Танцующая среди льдов - Елена Эйхен

Его глаза сверкали от удовольствия — это был момент его триумфа.

— Не уходи, — услышала я голос Дэна за спиной. Он пытался подняться, вернуть равновесие, самообладание… Но я даже не обернулась.

Проход казался бесконечно длинным.

Я чувствовала на себе взгляды — жгучие, колючие, полные эмоций и осуждения.

Лира смотрела с удивлением, будто до последнего не верила в происходящее. Каэль — настороженно. Дариан… Его выражение было загадочным, закрытым, казалось, он что-то обдумывал.

Элиза? Она не могла скрыть радости. Себастьян улыбался.

Я сжала ладони в кулаки и ускорила шаг.

Дэна я в тот день больше не видела.

Я не хотела его видеть.

Только не сейчас.

Глава 27

Меня увели. Путь до лифта стерся из памяти — помню только цепкий захват магического жгута на запястьях и капли крови на полу. Когда двери кабины сомкнулись, охранник безразлично приложил ключ к кнопке с буквой «Х». Я всегда хотела узнать, что скрывается на том этаже, и вот, благодаря Торну… и Дэну, у меня, наконец, появилась такая возможность. Горькая усмешка скользнула по губам.

Дверь медленно закрылась, и глухой звук отозвался эхом в ледяной пустоте. Мир сжался в чернильную точку. Где-то на границе сознания я ощущала движение вниз, но глаза, затянутые пеленой слез, не видели ничего. Тело отказывалось повиноваться, будто замороженное предательством. Человек в сером дернул жгут, не давая упасть, и я, наконец, почувствовала боль, которая подтверждала, что еще жива.

Я не знала, сколько длился этот спуск. Время растянулось, превратившись в мучительно долгий поток мгновений. Казалось, мы сползаем все глубже, в самое сердце ледяной бездны, и конца этому падению не будет. Наконец, кабина заскрежетала, замерла, и холодные створки разъехались. Перед нами простиралась тьма, и в ее черном зеве одиноко возвышалась массивная дверь. Человек в сером громко постучал, и звук, отражаясь от каменных стен, вспыхнул в голове острой болью. Сознание постепенно прояснялось, но вместе с ним росла и тяжесть — давящая, безжалостная, неотвратимая.

Дверь заскрипела, протяжно и зловеще, будто неведомое животное разомкнуло тысячелетние челюсти. Я вздрогнула. На пороге выросла фигура — высокая, скрытая в бесформенных складках ткани, с лицом, закрытым темной маской. Меня толкнули вперед. Я не удержалась, шагнула в пустоту и рухнула прямо в его ледяные руки. Захват был прочным и безжизненным, каким-то механическим. За спиной с оглушительным грохотом захлопнулась дверь, разрывая остатки связи с внешним миром.

Холод заполнил помещение, густой и вязкий. Воздух пропах сырым камнем, гнилью и приторной сладостью — от этого сочетания поднималась тошнота. Я сделала резкий шаг назад, но тут же обо что-то запнулась. Поломанный стул? Не удержавшись, рухнула набок, ударившись о промерзший камень.

Человек в маске склонился надо мной. Резко схватил меня за волосы и потянул вперед, к следующей двери. Я стиснула зубы, не давая себе вскрикнуть, но удержаться было сложно. Уже почти сорвалась на крик, но он внезапно отпустил.

Подняла голову. Узкий коридор уходил вниз, извиваясь, будто затягивая в бездонное чрево. Ледяные факелы бросали на стены колючие отблески. Весь мир вокруг сковало льдом. Как и мое сердце.

Под потолком, на металлических сетках, защищающих от камнепада, сидели птицы. Перья вспыхивали пестрыми искрами среди теней, отделяясь от крыльев, оседая на каменном полу, а на их месте тут же вырастали новые. Перьелетки. Они были здесь. А значит, где-то рядом прятались и эфириды. Меня передернуло.

— Куда ты меня ведешь? — Голос сорвался, прозвучал хрипло.

Ответа не последовало.

Впереди бесшумно распахнулась еще одна дверь. Нас уже ждали. На пороге стоял еще один человек в сером, неотличимый от первого. Он молча шагнул вперед, схватил меня за затылок и резко втолкнул внутрь.

— Кто ты? — прошипела я, пытаясь вырваться.

Тишина.

— Ты работаешь на Торна?

Никакой реакции. Но мне и так было все понятно.

Меня повели дальше, к камерам с ледяными прутьями. В каждой из них на стене висел факел, но горел только в одной, и именно в нее меня поместили.

Ледяные стены, такой же пол и ни единой возможности согреться.

Тишина.

Я бросилась к решетке:

— Эй!

Ответа не последовало. Охранник ушел. Я осталась одна.

Неужели это конец…

Стоило только об этом подумать, как вдалеке скрипнула дверь. Через несколько мгновений охранник снова оказался перед ледяной решеткой. Молча, как и прежде, он просунул через прутья спальный мешок — меня это удивило, я и не надеялась на такую заботу. На пол поставил кружку с водой.

— Послушайте! — вырвалось у меня, хотя я уже не ожидала ответа. — Объясните, что происходит?

Конечно, он ничего не сказал. Просто развернулся и ушел, оставив меня наедине с мыслями.

Я вертелась всю ночь в этом зловонном мешке не в силах уснуть. Каждый раз, когда мне удавалось провалиться в забытье, в голове всплывал образ Дэна — его глаза, руки, голос. Мы стояли на горе и смотрели вдаль. Он был так близко, и я верила ему. Он повязал мне веревку на запястье, а другой конец привязал к своему. Внезапно на голубом небосводе сгустились черные тучи. Дэн вдруг стал отдаляться, образ его таял, а веревка, натягиваясь, рвалась, оставляя на коже болезненные кровавые следы. Слезы сами собой хлынули из глаз, когда я поняла: Дэн исчез. И тут же в сознании вспыхнул резкий смех Торна.

Я очнулась от скрипа двери. Открыла глаза, стараясь сфокусировать зрение. К клетке приближались три силуэта. И один из них, казалось, был с хвостом.

* * *

Я резко тряхнула головой, отгоняя липкие остатки тревожного полусна, и прищурилась, стараясь различить фигуры во мраке. Посетители не спешили, словно смакуя момент, давая мне возможность вдоволь напитаться страхом.

Первым я разглядела Торна. Его седые, чуть кудрявые волосы падали на лицо, скрывая резкие, хищные черты. Узкий, словно вырезанный ножом, нос делал его облик еще жестче, а холодный взгляд, лишенный тени эмоций, пробирал до костей. Я слишком хорошо знала этот взгляд. Годы он следил за мной из тени, изучал каждое движение, просчитывал слабости. Он всегда знал, где я и чего боюсь больше всего. И теперь он приближался — воплощение неизбежности, олицетворение ночных кошмаров, наконец, добравшихся до реальности.

Следом двигалось существо, ступавшее на двух ногах, но с каждым шагом все больше терявшее сходство с человеком. За спиной у него дрожали крылья — изодранные по краям, словно их нещадно терзали когти. Лицо — или морда? — таилось в полумраке, искаженное, словно из обычного перекроенное