Эльфийский клинок - Ник Перумов

– Фолко, выручай! Весь твой соус кончился, а тут какая-то компания с Юга подвалила, требует только его, грозится весь трактир разнести! – Хозяин был бледен и напуган. – Я уж им пообещал, что ты, как придёшь, сделаешь… Уважь уж ты меня, Фолко!

Хоббит вздохнул и согласился.

Около часа он возился, пока не приготовил свою коронную приправу, и, когда её унесли в зал, раздававшийся там гул возмущённых голосов сразу стих. Фолко перевёл дух, снял фартук и пошёл мыть руки.

– Погоди, куда же ты, Фолко? – остановил его внезапно вынырнувший откуда-то хозяин. – Эти южане там все языки попроглатывали и теперь требуют, чтобы им показали этого умельца! – Недавно бледное лицо трактирщика теперь сияло. – Давай, давай, нехорошо, нечего прятаться, пусть знают наших!

Трактирщик едва ли не силой выволок упиравшегося хоббита в общий зал. В углу его, за несколькими сдвинутыми вместе столами, сидело человек десять или двенадцать крепких мужчин, смуглых от оставшегося с лета загара, в коротких кожаных куртках. Их волосы, в отличие от большинства арнорцев, были коротко острижены. Они приветствовали Фолко дружными криками одобрения. Один из них, высокий, горбоносый, чернобородый, но ещё совсем молодой, поднялся со своего места и подошёл к Фолко, пытливо вглядываясь в него проницательными серыми глазами.

– Мы благодарим тебя, почтенный мастер, за твоё искусство, – сказал он, слегка наклонив голову. – Теперь мы видим, что мастерство не зависит от роста!

Он говорил с незнакомым хоббиту акцентом, иногда делая ударения на первых слогах слов. Фолко покраснел от удовольствия и пробормотал в ответ нечто невнятное.

– Я и мои товарищи в знак нашей благодарности просим тебя принять вот это. – Он протянул хоббиту раскрытую ладонь, на которой лежала большая серебряная монета, каких хоббит ещё никогда не видел. – Возьми её, мы дарим от чистого сердца.

Горбоносый вновь склонил голову. Фолко несмело протянул руку и взял тяжёлый, приятно оттягивающий руку кругляш. В глаза ему бросились странные мозоли на ладони чужеземца – два прямых длинных бугра, тянувшихся строго поперек. Фолко попытался угадать, о занятии каким ремеслом могут говорить такие следы, но так и не сумел.

Чернобородый тем временем кивнул ему ещё раз и сделал какой-то знак своим спутникам. Они дружно поднялись с мест и направились к дверям, вслед за ними зашагал и их горбоносый предводитель.

Фолко полез к хозяину с расспросами, но трактирщик ничего не мог сказать: ни кто эти люди, ни откуда они появились. В разговоре с ним они назвали себя южанами, и это было единственное, что он знал о них. Фолко ничего не оставалось делать, как вернуться домой и рассказать Торину всю эту историю.

– Вот и ты знаменитым становишься, брат хоббит, – пошутил в ответ гном. – Чем ты недоволен? Гордись! Я бы на твоём месте до потолка от радости скакал.

– Торин, а отчего могут быть такие мозоли? – Фолко провёл пальцем по своей ладони.

Гном задумался, а потом покачал головой:

– Такое может быть, если вертеть что-то в руке. Но кто они такие – не пойму… Да, кстати, а что он тебе подарил?

Фолко протянул другу монету. Торин с минуту пристально смотрел на неё, не поднимая глаз, а когда наконец поднял, то Фолко поразился происшедшей в нём перемене – рот гнома был мучительно искривлён, в глазах стояли слёзы. Из груди Торина вырвался тяжёлый, скорбный вздох. Ошарашенный Фолко онемел, не зная, что сказать и чем утешить друга; Торин заговорил сам, изредка вытирая нос рукавом и стыдливо опуская глаза:

– Я знаю эту монету… Я узнал бы её из тысячи, да и как не узнать, если я сам сделал эту насечку на ней и сам пробил отверстие, когда дарил её моему другу Тервину, пропавшему без вести четыре года назад! У меня от предков сохранился этот старинный скилл последних дунаданцев. Я берёг его, а когда мы расставались, подарил Тервину, уходившему в Эребор. Теперь я точно знаю, что он не пропал без вести, а был убит! – Гном яростно хватил кулаком по столу. – Эту монету у него могли забрать только вместе с жизнью! Скорее к городским воротам, быть может, мы ещё перехватим их!

Однако у ворот их ждало горькое разочарование. Неведомые люди не собирались задерживаться в гостеприимной столице Северной короны. По словам одного из стражников, совсем недавно из города выехал отряд конников, по описанию похожих на встреченных Фолко в трактире, и на рысях ушёл на юг.

– У всех были запасные кони, и не по одному, – прибавил воин. – Вам их не догнать, вы упустили время…

Гном заскрипел зубами и присел на корточки, закрывая лицо ладонями. Фолко беспомощно топтался рядом.

Однако Торин недаром слыл одним из храбрейших и упорнейших гномов среди своих соплеменников с Лунных гор. Отчаяние не смогло надолго овладеть им, и когда он спустя мгновение выпрямился, ни горя, ни отчаяния не было заметно в его взгляде – только ещё теснее сошлись его густые, чуть опалённые пламенем горна брови. Он был спокоен и решителен.

– Не время давать волю слабости, – угрюмо бросил он. – У меня сейчас странное чувство – за друга я ещё отомщу, я почему-то уверен в этом. Прочь грустные мысли! За дело, брат хоббит, нас ждёт Мория, а завтра – этот старый хронист…

Глава 12

Старый хронист

Во второй половине следующего дня неразлучная троица отправилась к дому Теофраста. Весна всё увереннее вступала в свои права – над городом раскинулся ослепительно синий небесный свод без единого облачка, и яркое солнце щедро лило на расправляющийся после зимней стужи мир потоки живительного тепла. По мостовым кое-где ещё бежали мутные ручейки; ещё лежали под заборами и в тенистых местах почерневшие, осевшие сугробы, но весна всё-таки наступила, и вместе с ней – надежда на лучшее.

Фолко весело щурился, подставляя лицо тёплым лучам; Малыш беспечно насвистывал, а Торин временами даже что-то напевал. Фолко изредка удивлённо косился на товарища – куда делось беспросветное отчаяние, охватившее его у городских ворот?

Проходя по главной улице, они по просьбе Торина завернули в большую меняльную лавку. Выждав, пока очередной посетитель обменяет своё серебро на яркое аннуминасское золото, Торин почтительно обратился к важному, пузатому меняле, протягивая ему на раскрытой ладони монету Тервина:

– О достойный, мы нуждаемся в твоей помощи и твоём совете. Взгляни на эту монету. Скажи, не встречались ли тебе подобные? А может быть, через твои руки случайно прошла и она сама? Взгляни на неё повнимательнее – она приметная.

Сонливое лицо менялы не изменилось, когда он лениво взял протянутую Торином монету, однако его глаза, небольшие, чуть заплывшие, но очень острые и внимательные, впились в монету, словно два маленьких бурава. Он медленно заговорил, поворачивая серебряный кругляш перед глазами: