Хрупкое сердце - Бонкимчондро Чоттопаддхай

А демоны поднимались все выше и выше, унося с собой Шойболини. Наконец, они взлетели в самую высь, чтобы оттуда бросить Шойболини в бездну ада. Там, куда они поднялись, темно и холодно, там нет ни облаков, ни звезд, ни света, там нет даже ветра и царит безмолвие. Но вдруг откуда-то снизу донесся глухой гул, словно ревели и грохотали тысячи океанов. Демоны сказали: «Этот шум доносится из ада. Здесь мы ее и бросим».

Шойболини почувствовала, что она летит вниз. Ее тело кружилось все быстрее и быстрее, пока наконец не стало вращаться со скоростью гончарного крута. Изо рта и из носа у нее потекла кровь. Постепенно шум преисподней становится все более отчетливым, зловоние усиливается, и Шойболини, мертвая, но по-прежнему сознающая все, что происходит вокруг, видит ад. Потом она уже ничего не видит и не слышит. В ее сознании остается только одна мысль, и эта мысль — о муже.

Шойболини стала его звать: «Где ты? Где ты, мой повелитель? Ты — моя единственная опора, мое божество, мое единственное счастье! Где ты, Чондрошекхор? Тысячи раз я припадаю к твоим стопам! Спаси меня, я виновата перед тобой, поэтому и попала в ад! Если ты не сжалишься надо мной, меня не спасет даже божество! Помоги же мне! Помоги, приди сюда, коснись стопами моей головы — и тогда я смогу вырваться отсюда».

В этот миг мертвая Шойболини вдруг почувствовала, что кто-то взял ее на руки. Ужасный шум внезапно умолк, зловоние сменилось благоуханием цветов. К Шойболини вернулись слух и зрение, и она поняла, что снова жива, что все это происходит не во сне, а наяву. Сознание вернулось к ней.

Открыв глаза, она увидела, что в пещеру проникает слабый свет, снаружи доносится щебетание птиц. Но что это? У кого на коленях лежит ее голова? Чье лицо видит она перед собой в предрассветной тьме? Это лицо светится, словно луна. Над ней склонился Чондрошекхор в одежде брахмачари.

Лодка утонула

Чондрошекхор тихо позвал:

— Шойболини!

Шойболини приподнялась и взглянула на него, но у нее тотчас же закружилась голова, и она упала. Лицом Шойболини ударилась о ноги мужа. Чондрошекхор поднял ее и помог сесть.

Шойболини заплакала. Вея в слезах, она снова припала к ногам мужа.

— Что теперь со мной будет? — проговорила она.

— Зачем ты хотела видеть меня? — спросил Чондрошекхор.

Шойболини вытерла глаза, перестала плакать и, немного успокоившись, сказала:

— Наверное, мне очень мало осталось жить. — При этих словах она вздрогнула: ей вспомнился сон. Некоторое время она молчала, обхватив голову руками, потом продолжила: — Да, жить мне осталось уже немного, перед смертью хотелось еще раз увидеть тебя. Но кто мне поверит? Разве может женщина, которая бросила мужа, захотеть увидеть его снова? — Шойболини печально засмеялась.

— Я верю тебе. Я знаю, тебя увели силой.

— Это неправда, — возразила Шойболини. — Я сама ушла с Фостером. Он еще до того, как разграбил дом, прислал за мной человека.

Чондрошекхор опустил голову и мягким голосом тихо проговорил:

— Ну что ж, Шойболини! Тебе придется двенадцать лет искупать свой грех. Если мы оба останемся в живых, тогда встретимся.

Шойболини молитвенно сложила руки.

— Посиди еще. Мне кажется, что моему греху нет искупления. — Ей снова вспомнился сон. — Сядь, я хочу еще немного посмотреть на тебя.

Чондрошекхор сел.

— Скажи, самоубийство — грех? — спросила Шойболини, глядя на Чондрошекхора, и ее глаза-лотосы тонули в слезах.

— Да, это грех, — ответил Чондрошекхор. — Почему ты хочешь умереть?

Шойболини вздрогнула:

— Я не смогу умереть, потому что боюсь попасть в ад.

— Если ты искупишь свою вину, ты избежишь ада.

— Но разве есть такое искупление, которое может спасти от ада?

— О чем ты говоришь?

— На этой горе живут боги. Я не знаю, что они со мной сделали, только днем и ночью я вижу одно и то же — ад.

Тут Чондрошекхор заметил, что взгляд Шойболини устремлен в глубь пещеры, как будто она что-то там увидела. Ее похудевшее лицо вытянулось еще больше, глаза широко раскрылись и смотрели в одну точку; она вдруг задрожала всем телом.

— Что там? — спросил Чондрошекхор.

Шойболини, ничего не отвечая, продолжала всматриваться в дальний угол пещеры.

— Чего ты так испугалась? — снова спросил Чондрошекхор.

Но Шойболини словно окаменела. Чондрошекхор с удивлением, молча смотрел на нее. Он ничего не понимал.

Вдруг Шойболини громко закричала:

— Мой повелитель! Спаси меня! Спаси! Ты мой муж, ты один можешь меня спасти! — И, лишившись сознания, она рухнула на землю.

Чондрошекхор принес родниковой воды, стал брызгать ею в лицо бесчувственной женщины и обмахивать ее своим чадором[116]. Через некоторое время Шойболини пришла в себя. Она села и, ни слова не сказав, заплакала.

— Что ты увидела? — спросил Чондрошекхор.

— То же, что и раньше.

Чондрошекхор понял, что ей и во сне, и наяву грезится ад.

— Я не могу умереть, — продолжала Шойболини, — я боюсь ада, ведь если я умру, то попаду туда. Я обязательно должна жить. Но разве смогу я в одиночестве прожить эти двенадцать лет, если и днем и ночью я вижу только ад?

— Не бойся, — попытался успокоить ее Чондрошекхор, — такое случается от голода и переживаний. Лекари называют это порчей духа. Отправляйся в Бедограм и построй там на окраине деревни хижину. Шундори станет приходить к тебе, она будет ухаживать за тобой и лечить тебя.

Вдруг Шойболини зажмурила глаза: в глубине пещеры стояла Шундори; вросшая в камень, она указывала пальцем на нее. Она была высокой, как пальма, и очень страшной! А еще дальше Шойболини увидела ад — она почувствовала страшное зловоние, услышала громкое гудение пламени, ее то охватывал жар, то пронизывал холод, она видела кишащих змей и небо, скрытое тучами отвратительных насекомых. Сверху спустились демоны; в руках у них были веревки, сплетенные из колючек, и палки, усеянные скорпионами. Этим веревками они связали Шойболини, и стали ее бить палками. А огромная каменная Шундори, подняв руку, приговаривала: «Бейте ее, бейте! Я предупреждала ее! Я хотела помочь ей бежать с лодки, но она не послушала меня. Бейте ее изо всех сил! Я свидетельница ее греха. Бейте ее!» Шойболини умоляюще сложила руки. Со слезами на глазах она молила о пощаде. Но Шундори не слушала ее и продолжала кричать: «Бейте! Бейте нечестивую! Я честная, преданная жена, а она неверная, грязная. Бейте, бейте ее!»

Замерев, Шойболини стояла с неподвижным взглядом широко раскрытых глаз, губы ее пересохли. Чондрошекхор встревожился, он понял, что это дурной знак.