Бестиарий - Роберт Маселло

Грир не стал спорить с матерью. Порой он плевал на ее протесты: «Погоди, тут что-то интересное!» или «А это что показывают, „Закон и порядок“, что ли?» — и переключался. Но сегодня смотреть ему было явно нечего. Ладно. По компьютеру всегда можно посмотреть порнушку.

Он бросил ей на колени пульт, кошка сердито зашипела, и сказал:

— Я ухожу.

Раз в кои-то веки она не спросила куда.

Грир мог сейчас думать только о «Голубом рукаве».

Как только свет в студии погас и передача «Беседы с Ворхаусом» закончилась, Картер отстегнул миниатюрный микрофон от кармашка рубашки. Затем пожал руку ведущему, проигнорировав Бегущего Коня, который демонстративно повернулся к нему спиной, и вышел из студии.

Оказавшись на улице, Картер двинулся к автостоянке. Он намеренно припарковал джип прямо под галогенной лампой ночного освещения и первым делом проверил шины. После той истории в каньоне Темескал он еще больше укрепился во мнении, что в Лос-Анджелесе полно людей, мягко говоря, не совсем адекватных.

Сел в машину и поехал домой. Картер взглянул на приборную доску и увидел, что сейчас ровно десять вечера, по крайней мере, в этот час движение не слишком интенсивное. Дул Санта-Ана, сухой горячий ветер из пустыни, который приносил в город запах раскаленной земли, шалфея и мескитового дерева. Все кругом пересохло.

Картер включил радио, но слушал невнимательно, никак не получалось сосредоточиться. Мысленно он все время возвращался к жаркому спору, что разгорелся в студии между ним и Джеймсом Бегущий Конь. Картер изо всех сил старался держать себя в руках, но слишком устал от этих бесконечных споров, от постоянных противоречий между наукой и религией, которые проявлялись повсюду, начиная еще от войн школьных учебников по эволюции и заканчивая его собственной свободой исследовать редчайшие и драгоценнейшие останки гуманоида. Теперь он жалел, что не высказал Бегущему Коню большего, когда тот в категоричной форме потребовал, чтобы кости его «почтенных предков» были возращены племени. Да кто сказал, что эти кости почтенны и священны? Следы говорили в пользу того, что Женщине из Ла-Бре раскроили череп каким-то тупым и твердым предметом. Вполне возможно, она просто попалась под руку своему разъяренному партнеру по сексу. Много ли чести было в том, что этих людей зверски убивали, столь жестоко приносили в жертву? Сегодня всем известно, что главным предсмертным желанием этих несчастных могло быть желание избавиться от кровожадных соплеменников раз и навсегда.

Свернув к Саммит-Вью, Картер не увидел на дороге ни души, даже патрульная машина ни разу не проезжала, возможно, она уже закончила свою миссию, сделав несколько объездов. Свет горел только в одном месте — на крыльце его дома. Он тихонько приоткрыл дверь и осторожно поднялся наверх: вдруг все в доме уже спят? Ночник на тумбочке возле кроватки Джо горел, и Картер заглянул в комнату. Чемп, спавший на вязаном коврике возле кроватки, тут же приподнял голову, но, увидев Картера, радостно застучал хвостом по полу и ждал, когда его почешут за ухом.

Картер заглянул в кроватку. Как и следовало ожидать, серо-голубые глаза маленького Джо были широко раскрыты, и глядел он прямо на него.

— Настанет день, — тихо сказал Картер и, наклонившись, чмокнул сынишку в лобик, — и я застигну тебя врасплох, спящим. Войду так тихо, что даже ты меня не услышишь.

Джо смотрел на него с таким видом, точно хотел сказать: «Ну это вряд ли».

В спальне Бет лежала, подложив под спину подушки, перед включенным телевизором, и крепко спала. Картер покосился на экран: тот же канал, который показывает «Беседы с Ворхаусом», только теперь там шла речь о том, какие опасности подстерегают нелегальных иммигрантов из Мексики. Картер взял пульт, лежавший рядом с Бет, и выключил телевизор. В ту же секунду она шевельнулась и открыла глаза.

— Ты когда пришел? — сонно пробормотала Бет.

— С полминуты назад.

— А ты здорово отделал того парня. Был куда лучше его.

— Зато на нем был костюм-тройка.

Она откашлялась и выпрямилась.

— Зато ты выше.

Картер рассмеялся и снял рубашку. Рана на руке, которую нанес Джеронимо, прекрасно заживала. Ни воспаления, ни заражения крови.

— Твой босс будет доволен, — сказала жена.

— Гандерсон всегда недоволен. Просто изредка не так противен, как обычно.

— Есть хочешь?

— Нет. Успел перекусить в музее, перед тем как ехать на телевидение.

— Только не говори, что жевал за лабораторным столом, где разложены разные там экспонаты, кости и камни.

— Я обедал с очень интересным парнем, мы с ним недавно познакомились.

— Только не говори… что это был Мужчина из Ла-Бре, — застонала Бет.

— Не хочешь — не скажу, — улыбнулся Картер и повесил брюки и рубашку в шкаф.

Бет тут же взвилась.

— Знаешь, я начинаю думать, что в словах этого Джеймса по прозвищу Бегущий Конь все же был смысл.

Картер пошел в ванную, принял душ, надел чистые трусы и майку, смазал рану антисептиком и, когда вошел в спальню, увидел, что свет выключен и жена снова крепко спит. Он подумал, может, стоит спуститься вниз и почитать немного перед сном, но тут внезапно его одолела накопившаяся за день усталость, и он повалился на постель. Тихо гудел кондиционер, в комнате стояла почти полная тьма.

Картер закрыл глаза, стараясь не думать о «Беседе с Ворхаусом», о Гандерсоне и даже о Мужчине из Ла-Бре, и постепенно преуспел в своих стараниях; он переключился на сладостные воспоминания детства о фейерверках в день празднования Четвертого июля. Зевнув, он вытянул длинные ноги поверх одеяла и целиком отдался воспоминаниям: как трещали взлетающие в небо ракеты, как вкусно хрустел попкорн на зубах, как он с ребятами собирал на заднем дворе гильзы…

Он заснул незаметно и не проснулся бы, если бы не услышал откуда-то издалека, словно из другого мира, рычание собаки. Так ему, во всяком случае, показалось, затем лай. Он надеялся, что пес перестанет лаять, — очень тепло и уютно ему было в постели. Бет тоже может проснуться от этого шума, встать посмотреть, что происходит. Но лай послышался снова, на этот раз более громкий и яростный, потом он вдруг резко оборвался. Картер все же решил встать и проверить, что случилось.

Он медленно спустил ноги с постели, встал и, пошатываясь, направился к детской. В коридоре босыми ступнями угодил во что-то мокрое и липкое, при слабом свете ночника он разглядел какое-то темное пятно на белом большом, от стены до стены, ковре. О господи, почистить этот ковер обойдется в кругленькую сумму. А потом начал думать, стоит или не стоит говорить хозяину квартиры о пятне.