Дар сопереживания - Дэвид Вилтц

Беккер постарался восстановить в памяти фотографию Бахуда, хранившуюся у него во внутреннем кармане пиджака. Снимок был сделан семнадцать лет назад. За это время Бахуд, конечно, набрал вес, наверняка сменил прическу, черты его лица изменились, стали зрелыми. Даже не глядя на фотографию, Беккер в силу этих обстоятельств понимал, что ему не удастся по этому снимку опознать в своем преследователе Бахуда. В то же время, он не мог с уверенностью утверждать, что видел именно этого человека, садящимся в такси в квартале от дома Солина. Впрочем ему не требовалась уверенность: он не в суде. Для себя ему хватало собственной убежденности. Он нутром чуял – это Бахуд и этот ублюдок только что совершил огромную ошибку.

Беккер достал бумажник, чтобы расплатиться за галстук.

– Смотрите мне в лицо и никуда больше, – сказал он продавцу.

Продавец послушно сделал то, о чем его просили, и уставился расширившимися глазами на странного покупателя.

– Успокойтесь, расслабьтесь, – сказал Беккер. – Я не собираюсь вас грабить. Теперь взгляните вниз на мой бумажник. Это значок агента ФБР. Видите? Улыбнитесь и кивните... Хорошо. Положите галстук в пакет и слушайте внимательно. Когда я покину магазин, позвоните по этому номеру... – Беккер положил на прилавок банкноты и вместе с ними карточку. – Попросите к телефону Хэтчера. Запомнили? Хэтчера. Скажите ему, что я иду по Медисон-авеню на север от Сорок пятой улицы, и за мной следом идет Бахуд. Сделаете?

Продавец немо кивнул.

– Можете говорить, главное смотрите только на меня.

– Вы идете на север от Сорок пятой улицы по Медисон-авеню, и за вами следом идет Худ.

– Не Худ, а Бахуд. За мной идет Бахуд. К телефону вы попросите Хэтчера.

– Хэтчера, – повторил продавец.

– И улыбайтесь, – напомнил Беккер, – вы только что продали мне товар.

Беккер открыл дверь со звякнувшим колокольчиком и вышел на улицу. Ему больше не требовалось смотреть на Бахуда, поглядывать на отражения в витринах магазинов, задерживаться у светофоров, чтобы оглянуться через плечо. Он просто позволит Бахуду следовать за собой, сколько тому заблагорассудится, и, когда настанет подходящий момент, Беккер обернется и поприветствует его.

«Отлично, Бахуд, поглядим, насколько ты хорош», – сказал Беккер самому себе, чувствуя, что грудь сжимается от восторга и предвкушения.

Бахуд двинулся следом за Беккером, переждав, пока тот отойдет на полквартала, и вновь медленно сократил дистанцию между ними. Оказавшись в трех метрах позади Беккера, он начал высматривать возможности для нападения. Его пальцы сжались вокруг заостренного колышка из апельсинового дерева.

Когда он достиг Сорок восьмой улицы, Беккеру показалось, что он узнал первого человека из группы поддержки в мужчине, шагавшем в потоке пешеходов в половине квартала впереди него. На Сорок девятой улице он уже был уверен, что сеть на месте, заметив на противоположном тротуаре идущую параллельно ему Карен Крист. Проверять, есть ли кто-нибудь позади, не было необходимости – он и так знал, что там обязательно кто-нибудь есть, и скорее всего, не один. При наличии группы поддержки ему оставалось только заманить Бахуда в ловушку, желательно подальше от толпы и, следовательно, потенциальной неразберихи и паники.

На Пятидесятой улице Беккер повернул налево, заметив на перекрестке наискосок от себя стоявшего у перехода Хэтчера. Заторопившись, Хэтчер заменил агента, ведущего Беккера. «Когда он спешит, то еще больше переваливается при ходьбе и смахивает на утку, которой в задницу воткнулась колючка», – подумал Беккер.

Сквозная улица между Медисон-авеню и Парк-авеню обычно более малолюдна, чем любая другая в центре Манхеттена в середине дня. Перед воротами магазинчиков, закрытыми металлическими шторами, стояли доставочные фургоны. Пара ресторанчиков собирала редких полуденных посетителей, но пустая улица представляла собой прекрасное место, чтобы захлопнуть мышеловку.

Мельком осмотрев улицу, Бахуд подумал, что они пришли куда надо и лучшего места исполнить задуманное ему не найти. В шаге от жертвы он толкнет ее между припаркованными машинами, где они будут скрыты от чужих глаз громадой доставочного фургона. Прикрытые спереди и сзади машинами, они на несколько нужных Бахуду секунд останутся наедине, словно в шкафу.

