Сирахама - Артур Прядильщик

— Не надумывай себе всяких глупостей, Нико! Кенчи — хороший и заботливый мальчик! Девочка будет за ним, как за каменной стеной!.. А-а-а! Это надо компрессик им обоим сделать… сама знаешь, какой. Отеки на шее пройдут за один день! Да-да… я Кенчику такие же делаю, когда он из Редзинпаку приползает… Нет, не на шее — в других местах. По всему телу! Жуткие люди! И эта ужасная женщина! Ну, да — эта подлая техника, наверняка, от нее! Портит! Портит мальчика! Ой, он там так устает, так устает… Хорошо… Хорошо… Да, давай встретимся там же, в Катигава-центре… Я тебе такой сарафанчик в «Звездах Пекина» покажу — закачаешься! Покажешь потом своему — пусть подарок на Новый Год сделает! Ни-ни-ни! Только не в «Неженку»! Я не могу есть сладости в таких же количествах, что и ты — все-таки наши с тобой энергозатраты несопоставимы! Это вы у нас все поджарые и стройные, как косули, а мы… мы немножечко буренки-домохозяйки… Ну, и что? Ну, подумаешь, уже и пококетничать нельзя! Конечно! Да… Где-то к двум. Ага, созвонимся. И не расстраивайся ты! Это ведь рано или поздно случилось бы! Я к ней загляну! Сегодня же! Приободрю! Привет своему передавай! Чмоки-поки!

Саори Сирахама поднялась с дивана в гостиной, прошла в коридор и вернула трубку телефона на «базу». После этого задумчиво посмотрела на себя в зеркало.

Честно говоря, в качестве невестки ее бы устроила и одна Фуриндзи. Даже более чем… Пусть связь с Редзинпаку в их кругах — это эпатаж и экстравагантность — но на мнение остальных после изгнания ей было все больше и больше чихать. А чем меньше клан, и чем у него больше независимости, тем лучше… для дальнейшей жизни детей. Жаль, что «размер клана» и «независимость клана» находятся в прямой зависимости. И жаль, что это правило не работает по отношению к другим маленьким семьям или кланам… А только по отношению к Редзинпаку. А как хорошо было бы жить маленькой отдельной семьей и не трястись над «интересами клана», «престижем клана», «традициями клана», «требованиями клана»…

Увы, в Редзинпаку не любят простых и легких путей и почти прямым текстом сообщили ей, что за слабака внучку Сверхчеловека не отдадут — пусть заслужит! А НЕслабака автоматически ждет Лабиринт Драконов.

А теперь — игра сделала совершенно неожиданный резкий поворот… И хорошо еще, что это оказалась младшая сестра! Хотя, вряд ли это случайность.

— Аната! — Позвала она. — Ты занят?

— Нет, дорогая! — Послышалось со второго этажа, на котором был расположен рабочий кабинет мужа.

— Мы идем в Редзинпаку!

— О! Я как раз вчера почистил Себастьяна!

— Нет. — Улыбнулась Саори — все-таки муж у нее… уникальный! — И Максимилиана, пожалуйста, не бери!

— О-о-о! — Наверху протопали, и ноги в домашних брюках и разношенных тапках показались на лестнице. — Ты права, дорогая! На того, бородатого, нужен калибр побольше! Открывай ту маленькую комнатку в подвале! Я возьму с собой пулеметик! «Людвиг», кажется? Ну, который синенький.

— Дорогой! — Саори старалась остаться серьезной. — Мы туда не воевать идем!

— А зачем еще? — Удивился Мото. — Зачем еще идти в Редзинпаку, если не вызволять нашего Кенчи?!

— Знакомиться с невесткой! К тому же я давно не видела племянницу. Представляешь, он умудрился украсть себе невесту во время тренировочной миссии! Мою племянницу и свою двоюродную сестру, Мисаки!

— Ого! Парень совсем взрослый стал! А Мисаки я помню, как же! Такая маленькая миленькая девочка с большими-большими глазами! Интересно, Кенчи помнит, как мы их в одной ванной мыли? Хе-хе-хе…

— Хонока-чан, ты идешь с нами? — Спросила Саори, ощутив самого пронырливого члена семьи за поворотом на кухню… что она там, кстати, делала?

— Конечно иду! — Возмутилась Хонока. — Братан себе третью надыбал — а я и не знаю! Я должна это видеть!

— Третью? Доченька, чуть больше подробностей, милая! И подойди, пожалуйста, поближе — очень неудобно кричать вот так, через весь дом!

— Ой… — Хонока лихорадочно соображала, как бы выкрутиться. — Ну, мам… Ренка-сама… Ма Ренка — кумир и поп-идол! Неужели ты не знаешь? Мы с брательником ее фанаты! У него даже где-то на диске ее фотки из сети есть! Ну, брательник же любит большие сиськи! А у Ренки-сама они такие-е-е… как у Миу-сан! Я такие же хочу!!!

— А-а-а… — Облегченно перевела дух Саори. — Речь идет об обычном поклонении эстрадному кумиру? Ма Ренка… Слышала-слышала…

— Ну, да, мамочка! — Облегченно закивала успокоившаяся было девочка.

