Две воительницы - Личия Троиси

Теперь Рекла лежала на ней, и это разрушающееся тело всем своим весом давило Дубэ на живот.

— Я принесу тебя в бассейн Тенаара, даже если это будет моим последним делом. Но в этот раз я позабочусь о том, чтобы ты не создавала мне проблем в пути. Мне все равно, в каком состоянии ты попадешь туда, я и так уже была слишком добра. Больше я не намерена ошибаться.

До Дубэ ее голос доходил искаженным и словно издалека. Ее оглушал другой звук. Она хорошо знала его — этот вопль, который сейчас набирал силу внутри нее и которого она всегда боялась, но сейчас он был ее единственным спасением.

Рекла выпрямилась и ударила ее кулаком в живот. Мышцы девушки сжались от боли, но уже мгновением позже она осознала, что ее тело медленно теряет чувствительность.

Тогда Дубэ поняла, что происходит. Началось покалывание в пальцах, странное онемение постепенно охватило руки и дошло до груди. Зверь давил под грудиной, желая вырваться наружу.

— Это ты — причина того, что Тенаар перестал разговаривать со мной! Он ненавидит меня за то, что я потерпела неудачу с тобой, за то, что я не держала тебя до этой минуты на цепи, как зверя! Было ошибкой позволить тебе разгуливать свободно и совать свой нос в дела его превосходительства Иешоля, я должна была поймать тебя сразу, как только ты сбежала с этим просителем! Теперь ты заплатишь за свои дела!

Рекла взвыла от ярости, и ее пронзительный крик слился с криком одного из драконов. Эти звери беспокойно зашевелились вокруг. И зверь в теле Дубэ зашевелился тоже. Девушка чувствовала, как он пульсирует внутри нее, отыскивая путь, чтобы выйти, но напиток Лонерина мешал зверю выбраться наружу. Она должна немедленно найти решение, должна разрушить эту стену, иначе она умрет.

Рекла ударила ее ногой, потом сдавила ей руками горло. Страж ядов не хотела убить, она хотела только мучить девушку.

— Вот чего заслуживает такая предательница, как ты! — в экстазе крикнула она. — Ты в западне, надежды нет, и боль будет сопровождать тебя до конца твоих дней!

Дубэ попыталась сосредоточиться. Она подумала о той страшной резне, которую она учинила в лесу, о полных ужаса глазах своих жертв, о звуке, с которым лезвие резало их плоть. Часть ее страдала от этих воспоминаний и с ужасом представляла ту пропасть, в которой она окажется, если зверь вырвется на волю и завладеет ее телом. Но другая часть радовалась и жадно вдыхала запах ее собственной крови, безумно желая проглотить врага, который посмел бросить ей вызов.

Рекла взяла в руку кинжал и снова ранила ее в грудь. Дубэ почти не почувствовала боли. Ее ладони судорожно сжимались и разжимались, а ум уже начинал терять связь с действительностью.

— Как только я поднесу твою жизнь в дар Тенаару, все станет как раньше, понимаешь? Моя молодость и красота — цена, которую я добровольно плачу за это!

Дубэ ясно почувствовала, как ее воля опрокинула последнюю преграду. Ее разум добровольно отступил в сторону с тем отчаянием, с которым самоубийца делает последнее движение, после которого нельзя вернуться назад.

Звуки внешнего мира исчезли, и ее окружила тишина. Она падала в пропасть, в черную яму, которая была у нее внутри. А на дне этой ямы горели как угли два глаза, освещавшие это пустынное и безрадостное место. Дубэ могла бы подняться обратно, могла бы сопротивляться: напиток давал ей эту возможность. Но теперь она сделала выбор. Она всеми легкими вдохнула терпкий запах тела Реклы и отступила в сторону. Ее обжег мучительный жар, два красных глаза светили из черноты ее погибели, и она почувствовала, что зверь занял свое место.

Ей вдруг показалось, что Рекла движется медленно, как под водой. Перед ней была всего лишь жалкая старая фанатичка, которую пожирала ненависть. Дубэ прыгнула вперед, и зверь зарычал.

Она увидела, что ее собственное тело невероятно стремительно движется. В один миг она оказалась на ногах, словно не была обессиленной и готовой сдаться. Рекла потеряла равновесие и оказалась на земле. Все это произошло за долю секунды.

— Даже зверь не может убить меня, напрасно надеешься, — пробормотала страж ядов с уверенной и жестокой усмешкой.

Дубэ с невероятной быстротой бросилась на нее и почувствовала, что ее ладони согнулись, как лапы хищника. Ее голос невозможно было узнать: он был хриплым и непохожим на человеческий. Увидев одну из своих рук, она похолодела от ужаса: это была не ее рука, проклятие превратило ее в идеальную машину для убийства. Мускулы сокращались с бешеной скоростью. Ее жажда смерти была огромной, ничто не могло ее утолить. Ее разум, вытесненный из тела этим звериным инстинктом, уже никогда не сможет вернуться назад.

Она несколько раз ударила Реклу, потом схватила ее за шею и швырнула на каменную стену. Треск ломающихся костей доставил ей удовольствие.

Она хотела бы сейчас же прекратить все это, но было уже слишком поздно.

Ее врагиня ответила на полученный удар, хотя его сила была ужасной: сжала в одной руке кинжал, а второй схватила метательный нож.

— Моя вера больше твоего проклятия. Тенаар сумет дать мне силу!

Она стала наносить удары наугад, ее руки двигались поразительно быстро и ловко. Она нанесла Дубэ несколько порезов, и тонкие красные дуги прочертили воздух; стойкий запах бойни наполнил поляну. Драконы снова стали бешено реветь. Дубэ слышала их словно издалека. Она не чувствовала ничего, кроме безумного возбуждения.

Она подняла Реклу высоко над землей, как соломинку, и стала бить ее свободной рукой. А ее кулаки при ударе врезались в тело как два лезвия.

Ее разум был в ужасе. Она словно разделилась на две части. Она не хотела причинять эти мучения и совершенно ясно чувствовала, что прошла точку возврата, зашла слишком далеко и зверь теперь никогда не остановится. Она попыталась закричать, но не смогла: ее горло больше ей не принадлежало. Она могла только слушать крики Реклы, с каждым разом все более отчаянные по мере того, как тело стража ядов слабело под ударами.

Дубэ чувствовала, что теряет рассудок, и понимала, что больше не может выдержать это состояние, что это уже слишком. Ее тело больше ей не принадлежало, поэтому ей не удавалось закрыть глаза и не смотреть на то, что она делала, не удавалось ни остановиться, ни хотя бы перестать наслаждаться этими криками.

Наконец она схватила Реклу и швырнула ее на землю. Та была уже почти мертва, но зверю этого было мало. Дубэ сжала руками ее шею и давила, давила, чувствуя, как судорожно бьются ноги ее жертвы.

«Хватит!»

Кости шеи сломались под ее нажимом. Дубэ надеялась, что сможет умереть, сможет погибнуть, чтобы ей не нужно было дальше смотреть на этот ужас.