Оглядевшись по сторонам еще раз, он понял, что это ловушка. Мужчина на другой стороне улицы двигался в торопливой манере, совсем не свойственной людям в таких костюмах, какой был на нем. Он шел сильно выворачивая носки в стороны. Бахуд видел эту походку раньше и узнал в нем одного из трех мужчин, заходивших вместе с женщиной в дом Солина, за которыми он наблюдал, лежа под картонками на тротуаре.

Мужчина с утиной походкой остановился около входа в ресторанчик, просмотрел меню в окне и повернулся к Бахуду. Теперь у Бахуда исчезли последние сомнения – это ловушка.

С точностью до секунды рассчитав время, он нырнул в освободившееся такси, едва красный огонек «занято» сменился на зеленый. Оглянувшись, он увидел реакцию окружившей его сети: двух мужчин впереди и позади него, женщины на противоположной стороне улицы – ее он тоже узнал, – и Беккера, рванувшегося обратно к Медисон-авеню. Бахуд смотрел ему в лицо, пока Беккер отставал в безнадежной погоне за такси, и усмехнулся, когда машина завернула за угол, во второй раз за день оставив его преследователя позади.

– Ему следовало бы разориться на машину, – удовлетворенно пробормотал он. Водитель, казалось, не понял его, или ему было наплевать, что там бурчит пассажир.

Бахуд остановил такси через пять кварталов и, вручив водителю пачку банкнот, велел ехать по адресу в Бронксе, обязательно через Центральный парк. Погоня могла заметить номер такси и связаться с полицией, рассудил Бахуд, так пусть такси проедет по маршруту, где реже всего попадаются патрульные машины, и ко времени, когда его засекут, Бахуд уже давно будет в безопасности в квартире Говарда. Если там по-прежнему безопасно. Это ему тоже предстоит выяснить. Что ж, придется немного поболтать по-свойски с Майрой, надо узнать, до какой степени ей можно доверять. Впрочем, теперь ее или чья бы то ни было лояльность нужна ему совсем ненадолго: еще на два часа. Всего на два часа.

21

Наконец Кейн вернулся. Майра, сгорая от нетерпения, дожидалась его прихода, но стоило ему войти в квартиру, ощутила неуверенность и робость, словно между ними никогда не было близости: сейчас день, какими глазами он посмотрит на нее теперь?

Кейн, не произнося ни слова, заглянул в комнату Говарда, и, никого там не обнаружив, с улыбкой повернулся к Майре. В этой улыбке сквозила такая теплота, словно он был безумно рад видеть ее и быть с ней наедине. «Совсем как я», – подумала Майра.

– Как прошел день? – спросил Кейн, направляясь к ней.

– Я скучала по тебе, – призналась Майра.

– У тебя не нашлось развлечений?

– Без тебя время тянулось ужасно медленно. – Майра внезапно забыла скромность – искусство, которым, как она полагала, владела мастерски, – и задалась вопросом: почему она говорит так много и торопливо? Неужели она боится Кейна?

Кейн склонился над ней, опершись руками на ручки кресла. Он был поразительно красив и когда улыбнулся, Майра почувствовала, что у нее внутри все оборвалось.

– К тебе кто-то приходил? – ласково спросил Кейн.

Майра нормальной рукой притянула его голову к своей, намереваясь поцеловать, но Кейн уклонился, ткнувшись лицом ей в шею.

– Кто к тебе приходил? – спросил он, касаясь губами, а затем зубами уха девушки, и куснул мочку, сначала нежно, затем все сильнее и сильнее. Майра ойкнула от боли.

– Отвечай, – прошептал Кейн.

До сих пор Майра не понимала, что он спрашивает совершенно серьезно.

– Ко мне приходил один человек, – призналась она в замешательстве. – Что это – ревность? Поэтому он причинил ей боль?

– Кто?

– Агент ФБР. Он расспрашивал меня о мистере Хэнли.

– О Хэнли? – удивился Кейн.

– Его убили вчера, – объяснила Майра.

Кейн выпрямился. Секунду, пока он не смотрел на нее, Майра прикоснулась к его поясу.

– Почему он спрашивал тебя о Хэнли?

– Не знаю. Он сказал, возможно, я последняя видела его живым.

– Что ты ему сказала?

– Что я могла ему сказать? Что я очень расстроена известием о смерти мистера Хэнли. Что он мне нравился как человек. Что я не имею представления, кто его хотел убить и почему. И что мне ничего не известно о его смерти.

Кейн протянул ей руки. Майра начала вставать, но Кейн подхватил ее под мышки и легко поднял в воздух. Затем, взяв на руки, отнес на диван и посадил себе на колени. «Какой он сильный», – подумала Майра, тая в его объятиях. У нее закружилась голова. Кейн улыбнулся.