— Поня-я-ятно… — Саори смотрела на дочь все так же умильно и ласково. — А почему ты упомянула о ней, когда речь зашла о невесте Кенчи? Ну, Фуриндзи — понятно… а Ренка-то? М?

— Ну, Ренка — поп-идол…

— Да-да-да, Хоночка… В комнате сына висит три постера с девушками. Две — персонажи аниме, и одна — трагически погибшая Мисима Рейка. И — ни одной Ма Ренки! Я хочу знать, почему ты упомянула именно дочь мастера Ма, который тренирует нашего Кенчика? М?

— Ну, ма-а-ам…

— Доченька… Я думаю, слишком частые посещения Редзинпаку помешают твоей учебе.

— Это шантаж! — Топнула ножкой Хонока.

— Совершенно верно, моя умница! — Ласково улыбнулась Саори… и повторила. — Ита-а-ак… Ма Ренка. Я внима-а-ательно слушаю!

— Ма-а-ам, ты только Кенчи не говори — иначе аквапарк накроется медным…

— Так… То есть, когда я сказала, что в аквапарк ты пойдешь только если тебя туда поведет Кенчи, ты пошла к Кенчи и стала его шантажировать… АНАТА! — Саори, стараясь не расхохотаться, грозно посмотрела вбок. — Ты забываешь, что прямо передо мной находится зеркало и я прекрасно вижу знаки, которые ты подаешь дочери!

— Ой-яяя., палево-о-о… — Протянул Мото, смущенно почесав в затылке.

— А скажи-ка, аната, где ты подглядел клановый сигнал «Гэг эфиру!»?

— Дорогая, ну ты же сама показывала детям всю вашу систему жестовой сигнализации! А я… я мимо проходил… и Хоночка мне показывала потом. Да, доченька?

— Да, па!

— Хм… ну, ладно… На этот раз — соскочили с карающего… Только, дорогой, большой палец отгибать не нужно — иначе сигнал приобретает чуть-чуть другой смысл… Хоночка, так что там про Ренку-сан? Мамочка тебя очень-очень внимательно слушает, сладенькая моя! Не волнуйся — Кенчи ничего-ничего не узнает! Это будет наш с тобой маленький-маленький секретик!

— На допросах еще предлагают чашку рамена и пачку сигарет, ма! — Гордо вздернула подбородок Хонока.

— О! Тогда, подозреваемый, мы с вами обязательно найдем общий язык! Идемте же на кухню! У меня в заветном месте есть целая баночка русской сгущенки!

— Йаху-у-у!

— Аната, открой нам баночку, пожалуйста, и принеси в допросн… э-э-э на кухню.

Мототсуги, красный от попыток сдержать смех, направился в ванную комнату…

— Аната-а-а, — Ласково остановила его Саори.

— Да, дорогая?

— А откуда ты знаешь, где я от самой себя прячу сгущенку, м-м-м?

— И долго ты тут валяться собираешься, «старый больной узкоглазый»? — Хмыкнул громила.

Ма Кэнсэй открыл глаза и посмотрел на… нет, так дело не пойдет! Он перевернулся на спину и посмотрел вверх. Звезд на небе, правда, не было — центр Токио — чего вы хотите? Так что Кэнсэй перевел взгляд на огромного мужика, который загораживал собой вход в подворотню… По виду, якудза — якудзой: шрам крест-на-крест, зверское выражение мор… лица, кожаная куртка и кожаные штаны… Ковбойские сапоги, правда, выбивались из общего образа, но кто на них внимание обратит, когда взглядом со зверскими глазами встретится, верно?

— Кенчи…

— Пошел домой…

— А кто за ним…?

— Сигурэ пошла за ним… наверно. — Громила ухмыльнулся вовсе уж широко и пакостно. — И кем же ты себя чувствуешь после сегодняшнего, Кэнсэй?

— Это восхитительное чувство, Сакаки! — Серьезно ответил Кэнсэй. — В моей жизни такое было всего пару раз… И, ты не поверишь, с каким нетерпением я жду, когда ж меня отметелит моя Реночка!

— Сильно поддавался, Кэнсэй? — Сакаки прищурился, от чего шрамы — настоящий и старательно нарисованный — сложились в причудливую маску.

— Вот на столечко! — Пальцы Кэнсэя держали воображаемый спичечный коробок. — Поединок не был смертельным, Сакаки. — Кэнсэй перевел мечтательный взгляд на бурое ночное небо Токио. — И это — главное!

— А если б был смертельным, Кэнсэй?

— Но ведь не был же… Ученик сумел себя сдержать… в этот раз. Что за глупое стремление испортить мне настроение, Сакаки! — Кэнсэй протянул руку, и Сакаки легко поднял его с земли. — Убил бы я его! Мне не впервой убивать учеников… знаешь ли…

Сакаки хмыкнул, следя за тем, как Кэнсэй старательно отряхивается:

— Может, по пивку?

— Ни-ни-ни… Я свою годовую норму откушал за вчера и сегодня! Ну… полугодовую. Если в промилле, а не по спиртовому эквиваленту…