Дар сопереживания - Дэвид Вилтц

– Ты! – задохнулся от возмущения Говард, на мгновение взглянув на Майру с презрением.

Кейну этого оказалось достаточно. Его движения были столь стремительны, что Майра не сумела за ним уследить: одна рука как молния метнулась вперед, перехватив пистолет, вторая рубанула Говарда по шее, и он мешком осел на пол.

Майра то ли охнула в голос, то ли вскрикнула, она сама не могла сказать с уверенностью.

– Пожалуйста, не бей его, – взмолилась она, и Кейн насмешливо покосился на нее.

– Зачем мне его бить? – Он повертел в руках пистолет, словно это была забавная игрушка, и миролюбиво спросил: – Говард, встать можешь или помочь?

Говард поднялся на четвереньки и потряс головой, стараясь прийти в себя. Кейн, подбрасывая пистолет на ладони, подхватил Говарда под руку и поставил на ноги.

– Как самочувствие? – осведомился он.

– Говард... – Майра не находила слов.

Говард что-то неразборчиво пробормотал, будто язык ему больше не повиновался.

– Приложи к шее ледяной компресс, и все пройдет, – посоветовал Кейн.

Майра обрадовалась, услышав участие в его тоне. «Он волнуется за Говарда, за нас обоих», – с облегчением подумала она.

– Отдай мне пистолет, – непримиримо потребовал Говард, протянув Кейну руку ладонью вверх.

Кейн тихонько рассмеялся.

– Ну-ну, Говард, сейчас я тебе его не отдам. Ты меня немного напугал. И сестру тоже, как мне кажется. Ты же не хотел ее пугать, верно?

– Ты должен уйти из моего дома. Я хочу, чтобы ты ушел из моего дома, – твердил Говард, не понимая или не желая понимать, что ситуация изменилась не в его пользу.

– В этом ты прав – мне пора уходить, – согласился Кейн. – Я не могу оставаться, если ты этого не хочешь.

– Нет! – невольно вырвалось у Майры. Кейн должен уйти? Сейчас? Она этого не переживет.

Говард вновь прожег сестру презрительным взглядом и грубо бросил:

– А ты заткнись.

– Понимаю, что ты сейчас, должно быть, чувствуешь, – сказал Кейн. – Я, вероятно, чувствовал бы то же самое, если бы она была моей сестрой, но я хочу, чтобы ты знал, Говард, я ее очень люблю.

– Убирайся.

– И думаю, что она тоже это знает.

Майра кивнула. Да, она знала, что Кейн ее очень любит. Она не понимала одного: зачем он причинил ей боль? Может быть, он не осознавал, что своими действиями причиняет ей боль, или, причиняя ей боль, он выражал таким несколько странным способом свою любовь? Впрочем, Майре это было все равно.

– Но если ты хочешь, чтобы я ушел, тогда я, конечно, сейчас же уйду.

Майра осознала, что, должно быть, застонала, потому что Кейн ласково потрепал ее по голове.

– Так уходи, – мрачно буркнул Говард.

– Мне понадобится твоя помощь, – заявил Кейн. – У меня в подвале сундук. Нужно принести его наверх и упаковать.

– Не помню, чтобы у тебя был сундук, – сказал Говард.

– Я приобрел его два дня назад. Не думал же ты, что я собираюсь всю жизнь ходить в одной и той же одежде? Ты поможешь мне принести сундук сюда?

Говард заколебался. Кейн поигрывал пистолетом. Внезапно обойма оказалась у него на ладони. Он сунул ее в карман и протянул пистолет Говарду.

– Без обид. Ладно?

Говард уставился на пистолет в своей руке, явно не зная, что с ним делать, и Майра впервые подумала, до какого отчаяния он, должно быть, дошел, если решился взяться за оружие. Ради нее? «О, милый Говард, ты ничегошеньки не понял», – мысленно покачала головой девушка.

– Ты поможешь мне с сундуком? – снова спросил Кейн. – После того, как мы принесем его наверх, я буду готов за десять минут.

– Хорошо, – угрюмо согласился Говард. Кейн обнял его за плечи и повел к двери.

На пороге Говард обернулся и бросил Майре, скривив губы в горькой усмешке:

– Прикройся, ради Бога.

Майра только теперь осознала, что стоит с голой грудью, и, когда мужчины вышли из комнаты, торопливо запахнула блузку.

Они вернулись, таща вдвоем большой дорожный сундук, и страх Майры исчез. Она опасалась, что между ними может что-то произойти, пока они будут наедине, но они снова вели себя нормально: злость и неприязнь последних минут растворились в сосредоточенности людей, делающих совместную работу.

Они затащили сундук в комнату Кейна. Пока мужчины отсутствовали, Майра достала свои костыли. Кейн до сих пор не видел, как она ходит, и Майре хотелось, чтобы он сначала увидел ее на костылях, на которых она передвигалась, по крайней мере, с намеком на грацию.

