Преступно счастливая - Галина Романова

— Стоп! — громко щелкнул пальцами Волков.

Щелчок прозвучал неожиданно громко и сухо. Как звук выстрела от маленького пистолета. И все разом уставились на него. И замерли. А он покачал головой, как если бы укорял всех вокруг, а себя в первую очередь. И проговорил:

— А вот с этого места, гражданин Сизов, давайте-ка поподробнее…

Подробностей оказалось не очень много. Молодой человек по имени Игорь с фамилией Малышко пришел на фирму к Сячину еще до Сизова. Особым трудолюбием не отличался, все больше болтал и пил кофе.

— Но так нормальный в принципе парень. — Богдан пожал плечами. — Утверждал, что мы с ним давно знакомы, но я помню его смутно. Можно даже сказать, что вообще не помню.

— Он был знаком с Марией Стрельцовой? — спросил Минин, не дав Волкову вставить слово.

А тот явно собирался о чем-то спросить Сизова.

— Конечно! Она работала в нашем отделе.

— У них случались встречи помимо работы?

— Если да, то мне об этом ничего известно не было.

— То есть…

Минин аккуратно отложил лист бумаги, исписанный вдоль и поперек, в сторону. Он давно уже пристроился за столом в гостиной и давно уже строчил без устали.

— Может, они и встречались, я не знаю. Я никогда не видел их вместе.

— Но и вас с ней не видели вместе тоже, — поднял вверх указательный палец Волков. — Так?

— Так. — Он виновато покосился на Ирину. — За исключением того случая, в гипермаркете, где она устроила дикую сцену в кафе. Она никогда не упоминала о встречах с Малышко. Никогда об этом не рассказывала.

— Но и о вас она не рассказывала никому, — тут же задумчиво отозвался Волков.

— Наверное. Не знаю. — Богдан недовольно поморщился. — Понимаете, мне однажды показалось, что у нее еще кто-то есть. Она намекала на что-то, я не вслушивался. А потом нашел вещи другого мужчины в ванной. И еще как-то раз едва с ним не столкнулся. Но не узнал.

— Что за вещи? — пыхнула бог знает какой по счету сигаретой Вероника.

— Запонки на полке под зеркалом. Золотые запонки с нефритом.

— О-о-о! Богатым, видимо, был твой соперник, зятек! — Вероника глупо захихикала. — Что же это за баба такая, что вокруг нее столько мужиков крутилось? Какими секретами обольщения владела? Ирка, нам бы с тобой у нее уроки брать. Да подохла, жалко, рано.

— Прекрати! — попытался крикнуть из своего угла Сячин, но голос был будто не его, голос был слабым и странно дребезжащим.

— Молчу, молчу, молчу, дорогой, — пропела все так же дурашливо Вероника.

— И прекрати уже курить! В гостиной дышать нечем, — упрекнул он ее все таким же неестественно слабым голосом. — О людях бы подумала.

— Люди о нас не подумали, завалившись сюда такой толпой, — фыркнула она, но сигарету послушно затушила в переполненной пепельнице и помахала около своего лица рукой. — Теперь уж не до церемоний и вежливости, так ведь, муженек?

Минин снова пододвинул к себе лист бумаги и снова принялся что-то записывать. Иванов с полуулыбкой наблюдал за Вероникой. Ему нравилась эта холеная блондиночка. Даже с растрепанными волосами. Даже в нелепом, огромном по размеру домашнем костюме. Ему на нее было приятно смотреть. И еще приятнее выдумывать всякие мимолетные истории про себя и про нее. Вот дочка ее Иванову не нравилась. Его не притягивали жгучие брюнетки с большой грудью. И властность в ней папина просматривалась. А вот Вероника! Красивая загадочная женщина. Утонченная, изящная, страстная.

Все как-то разом замолчали. И вдруг Волков снова прицепился к Сизову, странно назвав того по имени:

— Богдан, вот вы сказали, что Малышко утверждает, будто вы давно знакомы, а вы его не помните. Что он имел в виду?

— В каком смысле?

— Знакомство с какого времени он имел в виду?

— Со школы. — Богдан выпятил нижнюю губу, пожал плечами. — Утверждает, что мы с ним учились в одной школе, но я его не помню. Мы же ровесники и будто учились в параллельных классах. Не помню, и все.

— А в какой школе вы учились, Богдан?

— Ой, ну вот при чем тут школа?! — вдруг взвился Сячин, удивив всех внезапно окрепшим голосом. — Вы еще про ясли вспомните!

Волков улыбнулся ненавистной многим улыбкой и приложил палец к губам, призывая Сячина к молчанию. Тот послушно заткнулся. Руки с подлокотников кресла убрал и сунул под мышки. Волков без конца таращился на его трясущиеся пальцы, это нервировало.

— Так в какой школе вы вместе якобы учились?

— В тридцать восьмой, — ответила за всех Ирина. — И я там училась.

— Это мы знаем, — мягко улыбнулся ей Волков.

И неожиданно полез в карман за мобильником. Быстро нашел нужный номер и позвонил какому-то капитану. И попросил о странном, на взгляд того же Иванова и Минина, одолжении:

— Посмотри списки учащихся, капитан. Есть ли там Богдан Сизов и Игорь Малышко? Все. Жду. У тебя пять минут. Что? Информация о машине появилась? Отлично! Молодец, капитан! И мою просьбу не забудь.

Волков убрал телефон в карман и глянул на Иванова с Мининым.

— Мне кажется, что пришла пора переговорить с этим Малышко. Как считаете?

Иванов лично считал, что Волкову лучше было бы заткнуться и не пытаться умничать тут при всех. Особенно при Веронике, которая насторожилась, застыла у окна. И уже долгие пять минут находилась без движения. И Иванов уже долгих пять минут с удовольствием наблюдал ее великолепный профиль.

А вот Минин неожиданно согласно кивнул. Вышел из гостиной и с кем-то долго говорил по мобильному телефону, отдавал какие-то распоряжения. Вернулся, снова кивнул Волкову. Опять сел за стол. Пододвинул к себе лист бумаги и замер с карандашом в руках. Будто собирался писать под диктовку. Под диктовку Волкова. Бред!

Иванов вдруг завелся:

— Александр Иванович…

Он хмуро оглядел коллегу, стоявшего посреди гостиной со странным выражением лица. Такое выражение он называл: «и было ему прозрение». О чем, интересно, догадался этот умник? Физиономия довольная. Без конца смотрит в угол, где застыл Сячин. Сячин чего его так волнует? Тот вообще лицо постороннее. Если бы Сизов не был женихом его дочери, а Мария Стрельцова не работала у него, то они и в доме его вряд ли бы оказались. И…

Так, стоп!

А не до хрена ли пересечений, а? И не с этой ли стати Волков потащил их именно сюда и затеял весь этот странный разговор-перекличку именно в доме Сячина? Не повез Сизова Богдана в отдел, а принялся разглагольствовать именно здесь.

Что? До чего додумался этот седоволосый угрюмый майор? Что за прозрение его осенило?

Школа… Школа, школа, школа… Что-то такое недавно проходило по сводкам, нет? Или он что-то путает?