Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски - Валентин Фалин

4.     Из слов канцлера Коля и министра иност­ранных дел Геншера, а также другой информации советская сторона заключает, что самым острым участком на сегодня является стабилизация эко­номического положения в ГДР. Наверное, на нем следовало бы сосредоточиться прежде всего. Эко­номический крах ГДР никому не был бы на поль­зу и мог бы опасно осложнить обстановку в Вос­точной Европе.

Если бы в экономической, экологической, тех­нологической и других подобных сферах начали завязываться в приемлемой для обоих германских государствах форме конфедеративные или даже федеративные структуры, то Советский Союз не стал бы этому перечить и оказал бы свое возмож­ное содействие. Судя по всему, через солидное, взвешенное приведение экономических структур ГДР и ФРГ к единому знаменателю можно было бы погасить страсти.

5.   Думается, не в интересах самой ФРГ создавать о немцах впечатление как о ненадежном партне­ре. Если под этим углом зрения оценить нынешнее вмешательство ФРГ в дела ГДР, осуществляемое в нарушение Берлинского договора с ГДР и Москов­ского договора с нами, то тут есть над чем пораз­мыслить. И не нужно пытаться приукрашивать ситуацию ссылками на «чрезвычайные обстоятель­ства», «особые отношения», «приглашения» запад­ногерманским политикам рассматривать ГДР уже сейчас как свою вотчину и проч. «Чрезвычайные обстоятельства» возникают в жизни сплошь и ря­дом, причем не у одного Запада, и их не избежать в будущем.

6.     Столь же неуместно, особенно в нынешней разгоряченной обстановке, чрезмерно идеологизи­ровать ситуацию. Нетрудно разобраться, что по­добные попытки создают немалые трудности для нас, ибо приглашают к контрдействиям. Кроме того, они таят в себе опасность для демократичес­ких институтов как двух германских государств, так и будущей единой Германии. Судя по актуаль­ному опыту, легче вызвать духи, чем их затем ути­хомиривать.

7.    При всем вышесказанном, ядром германской проблемы был и остается его военный компонент. Договоримся о нем — значит быть Германии единой.

Но такая договоренность возможна лишь при том условии, что европейский и мировой баланс сил не будет ставиться под угрозу. Можно ли най­ти такое решение? На наш взгляд, вполне. Если ни одна страна или группа стран не будет претен­довать на большее, чем они готовы дать другой стране или другой группе стран.

Нашу мысль можно свести к довольно краткой формуле: чтобы с немецкой земли никогда впредь не исходила угроза войны, эта территория не дол­жна использоваться внешними силами для военных целей и особенно в целях, которые другие страны воспринимают как опасность себе, на территории Германии, далее, должен содержаться минимум национальных вооружений и вооруженных сил, не превышающий потребности оборонительной доста­точности.

Когда предлагается иметь в рамках единой Гер­мании два фактически разных статуса для нынеш­них территорий ФРГ и ГДР, это нежизнеспособные соображения. Похоже, что дальнейшее использова­ние территории ФРГ в целях НАТО весьма интере­сует Атлантический союз и США. Ценность такого плацдарма неизмеримо возросла бы, если бы одно­временно территория ГДР стала нейтральной.

Но на это СССР, никакое советское руководство не пойдет. А попытки заставить нас принять подоб­ную модель отозвались бы жесточайшим кризисом. Нам это не нужно и, думается, не нужно никому.

В ответ на рассуждения о желательности для успокоения ее соседей включения части или всей Германии в НАТО, позвольте задать вопрос: ка­ким образом может успокоить соседей размеще­ние на территории единой Германии ядерного, хи­мического и прочего оружия, которое, надеемся, не должно было бы применяться против немцев и в том случае, если бы кто-то из соседей счел, что Германия где-то не дотягивает в лояльности и где-то даже нарушает данное слово. Если быть чест­ным, — а другой основы для взаимопонимания нет, — то нужно оставить подобные игры и пост­роения. Они в прошлом причинили много вреда, а в будущем способны обернуться непоправимой бедой.

