В движении вечном - Владимир Колковский

В минувшие выходные были Михаська, Петрик, Славик Малько, были еще парни из параллельных классов, преодолевшие также успешно заветный барьер. Был с ними и Сережка Антонов, единственный из тех, кто не поступил.

И это тоже было совсем не случайно.

В детстве-юности порой так бывает. Только увидишь впервые кого-нибудь из ребят-сверстников, и тот час же невольное уважение к нему чувствуешь, а иногда, если уж совсем искренне, так даже и зависть какую-то. Трудно объяснить порой, в чем тут причины, но как раз нечто подобное случилось, когда Игнат впервые встретился с Сережкой Антоновым. А случилось это только в первом классе, поскольку жили они очень далеко друг от друга, считай, на противоположных окраинах поселка.

«Невольное уважение и даже зависть какую-то…». Странным, наверняка, это могло показаться со стороны в данном случае. Ведь ростом Сережка Антонов был всегда в числе самых маленьких в классе; он даже избегал появляться, не то, что бросить борцовский вызов кому-либо на определяющем жестко неоспоримые авторитеты, школьном дворике. Казалось, по всем обычным критериям его нужно было отнести безоговорочно к наиболее безнадежным пацанчикам в классе, но вот чтобы позабавиться над ним… Такой даже и мысли не могло ни у кого возникнуть — тот же Игнат никогда не позволил бы этого в подвластном ему классе, нависая своим железным авторитетом «самого здорового» над любым из гвардейцев.

Впрочем, Сережка был бойкий, развитой, остроумный пацан. В первых классах он отлично учился, иногда по отметкам к огромной досаде Игната даже опережая последнего. Он великолепно играл в футбол, неизменно оказываясь в почетнейшей роли «матки» на пару с Игнатом среди сверстников-мальчишек в поселке. И, наконец, наконец — самое главное. У него была такая мама!

Она приехала работать в поселок сразу после института по распределению. Вскоре вышла замуж за местного парня и осталась здесь навсегда. Она была отнюдь не красавица, невысока ростом и сложена далеко не изящно, но вот голос… Голос у нее был на диво мелодичный и звучный, с необычным для здешних мест «городским», чисто русским, мягким выговором. И имя тоже у нее было красивое и звучное, Дарья Николаевна.

В поселке она заведовала Домом культуры, тем самым знаменитым ДК. Но тогда урбанизация еще только набирала в стране советской свой необратимый, опустошительный для многих судеб ход, и должность эта была куда заметнее и престижнее, чем всего лишь какой-то десяток лет спустя. Праздничные концерты следовали один за другим, и звездочкой самой яркой, певучей на этих концертах была именно она! — не стройняшка и не красавица, но с милозвучным, незабываемым голосом… Да, да, пацану с такой мамой просто нельзя было хоть немножко не завидовать.

Но слишком многое в этом мире совершенно невозможно объяснить одним только разумом, в особенности, когда наблюдаешь со стороны. Почему выпускница института Культуры, интеллигентная артистичная умница, любимица и уважаемая всеми в поселке Дарья Николаевна…

Интеллигентная, артистичная умница, «звездочка» славная и… Васька, Васяня.

Васька, Васяня, по прозвищу «Болтас», пусть себе и не полный наркот, но и впрямь вечно болтающийся по поселку и на Пьяном в затасканной масляной робе. Казалось бы, нонсенс и подумать даже, вообразить, представить рядышком эдакую парочку, здесь был тот же случай, по сути, что и в варианте житейском «дружок Витька — его батька», но в каком-то куда более вычурном, невразумительном представлении… Однако это случилось, случилось и в действительности именно так.

И началось, наверное, все незаметно.

Но незаметно минуло десять лет, и по происшествии недолгих лет этих интеллигентная умница, «звездочка» Дарья Николаевна превратилась постепенно в толстую, одутловатую лилово, грязную тетку, цинично насмешливую, с хрипловатым грубо, неузнаваемым голосом. И теперь, теперь для посельчан она была просто «Дашка», теперь она была просто уборщица в том самом ДК.

— Вчера Дашунька наша опять под забором выплясывала! — а новость вот эта со временем превратилось в самую заурядную среди прочих новостей повседневной поселковой хроники.

Вот также и Сережка Антонов.

