Разбуди меня - Мария Сакрытина

Волшебница огляделась. Заметила на стуле сорочку — снова розовую — ненавситный цвет! — атласную. На взгляд Сиренити, слишком много бантиков, но в целом, сойдёт.

Легко сняла накидку, и по привычке хмурясь, стала бороться с завязками корсета. Напридумывали — караул! Хвала демонам и их модным в этом сезоне стильным штучкам на "молнии"! И кто додумался до того бреда, что сейчас на ней? Красиво, конечно, но…

Но пальцы волшебницы, уставшие, совершенно не хотели гнуться. Забывшись, Сиренити тихо выругалась с намерением спалить завязки в бездну, но тут же нащупала что-то твёрдое и тёплое.

— Давайте лучше я, — тихо сказал Диан, ловко распутывая завязки корсета.

Оцепенев, Сиренити слушала его дыхание — совсем близко, чересчур даже близко! Боги, она… как-то не готова к такому развитию отношений… Иди на место, демон! На кровать! Ну!

Конечно вслух Сиренити ничего такого не сказала. Только дыхание участлилось. "Интересно, это сойдёт за эротичные вздохи?" — отстраненно подумала девушка. Взгляд испуганной бабочкой метнулся по комнате, пока не остановился на зеркале.

Ух ты! Ну и рожа!

Сиренити чуть не расхохоталась, глядя на свою же физиономию, удивлённую и испуганную донельзя. Жаль, принца из-за спины не видать. Да и он посмотреть не может. "Посмеялись бы вместе", — мелькнула мысль. Волшебница вздохнула.

— Спасибо, Диан! Ты сохранил мне платье, — усмехнулась она, поворачиваясь. Одежда легко соскользнула на пол. Диан, не ответив на улыбку, снова забрался "на место" — под одеяло.

А ведь она только что перешла на приватный тон. "Ты"…

Сиренити погасила свечи, быстро напялила сорочку, по привычке не став завязывать воротник. Когда ложилась, луна выглянула из-за облака где-то там в чёрной высоте и длинные лучи ласково скользнули по обнажённой коже груди. Девушка тут же услышала удивлённый вздох демона.

Фи! Ожидаемо.

— Что это?

— Где? — Сиренити попыталась изобразить недоумение. — Ах, это! Татуировка. Увеличивает поток магии. Точнее, некоторой её разновидности, — волшебница улыбнулась. — Эти узоры видны только в лунном свете. Вот… Видишь, луны нет, и их тоже.

Сиренити укуталась одеялом, подоткнула подушку и, зажмурившись, глубоко вдохнула. Ещё эти "узоры" видно, когда она колдует. Ну, иногда. Если одежда сгорает в пылу поединка, например.

— Зачем вы приехали? — внезапно спросил демон.

Волшебница мысленно застонала. Протянула руку и легко коснулась тёплой щеки демона.

Красивый хумара…

— А как ты думаешь?

"Конечно, чтобы на тебя посмотреть, лучезарный ты мой!" — чуть не рассмеялась Пвоелительница.

Диан молчал, не сводя с неё глаз.

Сиренити вздохнула. И сбивчиво объяснила:

— Вообще-то и впрямь хотела поблагодарить тебя. Если честно… странный образ ты выбрал. Мне… Мне жаль, если я кажусь тебе…такой. Но это первый портрет, где художник рисовал королеву Средних Миров честно. Спасибо.

— Рад, что вам понравилось.

Сдержанный ответ. Бездна ты абсолютно не рад, демон!

И вообще, раз уж на то пошло…

— В чём дело? Неужели есть что-то предрассудительное, в том, что я хочу видеть своего мужа?

Диан вздрогнул, но взгляда не отвёл.

— Почему вы так странно вели себя вовремя ужином? — спросил он вдруг. — И почему не предупредили о своём приезде? Разве не так делают…

— Фиктивные супруги? — мило улыбнулась Сиренити. Нащупала под одеялом холодные пальцы демона, и крепко сжала. — Возможно. Но скажи мне, муж мой, — волшебница впилась в демона взглядом. — Кто этот король Галории и что связывает его с тобой?

Диан оцепенел и тут же отвёл взгляд.

Тоже весьма ожидаемо. К чему этот разговор? Она же так устала…

— Не понимаю, о чём вы говорите.

Да ну тебя в Бездну, демон!

— Неужели?! Диан, ложь тебе не идёт, — воскликнула Сиренити. — К тому же, я гениальная телепатка — всегда ею была. Это во мне вместе с эмпатией — умением чувствовать эмоции других. Представляешь, как хорошо я тебя прочитала? Ну, так что? Мне спросить, чем ты действительно занимался во время своего посольства? Или это лишнее?

Луна снова заглянула в спальню и волшебница увидела, как побледнело лицо демона. Глупец!

— Спи, Диан. Или, может, сыграть для тебя колыбельную?

"А не был бы глупцом, нашёл бы занятее поинтерснее с красивой девушкой в своей постели. К тому же с женой", — расматрвиая игру лунного света на золотистых волосах, думала Сиренити.

— Благодарю, не стоит.

Какой гордый мальчик!

— Ну, как хочешь, — волшебница закрыла глаза и расслабилась. — Сладких снов.

"Чтоб тебе кошмары всю ночь мучили, демон!"

Уже засыпая и слушая, как мерным, спокойным становится дыхание хумары — вопреки проклятию — Сиренити отчётливо произнесла:

— Если увижу тебя рядом с этим мерзким человеком снова, Диан, или просто узнаю, что ты был с ним, я вряд ли смогу сдержаться. Ты понимаешь, о чём я.

Ответил ли что-нибудь демон — не знаю. Волшебница просто заснула.

— Ты смотришь, Сиренити? О да, я вижу твои глаза. Тарвус, иди, покажи нашей девочке, сколь много мы успели… Ну-ну, куколка, не жмурься, посмотри, разве теперь он не красив? Маленький предатель, почитать которого ты нас заставила… Посмотри на своего милого принца. Он прелестен, неправда ли?

Издевательский голос. Кровь. Расширенные от боли глаза Армана. Ужас.

Смех…

Тарвус, почему?!

И скрипка рыдает, замирая от страха.

Сиренити резко проснулась, тяжело дыша. Огляделась. А рука по привычке метнулась под подушку — к спрятанному кинжалу. Без него волшебница не ложилась, хоть и имела в арсенале оружие пострашнее. С ним спокойнее.

Диан метался по постели, что-то шепча и время от времени постанывая. Золотистые волосы растрепались, из плотно закрытых глаз текли слёзы. Удивительно. Сиренити вздохнула. Ладно, сама виновата. Прокляла, бездна забери этого демона! Да и остальных бы не мешало.

Надо было превратить его в плюшевого зайчика. Вот чем они хороши? Тихие. Не разбудят посреди ночи, не навеют страшные вспоминания своими кошмарами. Не заставят сердце учащённо биться и бояться непонятно чего.

По всем параметрам плюшевые зайцы превосходят фиктивных мужей.

Сиренити склонилась над демоном, осторожно коснулась обнажённого плеча. Холодное и влажное. Бр!

Волшебница вздохнула печальнее и потянулась за маленькой сумочкой, которую всегда прятала под одежду, а вечером, раздеваясь, клала на прикроватную тумбочку. нашла шёлковый футляр.

Диан продолжал стонать, но уже громче. В криках слышались слова. Имя.