Большой погром - Василий Сахаров

— Да, хотел, — я не стал отрицать очевидный факт.

— Зачем?

— Собирался предупредить его об опасности. Но он сам выбрал свою судьбу. Меня не впустили в детинец и ромеи достали царя.

— Откуда ты об этом узнал?

Улыбнувшись, я развел руками:

— Ты знаешь, кто я. Птички о беде, которая нависла над царем, нашептали.

— Не хочешь говорить, что среди ромеев у тебя есть шпионы?

— Не хочу.

— Ты мог рассказать об угрозе кому‑то из бояр.

— Мог. Однако я разозлился. Твой отец не захотел уделить мне немного времени — это меня задело, и я покинул Киев.

Мстислав осенил себя крестным знамением и сказал:

— Все в руке Божьей. Отец проявил гордыню и поплатился за это. Но все же я не понимаю, почему ромеи совершили столь подлый поступок. Им это не выгодно и посольские, кто уцелел, продолжают твердить о своей непричастности к смерти моего родителя.

— В этом нет ничего удивительного. Вокруг императора Мануила, как и вокруг любого государя, несколько партий. У каждой свой интерес и выгоды. Поэтому, зачастую, правая рука не знает, что делает левая, и посольские могли ничего не знать о покушении. Даже император об этом мог не знать. И заказ на убийство Изяслава Мстиславича, скорее всего, поступил от тех, кому это выгодно. Сам подумай, кому мешают русские купцы и кому поперек горла дружба Киева и Константинополя. Ответ получишь быстро и поймешь, кто отдал приказ на убийство.

Он смерил меня долгим колючим взглядом, словно подозревал, что я замешан в убийстве царя. Однако я был невозмутим, и Мстислав отвернулся, а затем задал новый вопрос:

— А тебе смерть моего отца выгодна?

— Нет. Мы с ним всегда находили общий язык, и у нас была договоренность, что в случае нового наступления крестоносцев на венедов, Русь окажет нам помощь и ударит по ляхам. Надеюсь, что эта договоренность останется в силе.

— Не все так просто, ведун.

— Не понимаю тебя, князь. Ты собираешься отступиться от нашего тайного союза?

— Возможно, мне придется это сделать. Ромеи хотят отомстить за смерть своих людей. Мы на пороге войны и они собирают армию для удара по Галичу, а помимо того флот, который атакует Олешье. После чего мы потеряем выход в море. Нам нужны союзники и Владислав Пяст, король Польши, предлагает мне породниться. Он готов отдать за меня свою дочь Рыксу. А в приданное за невестой король дает земли на правом берегу Вислы до самого Буга. Взамен я обязуюсь не пропускать половцев в Польшу и поддерживать его.

— Ты уже принял предложение ляхов?

— Пока нет.

— И давно с ними идут переговоры?

— С весны. Отец почти принял предложение Владислава, но погиб…

"Как интересно получается, — подумал я. — Изяслав вел переговоры с тремя сторонами, настоящий политик. Венедам обещал одно, полякам другое, а ромеям третье. Причем делалось все тихо и спокойно, без нервов и криков. Еще бы немного и ничего уже не изменить. Так что вовремя его убрали. Однако, что дальше? Если Мстислав все‑таки сговорится с ляхами, о большом походе степняков в Европу придется забыть. Русские дружинники нас не пропустят, а воевать с Киевом я не собираюсь. Может, убрать Мстислава, пока он не успел стать царем? Сделать это будет трудно, охрана такая, что мышь не проскочит, но попытаться можно"…

Прерывая мои мысли, Мстислав сказал:

— Я не хочу ссориться с тобой и венедами, Вадим.

— Мы тоже не хотим ссоры, князь, — ответил я. — Но как быть? Мы рассчитывали на помощь со стороны Киева и помогли твоему отцу стать царем. А теперь выходит, что за нашей спиной он сговаривался с врагами. Это не по чести.

— В первую очередь отец думал о благе Руси и это служит ему оправданием. Мне войны тоже не нужны. Но так получается, что Бог не хочет нашего союза с ромееями. Значит, воевать все‑таки придется. Для этого нужны воины, припасы и деньги. С первым и вторым все просто, а вот серебра у меня нет. Поэтому, кто мне поможет, тот и станет настоящим другом.

— У ляхов с серебром тоже туго. Они до сих пор после прошлого Крестового похода никак в себя не придут.

— А у вас гривны есть?

— Найдутся. Сколько тебе нужно?

— Пять тысяч гривен, — он ответил сразу, без долгих размышлений и это говорило о том, что будущий царь над этим вопросом уже подумал.

— Допустим, пять тысяч гривен у нас найдется. Что мы с этого будем иметь?

— Договор. Не на словах, а на бумаге со всеми положенными печатями.

— Тайный?

— Конечно.

— А как же ляхи?

— Я женюсь на Рыксе и возьму приданное. Правобережье Вислы будет присоединено к Владимиро — Волынскому княжеству, и мы с Владиславом станем родственниками. Но если он пойдет против венедов, а церковь заставит его кинуть своих воинов в бой, я открою половцам дорогу в Европу и отпущу с тобой князей, которые захотят повоевать с соседями.

— И много таких будет?

— Молодые Долгорукие и Ольговичи точно пойдут, а еще дядя мой Ростислав Мстиславич и Ярослав Галицкий.

— А ты?

— Я останусь в стороне, мне с ромеями придется биться.

Вызвав свой ведовской талант, я прислушался к чувствам князя и убедился, что он говорит искренне. Обмана нет. Однако это ничего не значило. Сегодня он так думает, а завтра иначе.

Политика — грязное дело. Всегда это знал. И вот очередной пример. Один царь всея Руси собирался меня обмануть, а его преемник торгуется и мне придется принять его условия.

Разумеется, я Мстиславу не доверял. Когда будет выгодно, он снова повернет в другую сторону и сделает это ради "блага государства". Так что самый простой путь — убийство. Однако его братья Ярослав и Ярополк слишком молоды и не смогут удержать власть. Князьями они останутся, но царями им уже не бывать. А без государя, который сможет обуздать других Рюриковичей, на Руси вновь начнется междоусобная вражда. Славяне опять начнут убивать друг друга на радость иноземцам, и это скажется на венедах. Следовательно, Мстислав и бояре покойного Изяслава, которые стоят за спиной будущего царя, прижали меня к стенке. Они знают, что мне нужно и чего я, как представитель Венедского союза, хочу. А еще они понимают, что сейчас у венедов каждый меч на счету и прислать на Русь крупный отряд, который сможет оказать влияние на выборы царя, они не смогут. Деваться мне особо некуда и Мстислав получит пять тысяч гривен в обмен на договор. Благо, жреческое серебро в Киеве и жалеть о нем не стоит. Как пришло, так и ушло. А настанет срок, еще драгоценного металла добудем, грабежами или торговлей. Не важно. Лишь бы силу сохранить и людей. Если венеды переживут очередное нашествие, казна наполнится.

— Что скажешь, Вадим? — Мстислав слегка прищурился и посмотрел на меня.