Домашняя работа. - Галина Гончарова

И свернуть его с намеченного пути не смогли бы и сорок слонов.

Тарис Брок наблюдал за сменой выражений на лице своего начальника. А потом протянул ему свиток.

— Это — показания убийцы.

Август кивнул, взял свиток и развернул.

Прочитал. Внимательно, серьезно, вдумываясь в каждое слово…

Нахмурился.

— Откуда известно про любовницу?

Тарис поднял брови.

— Этот тип сказал, что заказчик нанял его, чтобы устранить вашу дочь.

— я понял. Но откуда он узнал, кто и что?

Тарис кивнул.

— Да, у нас тоже возникли эти вопросы.

— И?

— Мы расспросили мерзавца. Как оказалось — на следующие день он опять пришел в трактир. И увидел там человека, который заказал ему вашу дочь. Проследил за ним.

— Вот как?

— И увидел, что этот тип входит в дом, где часто бывал супруг вашей дочери. Там живет некая Аделаида Вельс…

— Вот как…

— И Джерисон Иртон часто ее посещает.

— и что?

— Наш проигравший не такой уж дурак. Он поболтал со служанкой из дома леди. Оказалось, что этот заказчик — ее кузен. И похоже, леди с ним… в достаточно близких отношениях.

— Очень мило.

— И с вашим зятем — тоже.

Август нахмурился.

— Слова служанки? Кто им поверит….

— Никто. Но если поставить себе цель…

— Я подумаю об этом. Ладно, иди…

Тарис попрощался и вышел. Август задумался.

М — да.

Дочь надо выручать. Как? Для начала дождаться королевского представителя. Имеющаяся информация вместе с уже полученной будет более весомой.

Добиться для Лилиан приглашения ко двору.

Выяснить, что с ее финансовыми делами.

А пока…

Написать дочери. Если ей что‑то нужно… сам он не может бросить верфи.

И ждать ответа.

Самое мучительное — ждать. Но сейчас он ничего больше сделать не может.

Представьте себе — вы сидели дома. И тут вам приносят две посылки.

Одну — от бабушки. А вторую — от дедушки. И обе — королевских размеров.

И вы начинаете копаться то в одной, то в другой… и что в результате?

Бардак с борделем и дурдомом. Коллективный.

Именно это определение и приходило Лиле в голову.

Когда по суше ей доставили целое стадо скотины. Вот тут она взвыла и сбилась с ног. И еще раз похвалила себя, любимую.

За ремонт, проведенный в замке. А точнее — среди хозпостроек.

Кое‑как всю скотину удалось распихать по загонам и навесам. И возник вопрос. Всю держать?

Вообще ее было не так много.

Можно в зиму и оставить. А крестьянам молоко выдавать, яйца, цыплят, короче — не раздавать добро.

Колхоз был не самой худшей идеей.

Но ты эту скотину еще прокорми в зиму!

А корм запаси!

Что‑то можно и у крестьян взять, но не так много. А что‑то…

Да и не будешь ты зимой дорогих коров держать абы как. Нужно утеплять коровник, расширять его…

А тут еще свиньи, еще козы, еще птица…

И фишка в том, что за зиму хорошо бы и приплод получить. А то какой смысл покупать хороших молочных коров, чтобы сожрать?

Нет уж.

И всюду требовался приказ, всюду требовался пригляд…

Многое делали и Эмма, и спешно вернувшаяся с побережья Ингрид, но и Лилю не миновало. Вечером она почти падала в кровать, едва находя силы, чтобы рассказать Мири сказку. И чуть ли сама не засыпая на каждом слове.

Мири. вот еще проблема.

Девочку она любит. А если сцепится с ее отцом?

Угадайте с трех попыток, кому будет в этой склоке хуже всех?

Впрочем, на моральные терзания у Лили времени не оставалось. Ибо прибыл королевский представитель.

Аделаида Вельс была собой довольна. А почему нет?

Даже очень.

Она, милая, очаровательная женщина (ладно, девушка, так приятнее). Включена в состав посольства, как фрейлина будущей принцессы. А то!

Вот выберет себе Его Высочество невесту — и она должна будет стать ей подругой, рассказывать о новой родине, новых подданных… да много чего.

На таких постах иные женщины годами держались.

Блистали при дворе, интриговали, заводили любовников…

О, придворная жизнь — это предел мечтаний. Для Адель так точно.

Но вот…

Женщина чуть нахмурилась.

Жить при дворе…

Хорошо. Но дорого. Ее доход, увы, этого не позволит. Никак.

Алекс?

На него тоже не стоит рассчитывать. Кузен беднее храмовой крысы. Единственное его достоинство — в штанах. Ну и в уме.

А так…

Увы и еще раз увы. Сейчас она содержит его на деньги, полученные от Джеса. А сам Джес…

Это тоже проблема. И серьезная.

Адель не обманывалась насчет своего любовника.

Умный. Точнее неглупый. Неплохо ведет торговые дела, справляется с ролью королевского мальчика на побегушках. Но в отношениях с женщинами — увы. Уязвим и слаб на передок. Ее он любит, точнее говорит так. Но если ему кто предложит — не откажется. И даже не будет считать это изменой. Вроде как хлебушек жуешь каждый день, но булочек тоже хочется. И она пока для него такая булочка. А хлеб — его жена.

Ручки женщины сами собой сжались в кулачки.

Где справедливость!?

Почему такая прелесть, как Джерисон Иртон — молодой, богатый, красивый, неутомимый в постели — достается какой‑то жирной корове?! А ей, такой умной, нежной, тонко чувствующей и вообще великолепной — старая развалина, которая пускала ветры все то время, которое не спала?!

Она заслуживает большего! Она уже говорила это Алексу. И не раз! Ему надо любой ценой, если это еще не произошло, убрать мерзавку — графиню. Если это произойдет — Джес женится на ней. Уж она не оплошает.

В чем‑то мужчины ужасно предсказуемы. И ловятся на две вещи. Первая — беспомощность и нежность. Этакое трепетное создание с губками — бантиком. А что создание способно камни ворочать — это им в голову не приходит. И второе. Внимание к своим проблемам.

Покажи, что ты неравнодушна, похлопай ресницами расскажи про неоцененные глубины его души, про то как его не понимают в семье — и бери голыми руками. Это она умеет в совершенстве.

И сделает.

Надо бы написать ему письмо. Дипломатическая почта будет отправляться еще не раз. И осторожно, иносказаниями…

Алекс должен убрать негодяйку, которая занимает ее место!

Место графини Иртон!

— Ваше Величество?

Гардвейг оглянулся. Сводный братец стоял на пороге кабинета.

— А, Альт? Заходи, чего стоишь?

Альтрес Лорт не заставил себя упрашивать. Прошел в кабинет и попробовал поклониться, но тут же был остановлен гневным рыком:

— Ну ты еще на брюхе поползай! Не надоело?

— Раз я столько лет это проделываю — не надоело. — Альтрес, поняв, что молочный братец — король в отличном настроении, уселся в кресло без спроса. — Можно вина?