Отрок-4 - Евгений Красницкий

Во-первых, через Горынь в верхнем течении переправляться трудно — берега крутые, течение сильное. Во-вторых, переправившись придется идти, чуть не сотню верст, по лесам, болотам, через множество мелких речек. А потом еще и через Случь переправляться, только тогда дорога на Туров откроется. В низовьях Горыни тоже болота, но зато переправа только одна нужна и ближе к Турову получается. А от Пересопницы можно и в туровские земли идти, и в киевские. Через Случь, все рано переправляться придется, но в тех местах она узкая.

Ратнинская сотня всегда успевала подойти и где-то дорогу или переправу перекрыть, где-то налететь неожиданно и обозы разбить. Бывало, что часть вражеской силы за собой в лес увлекала, а там уж… понятно, в общем. Главное — время и расстояние, чтобы врагу ущерб нанести, а то и назад повернуть заставить. А здесь? Боярину Журавлю только через болото переправиться, а дальше один или два перехода до Нинеиной веси. Ничего не успеем.

— А! Невелика разница. — Алексей махнул рукой. — Половцы так же воюют. Налетают, отбегают, опять налетают. Степь только кажется ровной, а на самом деле, там мест для засад полно, даже и для конных. И дороги в степи есть, как попало не пойдешь, только от водопоя к водопою. Все, как всегда, тот, кто местность лучше знает, у того и преимущество. А теперь подумай, Михайла. Боярин Журавль силы копит, сведения о наших местах собирает, холопов его люди потихоньку мутят (мне Корней говорил, что среди холопов шепотки нехорошие ходят), а мы почти ничего не знаем и ни к чему не готовы. Это дело?

— А еще он ведун сильный — с духами воевал! — добавил, до того сидевший молча, Стерв.

— Да не те это духи! — с досадой поправил Мишка. — В тех местах так сарацин называют. Обычные люди, только мусульмане. — Поймав на себе недоверчиво-настороженный взгляд Алексея, Мишка счел необходимым объяснить: — Не сердись, дядь Леш, когда одновременно и у священника, и у волхвы учишься, чего только в голове не помещается! Бывает, самому удивительно делается.

— Ну-ну. Так что же делать будем? Ждать, когда Журавль на нас налетит, или, все-таки, сами его пощупаем?

— Еще разок туда сходить надо — поглубже. — Предложил Стерв.

— Погодите. Давайте я сначала со слов Ионы чертеж земли сделаю, сколько выйдет. Будем, хотя бы, знать, где, да что. С дедом посоветуемся, с Нинеей еще можно… наверно, если она захочет.

— Добро. — Алексей поднялся с завалинки. — Собираем сведения, советуемся, готовимся и… отроков учим. Ох и морока с этой учебой, но надо!

Мишка сидел на своем месте в трапезной и, без особого аппетита, поглощал ужин. Голова пухла от мыслей. С одной стороны обширное поле для гипотез и предположений дал сегодняшний допрос Ионы, с другой, сильно беспокоило положение дел с учебой и дисциплиной. Самое интересное, что обе проблемы, так или иначе, замыкались на Нинею. Волхва, наверняка знала о боярине Журавле достаточно много, но ни разу своими знаниями не поделилась, даже не намекнула об их наличии. И новобранцев она, конечно же, как-то обработала, перед отправкой в Воинскую школу.

Следствием чего являлись недисциплинированность и нерадивость? Привыканием к новой обстановке, как считал Алексей, отсутствием интереса, как утверждал Стерв, или нинеиным воздействием? Скорее всего, и то, и другое, и третье разом. Возможно, есть и четвертое, и пятое… придется разбираться и находить «противоядие».

Перед обедом, за ненадлежащее поведение во время молитвы, в марш-бросок вокруг острова был отправлен один десяток новобранцев. Опричникам даже особенно и подгонять их не пришлось, но когда выяснилось, что кормить нарушителей не будут, новобранцы попробовали устроить хай. Дмитрий с двумя своими десятками угомонил их быстро, но перед ужином в забег пришлось отправлять уже два десятка!

Опричники были готовы вразумлять и этих, но Алексей решил подстраховаться и встретил нерадивых после забега в компании Глеба и Немого, верхом и с кнутами в руках. Предусмотрительность старшего наставника не подвела — три кнута оказались серьезным подспорьем в процессе охлаждения страстей. Причем, настолько серьезным, что опричники Дмитрия уже сидели в трапезной, а провинившиеся десятки наматывали уже четвертый круг вокруг острова, и было похоже на то, что круг этот не последний.

