Домашняя работа. - Галина Гончарова

Упоенный вусмерть барон Донтер пришел в себя только на подъезде к поместью. Лиля постаралась. Самогонка — вещь такая, если по чуть — чуть подливать в местное вино — запах почти не заметен. А по мозгам даст.

И качественно.

Служанки постарались. А вина барон выпил много. Так что сейчас сильно страдал похмельем.

Но графиню Иртон в этом не винил.

Наоборот — впечатление осталось положительное. Этакая домашняя курица. Учит дочь, вышивает цветочки и не лезет в мужские дела. Этот ее шевалье… управляющий, что ли?

Да, наверное.

И в то же время…

Управляющим раньше был Эдор. С которым барон кое в чем нашел общий язык. Но Эдора выгнали. Графиня?

Смешно!

В это барон поверить просто не мог. Сработала инерция мышления. Женщина — это прекрасное существо. Она создана, чтобы украшать жизнь и должна быть милой, глупой… Лилиан Иртон отвечала этим канонам. Так что Клив не мог поверить, будто она угрожала сунуть Эдора пятками в камин.

Скорее всего Эдор кое о чем умолчал. Ему угрожали оружием… ну так есть и вирмане. Вот то, что этот гаденыш не сказал о вирманах… ну тут барон мог поверить.

Если граф что‑то заподозрил, прислал своих людей, те взяли Эдора за шкирку… и бывшего управляющего выпустили просто так?

Да нет. Наверняка его просто напугали и должны были начать обработку на следующий день. Кто б его выпустил, если были серьезные подозрения?

Да еще с женой?

Смешно…

Барону и в голову прийти не могло, что в теле Лилиан Иртон появилась новая сущность. Которая просто омерзительно ориентировалась в новом мире и воротила, что в голову пришло.

Нет. Вариант с графом был правильнее.

Где‑то Эдор прокололся. Чего‑то не учел.

И со всеми вытекающими.

Так что графиня — не проблема. Основной бедой барону виделись вирмане. Эти дикари шуток не понимают и проблемы решают топором.

А это уже грустно…

Особенно с похмелья.

Ладно. Вот голова болеть перестанет — подумаем, что с ними делать. А то скоро зима…

Следующие дни Лиля была очень занята.

И весьма собой недовольна. Вот раздражение и трансформировалось в двигательную активность. Да еще какую.

Повод для недовольства у нее был. Ладно! Пусть все здоровые вирмане пашут на ремонте кораблей, строительстве коптильни — солеварни и заготовке рыбы на зиму. А все, кто остался в замке были буквально в состоянии нестояния. Джейми смотрел мрачно, да и сама Лиля, зайдя в лазарет, тоже не была в восторге. Даже в ее мире такое потребовало бы серьезных усилий. А тут… ни антибиотиков, ни иммуностимуляторов… промывать раны вонючей самогонкой — и молиться всем подряд.

Но не в этом суть.

Да, барон. Да, сволочь. Да, может доставить кучу неприятностей.

Но чего ты вскинулась?

А потому что не привыкла чувствовать себя беззащитной. В замке было от силы человек пять у Лейса. Очень неудачное время барон выбрал для визита — когда часть ребят Лейса провожала Тариса Брока и еще не вернулась, часть отправилась вместе с крестьянами на заготовку и доставку камней для стены замка, а в самом замке остались… увы! Всего пять человек военных. Во главе с Лейсом, боеспособных, но — пять человек.

Мало…

Неудачно барон приехал. Или наоборот — удачно?

Эрик на этот счет высказался так:

— Засеки надо делать. И заставы. С голубями. А иначе кто хочет будет шляться.

Лиля кивнула.

— Эрик, займешься? Вот как ремонт корабля закончишь — так это на тебя и ляжет.

Она как раз… ну, не извинялась, но объясняла, почему не пригласила вирманина за стол.

— Я побоялась. Барон — дурак, вспыльчивый… да, может он и не решился бы тебя задирать, но если бы начал… мог ведь и начать. Из желания доказать всем, что он такой непобедимый и крутой…

Эрик ухмыльнулся и погладил рукоять топора.

Лиля кивнула.

— Вот — вот. А раздоры с соседями — это последнее, что нам нужно.

Вот тут и прозвучало про засеки. Лиля тут же согласилась.

— А голубей мы где возьмем?

— У Лейфа есть голубятник. Да и в деревне голубятни есть…

Лиля как крапивой ожгли.

— у кого?!

— У Фреда Дарси и Эрка Грисмо.

— а почему…

Лиля дернулась и заткнулась. Любой вопрос выглядел бы глупо. Почему она не знает? Почему не доложили?

Простите — чушь!

Ты — графиня. Не знаешь — ну так кто тебе доктор?

Пару минут она помолчала. А потом решилась — и честно рассказала Эрику почти все. С того момента, как очнулась.

Нет, не о своем попаданстве. Боже упаси! Проще сразу дорожку на костер проложить. Пусть даже здесь инквизиции нет! На фиг!

А вот о том, что управляющий воровал, подозрительно распустил дружину, о внезапно явившихся волках, о…

Эрик слушал очень внимательно.

И неожиданно спросил:

— Госпожа графиня, а где этого Эдора зарыли?

— не знаю… А…

— А вы труп видели?

Лиля помотала головой, уже догадываясь…

— Он может быть жив?

— Вполне. Он может прятаться у сообщника. А еще… Ваше сиятельство, давно ваш супруг приезжал?

Лиля прикинула по времени.

— в районе полугода.

— а когда теперь должен?

Ответ 'Альдонай его знает' был написан на личике графини крупными буквами. Эрик вздохнул. Странная она все‑таки. В сложных вопросах разбирается спокойно с травником спорит, с мужчинами говорит совершенно свободно… но иногда проявляет удивительную наивность.

— Госпожа графиня, а сколько времени прожил бы управляющий, узнай ваш супруг, что замок разваливается, стража распущена, ему шлют поддельные отчеты, а вы в небрежении? Вы только представьте себе…

Лиля представила.

— Примерно полчаса.

— и то еще много. То есть…

— Он должен был куда‑то скрыться?

— Именно.

Лиля задумалась. Вообще…

— Деньги у него были. И хорошие. Даже того, что я вытряхнула, хватило на закупки. А ведь я вытряхнула далеко не все.

— вот. И что отсюда следует?

— что дожидаться графа он не собирался.

Лиля давно позабыла про титулы. Эрик тоже не собирался ей напоминать. Да, она графиня, он вирманин… но ведь красавица же… щеки разрумянились, глаза горят, а грудь… какая грудь!

Впрочем, Лиле это было безразлично. Она прикидывала. Из Иртона выжали, что смогли. И собирались удрать сорвав куш. Ширви в сообщниках, если что — предупредит про графа. Стражи нет. Вопрос — куда бежать?

— Нам бы найти его сообщника.

— сообщников, ваше сиятельство.

— То есть?

— У него должен быть кто‑то в подручных, но… Почему отсюда никто не бежит? Ваше сиятельство, при таких кошмарных условиях, все крестьяне должны были сбежать. А они — терпят?