Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

этой всякой ноше нужен носитель. Рождённый в день, когда ликовало солнце, что его поцеловало, одарив своим сиянием. Тот, кто был достоин дорианновских традиций, ибо близко соприкасается с кровью и соединяет жизнь свою с созданиями её, отличными от разумных. Я избрана носить Кровавую Сову в сердце своём, делить с ней тело своё.

Кобра слегка почесал чешую на руке, стирая с неё забившийся мелкий песок. Он не знал, как переубеждать фанатиков, даже Отто Ин считал это одной из сложнейших задач, а тот, судя по рассказам, выиграл однажды суд у дьяволов.

Но любое дело можно выиграть, если на руках правильные карты, и у Кобры как раз находился такой козырь; он закинул ногу на ногу, задрал штанину, показывая бронзовую чешую. Ровную, гладкую, с маленькими, почти выветрившимся рисунками на каждой чешуйке.

- Видишь ли, я понимаю, о чём говорю. Мы с тобой делим много похожих секретов, - глупо улыбнулся он. Сова непонимающе посмотрела на него, на ногу, снова на него, но после приблизилась, дабы рассмотреть.

- И у меня…

- Да. Такие же символы на дестофенрите. Если дьяволы вложили в свой язык, ордофенрит, порядок и закон, то дестофенрит был сформирован как его антипод - хаос, эмоции. Из этих двух языков мы и получили инфернит. Десейрийский язык.

- Быть не может такого, чтоб во мне…, - она замолчала, отведя взгляд.

- Тебе становится плохо, когда ты взываешь к её силам. Иногда делаешь вещи, которые не хотела бы делать. Средь ночи тебя прошибает холодный пот, будто с тебя заживо стягивают кожу, и сны постоянно наполнены тем, с чем связан твой демон. Разве я не прав?

Она подумала.

- Это очень широкий спектр симптомов. Не всегда побледнение кожи означает потерю крови, пускай и зачастую…, - пробормотала она. - Быть может такова любая связь меж кровью и душой, меж плотью и покровителем?

- Но ведь, подобно демону, то что ты носишь в себе, не всегда тебя слушается, я угадал?

- Нет, почему, она слушается, - внезапно встрепенулась Сова. - Кровавая Сова - лишь часть сил Дорианны, которыми я одарена, и она внимает мне, как внимают мне духи.

Казалось, что она путалась в собственных догадках, однако обманываться не стоило; они могли друг другу противоречить, но для неё, скорее всего, являлись одной цельной истиной.

Впрочем… А что, если Сова права, и демон её слушается? Что же это получается, покорный демон? А такое бывает? Обычно они могущественные, непокорные даже самим себе существа, а уж чтоб пресмыкаться перед смертным… У них не может хватить контроля.

Кобра задумался, почёсывая чешую на шее, та начинала раздражаться сильнее обычного. Скоро начнёт отслаиваться.

- Ты в этом уверена?

- Вчера я удержала её от того, чтобы она убила Ти-Дога, - сказала Сова. - Она забрала только душу, что рассказала о нашем местоположении. Сердце радиошамана ныне затуманено страхом, и не посмеет он об этом рассказать, знает что будет. А как придёт в себя, так и не станет у него полезной информации… Как давно это было? Как долго я спала?

- Почти сутки.

- Я что-то пропустила? - поинтересовалась она.

- Не много, - усмехнулся Кобра. - Голди с Ворчуном снова поцапались, а потом вместе пели “Грейвинг-огодонг”. Ещё Молчун сварганил жучиную запеканку на всех, она очень недурно получилась. Пару часов назад видели песчаную бурю далеко на юге, но что-то мне подсказывает, она не единственная в округе. Скоро уже первые скалы Кардеморна увидим, если постараемся.

- Пески велики, и их объятия теплы, - задумчиво заметила Сова. - Под золотым ликом все дела наши на ладони, но под покрывалом матери жизни нашей мы лишь жертвы да охотники…

Кобра хмыкнул. В словах, которые постоянно произносила Сова, всегда находился смысл, либо хотя бы казалось, что он там есть. Сейчас она говорила о том, как чувствовала песок, даже если её об этом не просили.

Впрочем, нет, дело не только в песке. Она говорила о богах, об их влиянии на нас и о своём их восприятии. Кажется, Кобра начал это понемногу понимать.

Пока он думал и ждал продолжения, молчание затянулось. Кобра кивнул, будто что-то решил, после чего поднялся, задвинул хвостом стул. Тот по железным “рельсам” защёлкнулся у самого стола, зафиксировавшись.

- Я пойду. Уверен, ты хочешь есть, на кухне всё ещё есть еда. Отдохни, если тебе нужно, и как будешь готова, я попрошу тебя залечить мою щёку. Твои перчатки и рация лежат в столе.

Она кивнула.

- Я рад, что ты в порядке, - улыбнулся ей на прощанье Кобра. Ему нужно было заступать в дозор.

- Погоди, - поняв, что он собирается уходить, Сова встала и чуть подалась в его сторону, но остановилась, раздумывая. Кобра остановился, положив руку на дверь. В неловкой тишине отчётливо было слышно гудение колёс и чувствовались лёгкие самортизированные потряхивания. - Я… Найдёшь ли ты для меня прощение?

- А за что мне на тебя держать зло? - усмехнулся Кобра, постаравшись улыбнуться ей добрее. - Ты ничего плохого мне не сделала.

- Я ужасный страж, - сказала она, отведя глаза в сторону, обняв себя за плечи. Её голос предательски задрожал, а щёки покраснели; стыд резал её, словно нож. - И когти мои не во твоё имя, а супротив твоей плоти, и… Ещё это, и…

Кобра подошёл к ней и спокойно обнял за плечи. Сова пискнула и замерла, пока он слегка похлопывал её по спине. Попыталась вырваться, не отпустил, но и не давил. Потом испуганная птица успокоилась. Неловко повторила жест, положив ладони Кобре на спину, стараясь не давить подушечками пальцев.

- Всё хорошо. Я знаю, что ты делаешь всё, что в твоих силах, - сказал он тихо, почти прошептал.

- Моих силах? Даже я не знаю границ их…, - произнесла она потерянно.

- Я сказал, что знаю, что ты делаешь всё, что в твоих силах. В тех, которые у тебя есть; ты их все прикладываешь, - повторил Кобра, погладив её волосы. Она кивнула. Расслышала, либо же не решилась ещё раз переспрашивать.

Он её отпустил.

- Всё будет хорошо, - сказал он. - Постарайся пока не думать о том, что я сегодня наговорил. И никому об этом не рассказывай. Приходи в себя, возвращайся к работе. Если тебе что-то потребуется, всегда можешь ко мне обратиться.

***