочь ему, в последнюю очередь — Энджела?

Теперь тварь присела, упершись передними конечностями в пол, словно готовилась к новому прыжку. Но ничего не сделала. Просто сидела там, как изваяние. Словно страшась чего-то. «Ну уж не меня, — подумал Шон. — Может, топора?»

Потом ни с того, ни с сего ему вспомнилось нечто, сказанное Маккеем. Два слова.

Холодное железо. Лезвие топора.

Существо как будто бы пошевелилось. Повернуло голову, словно привлеченное чем-то за стенами сарая.

Шон гадал: что это, какая-то хитрость? Чтобы отвлечь его и захватить врасплох?

Сквозь шум ветра он расслышал в отдалении скрип открывающейся двери.

— Шон? — Голос Энджелы, далекий, слабый, испуганный. — Шон! Где ты?

Ее голос словно бы наэлектризовал это создание.

Не обращая внимания на грозное (если оно было грозным) лезвие топора, оно прыгнуло прямо на Шона, вытянув вперед когтистые лапы, широко разинув клыкастую пасть.

Шон яростно, отчаянно взмахнул топором, вложив в удар все силы.

Ощущение было таким, будто он ударил по мореному дубу. Однако Шон услышал, что топор попал в цель, почувствовал, как лезвие погрузилось в некую субстанцию.

Тварь не издала ни единого звука, лишь судорожно вырвалась от Шона. Она развернулась и одним исполинским скачком перемахнула перегородку стойла. Почти сразу же последовал сильный треск раздираемого, разлетающегося в щепки дерева, а за ним — крик ужаса, который издала Энджела. Потом все стихло, слышался только шум ветра.

Сарай залил свет.

В дверях, положив руку на выключатель, стояла Энджела с расширившимися от ужаса глазами. Она вслед за Шоном перевела взгляд на зазубренный зев дыры, проломленной в деревянной боковой стене сарая.

— Что, скажи на милость… — начала она и беззвучно ахнула, заметив на горле у Шона налитые кровью вспухшие следы. — Боже мой, Шон, что случилось?

Она кинулась ко входу в стойло, но остановилась, как вкопанная и пронзительно вскрикнула, пошатнувшись и хватаясь за столбик ворот, чтобы не упасть. Ее взгляд был устремлен под ноги Шону.

Прямо перед ним, на полу, лежало это. Мертвенно-бледное, покрытое чем-то вроде мелких чешуек. Отрубленное выше локтя. Но Энджелу заставило взвизгнуть не только то, что эта рука была здесь, и не то, что она заканчивалась похожей на когтистую птичью лапу кистью с четырьмя громадными скрюченными пальцами. Причина была в том, что эта конечность еще казалась живой: мелко подрагивая, она судорожными толчками сжимала и разжимала пальцы, пытаясь по-паучьи преодолеть земляной пол сарая и спастись в клочок тени под поленницей. Шон ошеломленно уставился на мерзкую ползучую штуковину, но лишь на секунду. Потом его лицо снова исказила сильная судорога отвращения и ненависти. Он опять занес топор и обрушил вниз, потом еще и еще, кромсая извивающийся кошмар, превращая его в мясистые клочья. Но омерзительная раздробленная кисть все ползла и ползла, пока в тот самый миг, когда она достигла границы тени, куда явно стремилась, над ней не закурились струйки не то дыма, не то пара. Такая же судьба постигла комья и ошметки, некогда бывшие ее продолжением. Затем под остановившимися взглядами оцепеневших от ужаса Шона и Энджелы рука начала чернеть и сморщиваться. Скрюченные пальцы сворачивались в тугой шарик, съеживаясь, становясь все меньше и меньше, а их чернеющая субстанция запузырилась, разжижаясь, и наконец растеклась маленькими лужицами чего-то, похожего на смолистую слизь.

Они забрались в машину Шона и поехали. До самого шоссе оба не проронили ни слова.

Доехав до столовой, которая работала всю ночь, они тяжело опустились на стулья в угловой кабинке.

— Куда ты хочешь ехать? — измученно спросил Шон.

Энджела повернула голову и беспомощно посмотрела на него. Свитер Шона был порван, шея и руки превратились в сплошную рваную рану. На лбу красовался внушавший опасения кровоподтек.

— Куда угодно. Как можно дальше.

— Он может последовать за нами. Нашел же он дорогу в Уолтхэм. — Шон со страхом вгляделся в темноту за окнами закусочной. — Позавчера он шел за мной. В Бостоне. В тумане я принял его за играющего в какую-то игру ребенка. Думаю, тогда меня тоже спас свет.

— Свет? Ты думаешь, это свет заставил его убежать?

Шон кивнул.

— Ты же видела, что стало с его рукой.

Теперь Энджела смотрела на него напряженно, в упор.

— Из-за света? Тогда что же это было… вампир, что ли?

Шон, безучастно глядевший в стол, изумленно покачал головой.

— Не знаю. Но поглядеть, как он реагирует на свет, так… — Голос Шона замер — заканчивать фразу не хотелось.

— Шон? Ты ведь знаешь. Скажи мне. Ты должен. — Энджела заглядывала мужу в глаза, вытягивая из него слова.

— Я думаю, это могло быть то, о чем мне рассказывал доктор Маккей.

— Доктор Маккей? — Теперь к ужасу примешалось удивление.

— Тогда я думал, что все это чушь собачья. Мне казалось, что и он думает так же. — Шон недоверчиво покрутил головой. — Но, чем бы ни была эта тварь, воображаемой ее не назовешь. Она была настоящей и вещественной, как… как саблезубый тигр.