Провинциальная девчонка - Джулия Гарвуд

Но Ноэ не обратил на него никакого внимания.

– Может, позволить одному из них врезать нам? – предложил он Тео. – Возможно, на суд это произведет неизгладимое впечатление.

– Я могу засадить их и без всякой драки. Но может, ты жаждешь получить по физиономии?

– Нет, что ты, я просто говорю….

– Вообразил, что с тобой шутят, сынок? – выходил из себя Джим. Шагнув вперед, он ткнул Ноэ в плечо и процедил:

– Я сотру эту наглую ухмылку с твоего лица, сын шл…

Но договорить ему не удалось. Ноэ метнулся к нему с такой быстротой, что Джим и глазом моргнуть не успел. Впрочем, это ему и не удалось бы. Он вскрикнул и замер на месте, кося глазом на Ноэ. К другому глазу было прижато дуло «глока».

– Так что ты собирался сказать о моей матери? – мягко осведомился Ноэ.

– Ничего… совсем ничего.,. – бормотал Джим.

Хэппи широко размахнулся битой. Лопух повернулся на каблуках и полез во внутренний карман куртки.

По залу разнеслись громкие щелчки накачиваемого помпового ружья. Все мигом обернулись.

Ноэ, не отпуская пистолета, осторожно обернулся. Мишель, прислонившись к стойке, целилась в Лопуха. Тео одним прыжком оказался рядом и выхватил оружие из-за пояса бандита. Потом посмотрел на Мишель.

– Тебе было велено идти на кухню.

– Да, я слышала.

– У меня есть разрешение! – возмутился Лопух, пытаясь отобрать пистолет. – Отдайте!

– Что за чушь ты несешь? – пробормотал Тео.

Лопух рванулся вперед, Тео развернулся и костяшками двух пальцев ударил его чуть пониже адамова яблока. Лопух покачнулся и не успел повернуться, как Тео огрел его по затылку ребром ладони. Лопух, потеряв сознание, рухнул на пол.

– Терпеть не могу дураков, – констатировал Тео.

– Как я тебя понимаю! – посочувствовал Ноэ. – Джим, мне придется пристрелить тебя, если Хэппи немедленно не бросит биту.

– Давай, Хэппи.

– Но, мистер Карсон, вы сами сказали….

– Забудь, что я сказал. Брось биту.

Джим попытался увернуться, но не тут-то было.

– Пожалуйста, уберите это, – взмолился он. – Не хочу, чтобы мне нечаянно вышибли мозги.

– Если они, разумеется, у тебя есть, – бросил Ноэ, – хотя я в этом не уверен. О чем это ты думал, вламываясь сюда со своими наемниками? Такой крутой, что тебе плевать на свидетелей? Или, наоборот, так глуп, что тебе море по колено?

– Я здорово разозлился… не подумал… хотел только…

Но стоило Ноэ отнять руку, как Джим перестал заикаться и, наверстывая упущенное, принялся яростно моргать.

– Гарри мертв? – выпалил он. – Если вы убили Гарри…

– Пока дышит, – заверил Ноэ. – И не заставляй меня просить еще раз, Хэппи. Дай-ка биту.

Хэппи с откровенно несчастным видом швырнул биту на стол перед собой, вероятно, решив, что коли уж не смог переломать кому-то ноги, постарается переломать чью-то мебель, и тогда Джим Карсон, возможно, все-таки ему заплатит.

Бита ударилась о край стола, отскочила и угодила Хэппи по Пальцам ног. Тот взвыл и принялся скакать на одной ноге, словно играл в классики.

Тео отдал Ноэ пистолет Гарри и стал растирать ушибленные костяшки.

– Посади Джима на стул, – скомандовал он, прежде чем направиться к стойке. – А ты, Мишель, какого черта делаешь с обрезом помповика? Немедленно положи, пока никого не ранила.

Подойдя ближе и неожиданно увидев, что это не простой обрез, он сокрушенно покачал головой.

– Где ты это раздобыла?

– Оно папино.

– Прекрасно, – терпеливо сказал он, – а где твой отец это раздобыл?

Он вдруг превратился в прокурора, и под его суровым взглядом Мишель почувствовала себя преступницей.

– Отец в жизни из него не выстрелил. Так, иногда размахивает им, когда в баре назревает драка.

– Отвечай на вопрос.

– Джон Поль дал ему. Для защиты. И научил нас обоих стрелять.

– Вы не можете держать его у себя. Это незаконно.

– Я его спрячу.

– Нет, отдашь Ноэ и позволишь избавиться от него раз и навсегда, – процедил Тео, отбирая у нее ружье. – Эта штучка может свалить носорога со ста ярдов.

– Или аллигатора, – заметила она.

– Да ну? И много аллигаторов в последнее время затевали драки в баре?

– Нет, конечно. Нет, но…

– Знаешь, сколько лет твой отец может за это получить? Мишель вызывающе подбоченилась.

– Здесь, в Боуэне, у нас свои обычаи.

– Насколько мне известно, Боуэн все еще остается в составе Соединенных Штатов, а это означает, что законы для всех одинаковы. Где твой брат достал это?

– И не смей привязываться к моему брату! Он добрый, мягкий, чувствительный человек, и я не позволю…

Но Тео был не в настроении слушать страстные проповеди о добродетелях Джона Поля.

– Отвечай.

– Не знаю. Насколько мне известно, сделал сам, и если ты отберешь это ружье, Джон Поль всего-навсего смастерит другое.

Веко Тео дернулось. Мишель понимала, что изводит его. Но сейчас ей было почти все равно. Интересно, что делать Джейку, если обстановка в «Лебеде» накалится? Ломать руки, пока громят его бар? Кроме того, отец никогда ни в кого не выстрелит, но звуков накачиваемого ружья всегда оказывалось достаточно, чтобы охладить самые горячие головы.

– Так уж обстоят дела в этой округе.

– Твои брат и отец нарушают закон.

– Ружье принадлежит мне! – объявила Мишель. – Это я сделала его и положила под стойку. Отец даже не знал, что оно тут. Так что валяй, вызывай полицию, надевай наручники и вези меня в тюрьму.

– Нехорошо лгать работнику министерства юстиции, солнышко.

– Я это учту.

– Интересно, откуда у твоего брата такие познания в оружейном деле?

– Он не любит говорить об этом, но однажды сказал, что был в команде специального назначения морской пехоты.

– Специального? Нет, правда?

– По-моему, сейчас не время обсуждать мою семью, и, так или иначе, это не твое дело.

– О нет, мое.

– С чего это?

Он шагнул ближе, прижав ее к стойке, навис над ней и прошептал:

– Не доводи меня до крайности.

Секунд пять ушло у него на то, чтобы понять: тут он проиграл. Ее не запугать: по крайней мере ему это не под силу. Мишель держала оборону, смело глядя ему в глаза. И как ни неприятно было это признавать, но на этот раз отступить придется ему. Впервые в жизни. Отвратительное ощущение.

– Хочешь, я сама позвоню в полицию, – добавила она.

– Я не собираюсь отдавать тебя под арест.

– Я говорю не о себе, – досадливо отмахнулась она. – Думала, ты собираешься засадить в кутузку этих Трех Клоунов <Телевизионная программа 50-х годов с участием трех известных комиков, Керли, Лэрри и Моу. Ссорясь и препираясь, они часто дубасили друг друга разными предметами.>.