Она остановилась на пороге комнаты Кейна, горя желанием понаблюдать, что будет дальше. Кейн открыл сундук, достал из него плоский кейс и уложил на кровать. Майра увидела на дне сундука комбинезон. Разложив его на кровати, Кейн выпрямился и с довольным видом заглянул в пустой сундук.

– Ну, вот, – сказал он, – можно паковаться.

Заметив, что Майра стоит в дверях, он улыбнулся и весело подмигнул ей. Девушке сразу стало тепло на сердце. Кейн повернулся к Говарду.

– Залезай внутрь, – скомандовал он с улыбкой.

– Что?

– Залезай в сундук, места тебе хватит. Ложись и прижми колени к груди. Ты поместишься.

– Нет, – смешался Говард.

– Говард, разве я когда-нибудь давал тебе неверные советы? – Кейн рассмеялся.

Это шутка! Майра тоже засмеялась от облегчения: следовало догадаться, что он шутит. Кейн вновь подмигнул девушке.

Говард, казалось, ничего не понимал и смотрел на Кейна пылающим взглядом.

– Говард, он пошутил, – пришла на помощь брату Майра.

Кейн погрозил ей пальцем.

– Э нет, это не шутка. Пришло время засунуть Говарда в сундук.

– Ради его же собственной безопасности, – туманно пояснил Кейн. – Залезай, Говард.

Говард заглянул в сундук словно в разверстую могилу, затем резко развернулся и зашагал к двери, однако, не успев сделать и двух шагов, с воплем схватился за спину и рухнул на колени. Майра не заметила движения Кейна, но что бы он ни сделал Говарду, это, очевидно, было очень болезненно.

– Говард, лезь в сундук.

– Не бей его, – умоляющим тоном попросила Майра.

– Это ему только на пользу – хорошо прочищает мозги, – отозвался Кейн. – Говард, кому говорят, полезай в сундук.

– Пожалуйста, – вступилась за брата Майра. – Пожалуйста, не надо. Ему будет страшно, он боится темноты.

– Ничего страшного не будет. Говард, посмотри, сундук пустой, – возразил Кейн, затем положил руку на шею Говарда и на что-то нажал. Рот Говарда распахнулся в беззвучном крике: боль была настолько сильной, что он даже не мог кричать, только судорожно дышал, со свистом втягивая в себя воздух. Снаружи я обещаю тебе все муки ада, – почти ласково проговорил Кейн, – внутри же тебе ничто не причинит боли.

Говард повернулся к сундуку.

– О, Боже, не надо, – взмолилась Майра. Теперь она разделяла страх Говарда перед Кейном: будущее внезапно превратилось в зияющую чернотой пропасть неизвестности.

– Ш-ш-ш, все в порядке, – успокоил ее Кейн.

– Он этого не хочет, – беспомощно сказала Майра.

– Думаю, теперь захочет, – парировал Кейн. – Говард, ты как, хочешь залезть в сундук, верно?

Кейн прикоснулся к шее Говарда, и Говард охнул. Майре вспомнилась странная смесь боли и наслаждения, которую она испытывала, когда Кейн сдавливал ей грудь.

Говард ступил в сундук. Прежде чем лечь, он посмотрел на Майру огромными от ужаса, печальными глазами. Майра часто видела такой взгляд брата, когда мать в детстве запирала его за различные проступки в стенном шкафу: Говард вот так же беззвучно плакал одними глазами.

– Это всего на час, Говард, – мягко приговаривал Кейн. – Понимаешь, я должен кое-что сделать, а потом, обещаю, я выпущу тебя. То, что я сделаю, пойдет на пользу «братству» и, уверяю, очень тебя порадует. Я тебе все объясню, когда придет время, а пока мне нужно, чтобы ты молчал. И чтобы я не слышал ни звука с твоей стороны, понятно? Помни, ты в безопасности, пока ты в сундуке. Если тебе вздумается вылезти, ну ты понимаешь, что тогда может с тобой произойти, верно? И еще помни, Говард, твоя сестра останется здесь со мной. Понимаешь, что отсюда следует?

– Да, – кивнул Говард.

Кейн повернулся к Майре.

– Дорогая, принеси с кухни деревянную лопаточку, – попросил он.

– Деревянную лопаточку?

– Правильно, дорогая, – подтвердил Кейн с безмятежным спокойствием, и Майра почувствовала себя маленькой, беспомощной девочкой. – Давай, поторопись, она понадобится Говарду.

Майра, как могла быстро, сходила на кухню и вернулась с деревянной лопаткой. Говард лежал в сундуке в позе эмбриона. По его лицу текли слезы и сопли, но он не издавал ни звука, его глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит от ужаса. Кейн нагнулся над ним, держа в руке скатанную в шарик пару носков. Взяв у Майры лопатку, он вложил ее в пальцы Говарда.

– Когда тебе захочется закричать, кусай ложку, понятно? И кусай как можно сильнее, потому что, если я услышу хоть малейший шум из сундука, я заткну тебе рот вот этим. – Он поднес к самому носу Говарда катышек из носков, который осторожно, словно хрупкую игрушку, держал между большим и указательным пальцами. – Ты все понял, да?