Ночной всадник - Макс Брэнд

Множество ног зашаркало, раздались крики, но Свистун Дэн видел только клыки Барта, безуспешно пытавшиеся ухватить запястья Мака. Большой красный язык вывалился, глаза выскочили из орбит. Барри слышал только рычание волка и яростную радость человека, победившего зверя. Дэн ринулся вперед и оттащил Барта.

В то же мгновение волк вскочил и вздохнул.

— Назад, — крикнул Дэн, и это остановило прыжок. Барт ткнулся в ноги хозяина. Свистун Дэн слегка придвинулся к гиганту. — Я, должно быть, знавал вас раньше. Вы, наверное, брат Джерри Стрэнна. Вот причина, почему вас так ненавидит Барт, браток.

Толстая верхняя губа Стрэнна слегка приподнялась, когда он заговорил:

— Он или ты, ты вместе с волком или один за другим — для меня разницы нет. Я пришел за тобой, Барри!

Дэн слегка выпрямился и осмотрел Стрэнна с ног до головы.

— Я всегда жаждал встретить такого, как вы, — ответил Барри. — К северу от города есть дом Макдаффа, почти разрушенный. Там никто не бывает. Через час я жду вас возле него, мой друг.

— Я приду, — кивнул Мак и вернулся за столик. Словно то, что он услышал, — всего лишь обычное приветствие.

Барри еще какое-то мгновение рассматривал Стрэнна. И когда он повернулся и пошел своей легкой неслышной походкой через комнату, волк затрусил следом, то и дело оглядываясь на Мака. Стоило двери захлопнуться за человеком и собакой, все в салуне разом заговорили и Бледный Энн с одобрительным восклицанием вышел из-за стойки и склонился над столом перед Стрэнном. Даже склонившись, бармен выглядел повыше обычного человека; он отодвинул всех жестом своей громадной ручищи и взял руку Стрэнна своими холодными влажными пальцами.

— Мой друг, — проговорил экс-делец, придерживаясь привычной осторожной манеры. — Я видел в Калифорнии двухлетнего ребенка, покрытого шерстью, видел и кое-что другое. Но я не видел ничего подобного тому, как вы уложили Черного Барта. Вам известно что-нибудь об этой собаке?

Стрэнн покачал головой, и его ленивые глаза уставились на Бледного Энна с выражением неподдельного любопытства.

— У Черного Барта свой рекорд. В былые времена любой охотник выслушал бы это с гневом. На его счету погибшие люди, сэр, — достаточно громко произнес Бледный Энн, но, заметив, что некоторые, проигнорировав его жест, вернулись к стойке, найдя странное зрелище борьбы животного и человека поводом для очередной выпивки, бармен приблизил губы к уху гиганта. — Я видел, как вы беседовали с Дэном Барри, — озабоченно прошептал он. И я успел разглядеть* его лицо, когда он уходил. Вы с ним собрались сегодня где-то встретиться. Мой друг, не тратьте себя по пустякам.

Мак уставился на свои руки. Красноречивый жест! Но Энн быстро продолжал:

— Да, вы сильный, но сила не спасет вас от Дэна. Здесь, в Элкхеде, мы его знаем. Если бы он вытащил револьвер и пристрелил вас на месте, то никто не помешал бы ему выйти и удалиться из города. Да, сэр, а почему? Потому что нам известно его подлинное лицо. И я могу пойти с голыми руками на волка подобно вам, но предпочитаю не стоять перед Барри и его револьверами. Я готов рассказать вам, как он накрыл банду Джима Сайлента, — один против шестерых — и еще много чего. Мой друг, я расскажу вам о них, если вы будете слушать.

Но Стрэнн лениво посмотрел на оратора.

— Я не люблю, когда много болтают, — медленно процедил он. — Я что-то вас не совсем понимаю.

Энн принялся было объяснять все снова, но вовремя остановился, взглянув на Мака, и вернулся к стойке. Его лицо сделалось печальнее обычного. Но дело есть дело. И Бледный Энн принялся за него, решив, что плетью обуха не перешибешь, а все люди помрут в свое время.

Весельчак занял освободившееся место напротив Мака. Он испуганно взглянул вверх, прислушиваясь, как дождь барабанил по крыше заведения, посмотрел назад и только потом глянул на приятеля. Ему пришлось облизнуть губы, перед тем как заговорить, но даже после этого он судорожно вздохнул, как человек, подавившийся большим куском.

— Ну? — осведомился Весельчак. — Заметано?

— Заметано, — подтвердил Стрэнн. — Может, ты позаботишься о лошадях, Весельчак, если намерен составить мне компанию?

Темная тень упала на лицо Весельчака.

— Ты собираешься смотаться? — поинтересовался Лэнгли. — После того как ты проделал столь долгий путь, решил удрать от Барри? А ведь он в два раза меньше тебя!

— Я намерен с ним встретиться, — возразил Мак.

Весельчак заторопился, словно боясь, что Стрэнн изменит свое решение в случае проволочки. Его длинные пальцы сплелись вместе, словно улучшая бег крови по фиолетовым костяшкам.

— Я найду лошадей прямо возле порога, — заверил он. — Пока ты натянешь свой макинтош, я управлюсь и буду тебя уже ждать.

И Лэнгли быстро выскользнул из салуна.

Глава 39

УРАГАН

Когда они выезжали из города, мокрый песок скрипел под копытами лошадей, попадая в обувь и под одежду. Он даже налипал на лица, а светло-коричневые струи вылетали во все стороны из-под копыт. Улицы Элкхеда напоминали реки, темные, быстрые, необузданные. Плотная стена дождя скрыла и дома, и деревни, и окрестные горы. Странное, зыбкое зрелище. Плотность водяных струй все время менялась, и это корректировало картину. Ближайшие холмы то отодвигались далеко к горизонту, то вовсе растворялись во мгле, то приближались на расстояние вытянутой руки. Холмы прыгали, словно живые существа, скрываясь и возникая в тумане.

Это обильное тропическое водоизвержение непрерывным обстрелом обрушивалось на лошадей. И они то и дело встряхивали головами и пряли ушами. И если кто-нибудь протягивал руку, дождь гладил ее своими упругими струями. Не было ни ветра, ни грома, ни молнии, только всеобъемлющий водопад, превращавший небо и землю в неугомонную быструю реку.

Такие дожди нельзя передать карандашным эскизом — все небо превратилось в огромное сито, через все дыры которого устремился вниз необъятный поток. Посмотреть вверх сквозь эту ужасающую завесу стало невозможно — дождь слепил, лупил по лицу, забивал дыхание, но иногда редкий порыв ветра словно приподнимал поля гигантского сомбреро — и тогда ясно различались низко висевшие облака, увлекаемые черным туманом мимо вершин холмов. Без заметного вмешательства ветра эта масса облаков медленно менялась — в ней правили странные небесные вихри. Ливень увеличился вдвое, пригнул головы, заставил путников рассматривать землю, где все исчезло в мутных струях и коричневой пене. Чтобы разговаривать, приходилось прикрывать рты руками и кричать, пытаясь преодолеть непрерывный рокот. К счастью, скоро водопад превратился в обычный мелкий дождик, и грохот ливня доносился уже издалека. Так они добрались до условного места — жутких, давно покинутых развалин.