Дама сердца - Ольга Крючкова

Глаза герцога расширились от удивления.

– Вы дерзки, барон. Вероятно, у вас есть план действий?..

– Безусловно, монсеньор. И, если вы снизойдёте выслушать его…

Генрих жестом прервал барона.

– Не тратьте лишних слов, сударь. Переходите прямо к делу…

И барон поведал герцогу о том, что он, прямой потомок виконта Обри, правившего Маконом и получившего Бургундию в наместничество от самого графа Гуго Чёрного. А нынешний правящий бургундский дом также происходит от наместников, но получивших графство в управление гораздо позже Маконов. И, что многие бароны графства поддерживают его.

– У вас есть генеалогическая грамота, подтверждающая право на престол? – на всякий случай поинтересовался герцог.

– О да, монсеньор! И вы можете с ней ознакомиться. – И барон потянул Генриху свиток, заверенный печатью Гуго Чёрного.

Герцог развернул его и внимательно просмотрел.

– Что ж, я удовлетворён увиденным, сударь. – Подытожил он. – Думаю, наш союз увенчается успехом, не только военный, но и родственный…

Генрих многозначительно посмотрел на барона. Тот понял, что не ошибся и рассчитал всё правильно: речь пойдёт о Бернардетте.

Через несколько дней герцог официально объявил о своей помолвке с Бернардеттой Ла Доль. И почти сразу же, не без участия Урсулы, он удалил из Труа виконтессу де Арси и её дочь, бывшую фаворитку, которые отправились в свои владения в Арсезе.

Барон и баронесса отправились обратно в Доль, дабы подготовить достойное приданое для дочери. Герцог же был категорически против, дабы Бернардетта покинула Труа с родителями, предоставив ей покои напротив своих, которые немногим ранее занимала очаровательная фаворитка Эрнегарда де Арси. Так что девушка осталась в резиденции герцога на правах невесты.

Печальный пример Эрнегарды де Арси, удалённой от двора, охладил чрезмерный пыл и ненависть придворных дам и их дочерей, мечтавших упасть в объятия Генриха. Они старались выказывать бургундке всяческое почтение. Но та, предупрежденная матерью и унаследовавшая её тонкое чутьё в женских делах, держалась настороже.

Глава 16

Вернувшись в Доль, барон тотчас отписал письмо Гильому II в Безансон. Он признался, что посетил Труа и имел честь видеть герцога Лимбургского. Разумеется, его визит носил частный характер. Барон не забыл напомнить графу, что его жена приходится племянницей Генриху Лимбургскому и потому он, подчинившись её настояниям, отправился в Труа (предусмотрительно умолчав о том, что его дочь – невеста герцога).

Затем барон долго и пространно разглагольствовал о состоянии дел в Нижней Лотарингии, а также о настроениях, царивших в землях Труазен, Арсезе, Барруа и Боленуа, захваченных у Верхней Бургундии. И в завершении своего многословного послания он выказывал опасения, что Генрих планирует также подчинить и независимое графство Лангруа-Атюйе, несмотря на то, что графиня де Лангр заручилась поддержкой Безансона.

Получив письмо барона, граф Бургундский пришёл в страшное волнение. Увы, он не был одарён военными талантами, умом и силой воли, подобно Рено II, своему отцу, и Рено I, своему прадеду (который, кстати, благодаря своим талантам и заполучил Бургундское графство в наместничество, а затем окончательно узурпировал власть).

Он тотчас созвал Государственный совет.

В зале за длинным прямоугольным столом в назначенное время собрались: камерарий, коннетабль, маршалы, советники, канцлер[95], нотарий и графиня Олтинген, матушка сюзерена.

Генрих вошёл в зал в сопровождении двух пажей и, обведя цепким взором своих государственных мужей (и, разумеется, кивнув матушке), терпеливо выждал, когда те, соблюдая этикет, выкажут приветствие, занял место во главе стола, надлежащее его статусу.

Нотарий зачитал совету письмо Ла Доля. Собравшиеся внимательно его выслушали.

– Ла Доль достойный воин, сражавшийся в Палестине с вашим отцом, монсеньор. – Высказался первый советник, ещё помнивший былые времена величия графства Бургундия. – Ему можно доверять.

– Несомненно, мы должны поверить изложенные в письме факты, – подключился к обсуждению второй советник. – И заслать в Нижнюю Лотарингию своих шпионов.

Коннетабль де Люинвиль спокойно возразил:

– Со шпионами мы явно опоздали. Война может начаться либо в ближайшее время, осенью, покуда полно провианта, либо на следующий год, что весьма сомнительно…

Советники переглянулись. Генрих же явно волновался. Его матушка, Режина фон Олтинген, всегда присутствовала на советах государственной важности. Это правило ввёл ещё Рено II, её незабвенный супруг, потому как дорожил мнением жены, женщины умной и дальновидной.

Когда же Рено II не вернулся из Крестового похода, графство переживало тяжёлые времена: царила повальная нищета, шайки разбойников заполонили дороги; многие рыцари, верные короне погибли; бароны, вернувшиеся с добычей, практически вышли из-под контроля. Наследник трона Гильом II был ещё слишком юн, дабы навести порядок в графстве и решать задачи государственной важности. Но благо его матушка, графиня Олтинген, она же – регент при малолетнем сюзерене, взяла власть в свои руки и добилась относительного спокойствия в Бургундии.

Шли годы. Режина фон Олтинген, увы, не молодела. Но по-прежнему она не потеряла государственной хватки и ясности ума.

– Письмо барона Ла Доля – ещё не повод для беспокойства, – спокойно заявила она. – А, если всё, что он написал – лишь его домыслы?

Советники переглянулись.

– Что вы предлагаете, ваша светлость? – спросил барон де Люинвиль.

– Не торопиться, – ответила Режина. – Генрих Лимбургский не отважится напасть на Безансон. А, что касается графства Лангруа-Атюйе… Если лотаринги начнут военные действия, то придётся выполнять условия договора, подписанного с графиней де Лангр. Иначе лотаринги, расправившись в ней, возомнят себя непобедимыми и вторгнутся в Амуа. Я также считаю, что следует пригласить барона Ла Доля в Безансон. И переговорить с ним… Мой покойный супруг всегда доверял людям, а не пергаменту. – Предложила вдовствующая графиня.

Генрих задумался.

– Я отправлю гонца в Доль сегодня же, – решил он.

– Следует предупредить графиню де Лангр о возможном нападении. Пусть она укрепит границы. Дополнительные меры не помешают… – высказался коннетабль. – К тому же, я бы советовал вам, монсеньор, направить в Лангр одного из маршалов с отрядом из ста человек.

Совет ещё какое-то время обсуждал письмо Ла Доля и меры, которые следует предпринять в связи с предполагаемой угрозой вторжения лотарингов. И, в конце концов, одобрил предложение де Люинвиля.