«Нет, все-таки без Нинеи не обошлось. Странно, конечно, она же заинтересована в том, чтобы ребята выучились как следует, но с первой-то полусотней таких проблем не было! Может быть она меня так проверяет — справлюсь или не справлюсь? Нет, слишком просто. Да и не станет она так мелко гадить, есть тут что-то другое. Другое, другое… Мотивация! У первого набора мотивация мощнейшая — выбор между холопством и статусом воинского сословия, а что заложила в умы мальчишкам Нинея? И ведь не спросишь, блин. Наверняка, не скажет. И что ж, в таком случае, будем делать? Да все то же самое: воздействие на объект управления, анализ реакции объекта на воздействие, корректировка по результатам анализа, новое воздействие. Рано или поздно, я Нинеину установку вычислю, а там уж найду средство повернуть все по-своему».

Мишка оглядел сидящих за столами отроков. Большинство уже управилось с едой и теперь допивали сыто — воду, сдобренную медом. Обыкновенные ребята — крепенькие, белобрысые, подростки лет четырнадцати-пятнадцати. Характерного, при сборище подростков, гомона не слышно, но это еще не подчинение дисциплине, а простая усталость. Хоть и сбросили с себя перед ужином надоевшие за день кольчуги и шлемы, но плечи и шеи все еще ноют.

«Обычные-то вы, обычные, но что в ваши мозги заложено? Негативного воздействия вы за десять дней уже нахлебались, по себе знаю, что такое „курс молодого бойца“. Сейчас попробуем позитивное воздействие. В конце-то концов, вы обычные подростки, чтобы там с вами Нинея не сотворила, значит, то, что подействовало на первый набор, должно подействовать и на вас. Прямо сейчас и займемся».

— Школа встать!

Голос Артемия, заступившего на пост дежурного урядника, перекрыл шумы создаваемые поднимающимися «курсантами»: стук посуды, шарканье ног, звук отодвигаемых лавок.

— Прекратить шум, повторять за мной! Благодарим Тя Христе Боже наш, яко насытил Ты еси нас земных Твоих благ; Не лиши нас и Небесного Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе мир даяй им, приди к нам и спаси нас. Аминь.

— Выходи строиться!

— Отставить! — Мишка с совершенно искренней (даже сам удивился) улыбкой смотрел на недоуменно оглядывающихся на своего старшину учеников Воинской школы. — Долго же меня не было! Уже и забыли, как по вечерам беседуем? А ну! Быстро убирать со столов, карту на стену!

Пока новобранцы удивленно хлопали глазами, одни «курсанты» первого набора уже тащили откуда-то коровью шкуру с «картой мира», другие начали переставлять лавки, а опричники, вошедшие в роль воспитателей, принялись покрикивать на новичков, чтобы убирали со столов и помогали передвигать мебель.

Наконец, все расселись, Мишка встал перед «картой мира», дождался тишины, собирая внимание, обвел, взглядом аудиторию и начал:

— В стране саксов, это здесь — Мишка ткнул пальцем в карту — жил один молодой человек. Он выучился ремеслу лекаря и нанялся на большую морскую ладью, отправлявшуюся в дальние страны. Звали его Гулливер…

Глава 2

Собраться «поговорить» в тот же вечер, когда Мишка предложил сделать это своему крестнику, не получилось — слишком затянулась история про Гулливера, а потом еще и ее обсуждение, специально спровоцированное Мишкой, чтобы, хотя бы предварительно, составить себе представление о круге интересов и взглядах новобранцев. Ничего путного, правда, из этого не вышло. Во-первых, лесовики были сильно удивлены тем, что сказку им рассказал не седой дед, а их ровесник, а во-вторых, к рассказанному, они отнеслись именно, как дети к сказке. Разумеется, Мишка и не ожидал от слушателей настоящего понимания смысла истории, сочиненной великим Свифтом, но комментарии типа «да их там всех ногами перетоптать можно было» его откровенно покоробили. Впрочем, в следующий раз он все же решил рассказать о путешествии Гулливера в страну великанов, и попытаться навести отроков на размышления об относительности всего сущего.

Первое собрание «ближнего круга» удалось провести только через несколько дней. Сказав Роське: «И всех наших приводи», Мишка специально не стал уточнять список приглашенных — было интересно посмотреть, кого именно Роська посчитает «своими». Крестник не подвел — в мишкиной горнице собрались все те, кого он и сам бы пригласил: Демьян, Кузьма, Петр, Дмитрий, Артемий, Матвей, Илья и Никола. С двумя последними Роська откровенно порадовал — вспомнил, что Илья, обменявшись с Мишкой крестами, стал его крестным братом, а Никола, будучи, хоть и внебрачным, но сыном Никифора, мог считаться старшине Младшей стражи двоюродным братом.