Аккуратный, ухоженный парнишка, типичный маменькин сынок с виду, круглый отличник с первого класса по пятый превратился незаметно к десятому в неряшливого, грубоватого пацана, безнадежного троечника. Курил уже давно и попивал винцо с удовольствием, но был по-прежнему остроумен в компании, бренчал на гитаре в ДК, знал множество подробностей из жизни тогдашних культовых рок-кумиров, и уважение сверстников к нему осталось прежним.

В тот день всей компанией они забежали, балагуря и хохоча, еще в магазин. Взяли еще бутылок на последние оставшиеся деньги, не сговариваясь, знакомым песчаным проселком вышли к Неману. Взошли на мост — это был уже не прежний старенький наплывной бревенчатый мостик, на его месте вот уже несколько лет возвышался новый, могучий, бетонный. По огражденной металлическими поручнями краевой дорожке ребята неугомонной компанией прошли далее на самую середину. Было метров двадцать вышины; широкий здесь Неман простирался блистающей голубоватой лентой на сентябрьском полуденном солнце, исчезая внезапно в ускользающей вдаль, дымчатой луговой крутизне поворотов.

Они, победители, возвышались ликующе над любимой рекой, они говорили друг с другом, но словно и с ней, снова и снова делясь от души тем, что так сладостно, искренне чувствовали, наливали по крохе в пластмассовый хрупкий стаканчик… И только один-единственный маленький человечек слушал молча.

Он, этот маленький человечек только улыбался рядом — улыбался едва заметно, но такой понятной всем улыбкой. Улыбкой лишь подчеркивающей то, кто они теперь, и кто он… И то, чем ему предстоит вскоре стать.

И это маленький человечек рядом повторял и повторял время от времени едва слышно:

— Эх, как же вам там… как же вам там всем…

Глава вторая Новая реальность

И снова изумляешься полнейшей аналогии с материальным Миром, в котором непрерывный сплошной спектр физических явлений неизбежно сменяет скачок. Вплоть до мелочей самых. Например, основной электронный квантовый переход на новый уровень в атоме подразделяется (расщепляется) на множество мелких подуровней. Точно так же и в нашей жизни постоянно происходят достаточно контрастные «стрессовые» события, которые можно рассматривать как аналогичные «мелочи».

Но иной уровень есть иной уровень.

Наверняка основной квантовый переход есть нечто особое, принципиально важное для атома. Точно так же и в судьбе нашей неизбежно присутствуют, грядут важнейшие, знаковые, определяющие дальнейший ход, поворотные события.

Итак.

Тайфун, цунами, смерч благополучно прошли стороной, окончательно сгинули. Теперь можно было перевести дух, расслабиться и, самое главное, заняться вплотную тем, о чем в последние годы так грезил.

Желанный скачок удался.

И это был уже совершенно новый жизненный уровень. Это была уже совершенно новая жизненная реальность.

В той, реальности прежней, безвозвратно минувшей Игнат ощутил свою личную незаурядность с самых первых мгновений. Почти вундеркинд, «самый здоровый», один из лучших среди сверстников в футболе и хоккее, чемпион района, и, конечно же, сын одного из самых значимых в поселке начальников…

И вот пришло время переступить черту.

Переступить ту черту, за которой все это было уже в прошлом.

Детство закончилось. За чертой остались родной дом, школа, поселок, многие из тех, с кем, казалось, был связан неразрывно.

В новой реальности все прежнее уже совершенно ничего не значило. Прежнее в новой реальности было самым обычным, заурядным, средненьким — средненьким даже в масштабах теперешней обычной студенческой группы из двадцати пяти человек.

Планка изначальной природной фактуры неизмеримо упала.

Данный заботливо Свыше, возвышающий щедрый заряд принципиально убавил в своей значимости. Заряд, завидный для многих, питающий «грандиозные» надежды и планы…

Теперь нужно было бороться, проявлять, доказывать заново. Доказывать, на что и сам-то способен.

В предыдущей книге данного романа была четко сформулирована его основообразующая нить. Его нить «связующая», а именно. Доступная хоть как-то нам на сегодняшний день Реальность имеет некий единый основополагающий фундамент. Эта же мысль будет проводиться в дальнейшем на протяжении всего жизнеописания главного героя.

В наблюдаемом нами привычном материальном Мире взлетают и падают волны. Точно также невесомые волны событий взлетают и падают в Мире духовном. Вполне закономерно, и вследствие закономерности этой невозможно, оседлав волей судьбы однажды, находиться постоянно только на самом гребне волны — рано или поздно неизбежно последует спуск. И точно также в аналогичном соответствии с Миром материальным, чем выше гребень волны, тем, соответственно, круче падение.