Оружие Леса - Андрей Левицкий

Неожиданно само собой включилось ночное зрение. Вовремя – я уж подходил к центру священной рощи. На середине круглой поляны росло дерево, его толстый ствол, весь в зеленоватых пятнах, на высоте метров трех разделялся на множество отростков. Ветвями или сучьями эти гладкие щупальца назвать можно было с большой натяжкой. Они расходились во все стороны, изгибаясь и утончаясь, пока не становились теми самыми лианами, одну из которых я видел в Тереме. Та штука, что покрывала дерево, мало напоминала кору – нечто гладкое, поблескивающее, лоснящееся.

Я медленно подошел к поляне, забирая немного вбок, чтобы дерево ничего не заслонило, чтобы увидеть все это место. Где Птаха, где остальные? Где, в конце концов, Палач?

Когда я приблизился к центру священной рощи, во мне что-то изменилось, будто переключили тумблер. В голове, в груди, во всем теле образовалась гулкая пустота, боль исчезла, снизилась чувствительность – я держал винтовку, но почти не ощущал ее, шагал и не чувствовал ботинок на ногах, своей одежды, температуры воздуха. Онемение расползлось по телу, хотя оно все еще слушалось меня. Достигнув поляны, я окончательно убедился, что здесь никого нет. Они ушли, сбежали. Или, может, старейшины с Палачом сейчас в Городище, мы просто разминулись? Но где Алина и Шутер?

Наступила ночь, но я все видел даже без помощи ночного зрения. Источником света было само это место – облако легкой мерцающей дымки окутывало его. Вдруг я понял, что на пятнистый силуэт дерева накладывается другой, дымчатый…

Я пошатнулся и сжал кулаки. Что это? Что за очертания на стволе?! Сделал к нему несколько шагов – и тогда увидел их.

Женщину и дезертира привязали к стволу так, что лицо Алины глядело на восток, в сторону Леса, а Шутера – на запад, где было Городище. Теперь они стали частью растения. Это было как… как… Остановившись перед пятнистым монстром, я попытался вспомнить нужное слово. Ну да: барельеф. Как скульптура, но не полноценная – только выпуклость на поверхности. Дерево постепенно впускало людей в себя. Процесс еще не завершился, но они уже стали его частью. Ствол за их спинами медленно продавливался, расступался, затягивая их внутрь.

– Аля! – позвал я. Она глядела сквозь меня, не шевелилась, на лице не было страха, скорее… нет, не блаженство – тихая радость. Удовольствие. Может, их чем-то напоили прежде, чем оставить здесь?

– Алина! – собственный голос доносился будто издалека, со слухом тоже происходили непонятные вещи. Кажется, на последней стадии отравления сок радозы притупил его. Да и с обонянием что-то не так, откуда этот сладковатый мускусный запах, будто от чего-то живого… Или это как раз не галлюцинация, так пахнет пятнистое дерево, растущее в центре рощи?

Я коснулся ее щеки. Твердая. Кожа будто затянута жесткой коркой. Она немного прогибалась под пальцами, и когда я надавил сильнее – треснула. Испуганный, я отдернул руку. Отшатнулся. Вот что такое зеленое единение! Это дерево, сам Лес включает их в себя!

Тогда я обошел радозу и поглядел с другой стороны. У Шутера было такое же благостное выражение лица, но дезертир погрузился в дерево немного меньше. Когда я встал перед ним, показалось, что в неподвижных глазах что-то мелькнуло. Проблеск узнавания, как будто его личность еще не до конца растворилась в шелестящей зеленой бездне, которую мы зовем Лесом. Я схватил его за плечи, потянул на себя. С глухим хлюпаньем тело начало выходить из ствола, будто я вытаскивал нечто тяжелое из густой липкой грязи. Ствол вокруг раздулся, опал, влажно чавкнув, и тело почти целиком оказалось снаружи. От дерева к затылку Шутера, к его плечам и локтям потянулись нити, толстые клейкие волокна, в которых пульсировали красные жилки. Я тянул дальше, и одна за другой они стали рваться, прыская темными струйками. Темными… или красными? Одна брызнула мне на пальцы, я поднес их к глазам, потом лизнул. Соленое, теплое… Кровь. Человеческая кровь! Дерево запустило в тело свои отростки, слилось с ним, соединилось, подключившись к кровеносной системе. И, наверное, не только к ней…

Шутер судорожно затрясся. Лицо исказилось, плотно сомкнутые губы искривились. Ему было больно, если оторвать его от пятнистого чудовища – умрет. Но, может, так для него лучше? Может, стоит сделать это? Ведь он перестанет быть человеком, если целиком погрузится в дерево, перестанет быть личностью, которой осознавал себя всю жизнь! Или нет?

Чавкающий звук донесся с другой стороны, и я бросился туда.

Алины не было. Какой-то миг я видел очертания знакомого лица, но не смог понять – это действительно лицо или так сложились пятна на дереве, – а потом ствол дрогнул, ленивая волна прошла по нему, и две длинные глубокие складки сошлись над телом женщины, окончательно скрыв ее от взгляда. Дерево, словно испугавшись, что может лишиться добычи, постаралось быстрее завершить процесс.

Я поспешил обратно, уже зная, что увижу. Так и оказалось – Шутер тоже исчез. Вертикальная складка, похожая на шрам от раны, разгладилась. Дерево содрогнулось, сверху вниз по стволу пробежала волна, как будто оно сглотнуло. Утробный, глухой звук донесся изнутри, пошел к земле. Она слабо дрогнула, трава по всей поляне шевельнулась. И потом наступила тишина. Погасло окутывающее центр рощи облако света, вокруг стало темно и мертво. Я шагнул назад, едва переставляя ослабшие ноги. Руки плетьми висели вдоль тела. Не спас их и Птаху не убил… Палач тоже жив… все, кто не надо – живы, а кто надо – погибли… Или не погибли? Алина с Шутером – что с ними на самом деле стало?

От слабости голова то откидывалась назад, то падала на грудь. Может, этим двоим и не конец, но мне – точно. Не чувствую тела. И что вокруг, не чувствую. Ни запахов, ни температуры, будто все во мне отключилось, только зрение еще осталось, но и перед глазами уже темнеет.

А может, прислониться к дереву, к этому влажному пятнистому стволу, из последних сил обхватить его, вжаться – и позволить впустить в себя? Объединиться? Что я теряю – ведь и так уже почти мертв.

Нет. Я не позволю Лесу взять меня. Он растворит мою личность, сотрет, уничтожит. Может, в результате я выживу, но это буду уже не я. Это будет вообще никто, только элемент, крошечная область без четких границ внутри гигантского сознания. Я – Стас Логин, охотник. Человек. Останусь им до конца.

Ноги совсем отнялись, и я повалился на колени. Не хотелось, чтобы те несколько секунд, которые мне остались, перед глазами было это уродливое дерево. Лучше уж березы, все-таки веселей. Шаркая коленями в траве, я кое-как сумел повернуться.

И увидел, как на поляну выходит она.

Ни удивиться, ни обрадоваться я уже не мог, чувств и эмоций не осталось. Только вяло подумал о силуэте, который видел на крыше ангара, том, что после возник в кроне дерева. Это ведь была слепая девочка – возле жилища Механика она наблюдала за нами, но мы умчались оттуда на грузовике, догнать нас пешком было невозможно, и она осталась дожидаться возле Городища…