8. Для СССР приемлем и быстрый, и постепен­ный переход к статусу Германии как неприсоеди­нившейся страны, если Вам не подходит термин «нейтралитет», то есть создание такого положения, когда Германия перестала бы быть центром воен­ной активности, особенно и прежде всего, «треть­их» государств. Здесь, размышляя в практическом плане, возможны варианты:

а) на какое-то время, поскольку объединение Гер­мании обгоняет процесс общеевропейского объеди­нения, нынешние ГДР и ФРГ в рамках конфедера­тивных структур остаются, соответственно, членами ОВД и НАТО. При этом имеется в виду, что сами ОВД и НАТО будут быстро эволюционизировать и превращаться, прежде всего, в политические орга­низации. На этом этапе могло бы быть произведено резкое сокращение численности иностранных и на­циональных вооруженных сил, размещаемых в дан­ном регионе, и, на наш взгляд, произведен полный вывод ядерных и химических вооружений с немец­кой территории или радикальное сокращение таких систем оружия;

б)  или можно было бы уже в самом начале до­говориться о модели символического военного при­сутствия четырех держав в Западной и Восточной Германии, примерно так, как это предусматрива­лось в свое время для Берлина. Иными словами, речь шла бы не столько о воинских частях с са­модовлеющим боевым потенциалом, сколько о миссиях четырех держав по наблюдению за вы­полнением согласованных решений, касающихся как немцев, так и самих четырех держав. Опять-таки с территории Германии выводились бы все ядерные, бактериологические и химические арсе­налы, а собственно немецкие вооруженные силы сокращались бы до уровня оборонительной доста­точности;

в) можно было бы не исключать и варианта того, чтобы названные военные миссии четырех держав изначально имели бы смешанный состав. В этом случае еще явственнее подчеркивалась бы их спе­цифическая задача и создавался максимум уверен­ности в том, что германская территория не будет использоваться в военных целях против кого бы то ни было.

9.   По мере строительства общеевропейской бе­зопасности аналогичный порядок наблюдения за военной деятельностью устанавливался бы в отно­шении всех участников процесса и на соответству­ющем этапе развития. Страновой состав миссий, размещаемых в Германии, мог бы стать тогда иным и не отличаться от порядка, принятого для осталь­ных государств.

10.    Конкретная договоренность на этот счет, а также разработка необходимого политического ка­лендаря могли бы быть достигнуты в ходе перего­воров полномочных представителей четырех союз­ных держав с участием делегаций от обоих гер­манских государств (4 + 2). Результаты переговоров можно было бы представить на одобрение общеев­ропейской встречи на высшем уровне. Утверждение формулы германского единства в ходе совещания типа «Хельсинки-2» придало бы ей характер реаль­но выполнимого общеевропейского плана.

Учитывая, что надо искать неординарный спо­соб подведения черты под второй мировой войной и освобождения Восточной и Западной Германии от действующих урегулирований военного и пос­левоенного периода, можно было бы договорить­ся о том, чтобы заключительным документам или документу «Хельсинки-2» был бы придан статус мирного договора со всеми вытекающими из это­го правовыми последствиями.

11. Если Коль поставит вопрос о прямых выбо­рах депутатов в бундестаг от Западного Берлина, предложить обсудить это на встрече 4 + 2.

В. Фалин

Примечания

1

См. приложение 1. В приложении 2 приводится сопроводитель­ная к этой докладной записке.

2

Полный текст см. в приложении 3.

3

См. приложение 4.

4

 См. приложение 7—8.

5

Павлов В. Упущен ли шанс? М., 1995, с. 38.

6

Павлов В. Упущен ли шанс? М., 1995, с. 70—72.

7

Там же, с. 43, 48, 50.

8

Там же, с. 41.

9

Павлов В. Упущен ли шанс? С. 135.

10

Там же, с. 136.

11

Копии двух из них вернулись в мое распоряжение и воспроиз­водятся в приложении (см. приложения 9 и 10).

12

Нина Андреева, педагог из Ленинграда, опубликовала в газете «Советская Россия» комментарий «Не могу поступиться принци­пами!».