Берег Скардара - Владимир Корн

Мы ехали с бароном впереди отряда, направляясь на север. Кресле объяснил, что логово зверя нужно искать именно там, и я ему поверил. Северные края наших владений упирались в невысокие горы, точнее, сопки, покрытые непроходимыми зарослями.

Действительно, если уж где и прятаться хищнику, так именно там, в густом кустарнике. Или на склонах одной из гор, где чертова уйма больших и малых пещер.

В свое время в этих горах долго работал нанятый мной рудознатец, но не нашел ничего интересного. А так хотелось заполучить золотой или на худой конец серебряный рудничок в двух шагах от имения! Вспоминая о своих хождениях, рудознатец только крякал, настолько эти места оказались непроходимы. Но это для людей непроходимы, а для зверя — в самый раз.

— И еще, господин де Койн. Гилосса, девушка, погибшая этой ночью, была моей внебрачной дочерью. Об этом знали только ее мать и я. Моя жена, леди Виора — женщина замечательная во всех отношениях, но… вы сами все понимаете, граф.

Я любил Гилоссу, любил не меньше остальных своих детей, но лишь издали, не приближаясь. Наблюдал, как она взрослеет, становясь все больше похожей на меня. Втайне от всех я давал матери Гилоссы деньги, но разве дело только в деньгах?

Кресле замолчал.

Вы правы, барон. Сейчас вы корите себя в том, что так и не нашли мужества признать отцовство. Как вам, наверное, хотелось подойти к дочери, обнять ее и все рассказать.

Я ведь тоже могу упрекнуть себя в том, что не смог приехать хоть немного раньше и не предложил ружье в обмен на девушку. Погибшая девушка была вашей дочерью, и вы бы не согласились, сочли бы такой обмен смешным, но мы могли бы решить вопрос и по-другому. И тогда влюбленным не нужно было бы встречаться ночью, втайне от всех.

Но произошедшего не изменишь, и лучшее, что мы сможем теперь сделать, — это убить зверя. Убить хотя бы ради чужих детей, чтобы их родители не испытали того, что сейчас испытываете вы.

— Я не успокоюсь, пока не найду его, — продолжал Кресле, — сколько бы времени ни заняли поиски.

Я тоже не успокоюсь, барон. До моей свадьбы еще два месяца, и пусть все это время я проведу в горах, я обязательно его найду. Это мой долг.

Я протянул барону ружье. Я и захватил его именно для этого, чтобы отдать. Конечно, оно не будет служить ему утешением, но, может быть, именно из него барон убьет зверя.

Кресле взял подарок молча, просто кивнул головой, понимая, что сейчас не время рассыпаться в благодарностях.

Мы встали лагерем в предгорьях, в замечательной дубраве, где на краю поляны бил ключ с ледяной водой. Первые дни прошли напрасно: попробуй найди зверя там, где он чувствует твой запах за лигу, а ты даже не можешь обнаружить его следы. Но хищник кружил где-то рядом, потому что по ночам тревожно бились в путах наши лошади, чувствуя запах волка. И лишь мой Ворон, выросший на свободе, в степях, где полно подобных тварей, гневно храпел и ржал, требуя выпустить его на свободу.

Мы днями прочесывали заросли в надежде найти зверя или хотя бы его логово, растянувшись цепью в пределах видимости и держась по двое. Именно на этом настоял барон Кресле, и снова в его словах был резон. Стояла редкостная жара, которая в густых зарослях чувствуется особенно сильно, от пота резало глаза, а ноги гудели от усталости. Но мы ни разу не смогли увидеть хищника даже издали.

Несколько человек весь световой день сидели в засаде на высоких деревьях, скрывшись в их кронах и держа под рукой ружья.

Между дубравой, где мы расположились, и границей зарослей проходила узкая полоса земли, почти лишенной растительности, и у нас оставалась легкая надежда на то, что стрелкам удастся увидеть зверя именно там. Из имения Кресле привезли двух ягнят, чтобы использовать их как приманку. Тщетно.

По вечерам мы обсуждали возможность поймать зверя в капкан, ловушку или заставить отведать его ядовитого мяса, а ночью опять просыпались от ржания лошадей. Он словно издевался над нами.

Люди начали шептаться о том, что это не простой волк, а волк-оборотень, который может становиться невидимым. Кресле в ответ зло фыркал, заявляя, что, будь волк хоть трижды оборотнем, ему достаточно приблизиться на расстояние выстрела, пусть даже и невидимым, он учует его носом и не промахнется.

Одна ночь прошла спокойно, а на следующий день прискакали гонцы из деревни барона, рассказавшие о том, что есть еще одна жертва — припозднившийся рыбак. Его нашли, как и прочих, с перерезанным горлом.

Когда в голову все чаще начали приходить мысли о бесполезности наших поисков, мы повстречались, я и зверь.

Накануне вечером Шлон, наш всегдашний повар, пересолил кашу. Его друг Нектор съязвил, что Шлон наконец влюбился и это очень славно, поскольку ему давно хочется погулять на свадьбе.

— Непонятно только, в кого, мы здесь уже неделю, и за все это время не видели ни одной женщины, — задумчиво протянул Нектор.

Никто его шутку не поддержал, не то было настроение.

Утром мы завтракали остатками вчерашней пересоленной каши, и именно это привело меня к встрече со зверем. Еще вчера, за ужином, мы приняли решение сворачиваться, потому что у нашей охоты не было никаких перспектив и этот день должен был стать последним в наших поисках.

За все время, проведенное здесь, мы не смогли заметить даже тени хищника, не нашли его логова, мы вообще ничего не нашли.

Вернее, мы обнаружили два чисто обглоданных человеческих скелета. Одного из них опознали по обрывкам одежды, поясу и ножу, и он оказался жителем Кривичей, пропавшим пару месяцев назад. Другой скелет так и остался неопознанным.

Следующий наш план был таким: где-нибудь поблизости от селений устроить засаду и ловить зверя на живца, в смысле, на добровольца. На этом вчерне и строился наш план. Все подробности должны решиться на месте, и еще предстояло определиться с главным — где его взять, добровольца. Никто из присутствующих желания не высказывал. Мы с Кресле сообща решили сделать награду за смелость такой большой, чтобы кто-нибудь все же счел возможным рискнуть.

Вот об этом я и думал, спускаясь с пустой флягой в руке на дно распадка, где весело журчал ручеек. День выдался особенно жарким, и вода во фляге после пересоленного завтрака кончилась на удивление быстро.

Я шел и улыбался, хотя ситуация к этому не слишком располагала. Просто я представил, что живец наш падет жертвой оборотня и размер следующей награды придется значительно увеличить. Пара таких попыток — и случится одно из двух: либо закончатся желающие рискнуть, либо у нас с Кресле закончатся деньги. Любая ситуация становится смешной, если довести ее до абсурда.